Танец. Танец-битва. Мы оба пронесли лезвия в пальце от меча противника. Он резко поменял направление, я – ушел, чтобы сделать свой выпад. Цель – не убить, цель – станцевать. Если бы он хотел, провел бы мечом правее.
– Р-р-р. – Утробный рык Ручи остановил нас.
– Все, все. – Лич аккуратно положил меч на землю, глядя на волчицу. – Ну как? Набрался?
– Не скажу, что полностью светлая, но есть.
– Ты не можешь разделять?
– Нет.
– Ладно, давай попробуем, там видно будет.
Нейла в это время в позе лотоса сидела у семечка. Осмотрев ее магическим зрением, я понял, что она гораздо быстрее сменила темную ману. Сбоку от нее виднелся выжженный круг. Это ж как я увлекся, раз она смогла выкинуть такой объем силы?
– Давайте, я тоже готова.
Мы втроем присели у желудя. Я и Нейла стали подавать туман. Вернее, Нейла стала подавать, а я, поняв, что не получается, начал вливать в нее свою серую магическую субстанцию. Ничего не происходило.
– Подождите, – Саймол протянул руки к желудю, – пока ничего не делайте.
Он, когда мы убрали потоки, построил вокруг желудя сетчатый купол и стал наполнять его темной маной. Желудь не реагировал. Тогда лич начал сжимать купол. Когда я хотел уже остановить Саймола криком (все-таки желудь был дан мне!), семечко вдруг вспыхнуло на удар сердца.
– Ого! – Лич резко погасил свои плетения. – Больно. Давайте быстрее!
Мы с Нейлой чуть не выжгли зародыш растения силой после его вскрика. Насытив светлой маной, повторили процедуру со сжимающимся куполом Саймола.
Остановились только под утро. К этому времени вокруг нас собрались оставшиеся личи и все сословие эльфов, включая мелочь. Круг, в котором мы сидели, охраняли пятеро гномов, Пуш, Храм и Руча.
– А кто в крепости? – хриплым голосом спросил я Энурлена, стоящего за спиной.
Во время последней подачи силы пришлось, оттолкнув Нейлу, вложить часть жизненной. Она в азарте тоже была готова выплеснуть, но я побоялся за здоровье детей.
– Есть кому, – ответил Энурлен, не отрываясь от впившегося в почву нитями желудя. – Он живет!
– Конечно, – ответил вместо меня Саймол. – Тут три таких садовника.
Почему-то я считал, что из лича нельзя выпить всю силу. Можно. Пошатывающийся Саймол был тому примером. Вставая, я тоже покачнулся. Тут же почувствовал чьи-то руки под локтем. Повернув голову, встретился с глазами Сойсы. Дожил, девушка встать помогает.
– Но люди не могут… – Энурлен разглядывал желудь.
– А что, кто-то уже пробовал? – возразил Саймол. – Насколько я знаю, у вас желуди меллорна можно забрать только после смерти. Да и не все из нас люди.
– Ты видишь силу растений? – спросил меня Энурлен.
– Вижу.
Тут я задумался. А ведь действительно, я вижу нити силы растений! И Нейла видит! Нет, конечно, раньше я тоже мог рассмотреть нити в виде формы дерева, а сейчас я видел, как по ним струится сила, я мог ими управлять. И там, в Темных, я тоже видел. Стая. Хасаны. Они были связаны с эльфами. Другого объяснения я найти не мог.
Понятно, что после ночного бдения о выезде не могло быть и речи. Через часть, позавтракав, мы с Нейлой лежали на кровати в своей комнате. До того как мы ушли, эльфы выставили охрану у мэллорна. Дрема сладко окутывала голову.
– Ты чувствуешь его? – вдруг спросила Нейла.
– Кого?
– Дерево.
Я прислушался к себе:
– Нет.
– А я чувствую.
– Слушай, а вот ты когда стала видеть силу деревьев?
– Да почти сразу после того, как в стаю влилась. А ты что, не замечал?
Я пожал плечами:
– Как-то некогда было.
– Завтра идем?
– Тут понимаешь…
– Ты беременна и нечего тебе там делать, – закончила за меня фразу любимая.
– Ну не так категорично, хотя, в общем, мысль верна.
– Все понятно. Спи давай.
Ну вот и еще одна проблема решилась сама собой.
Проснулись мы перед обедом. Нейла упорхнула к дереву, а я пошел на кухню, где мне приготовила отвар белая ведьма эльфов.
– Не думала, что так быстро поймешь.
– Да я все еще ничего не понял, – ответил ей.
– Разумом, может, и не понял, а душой смог. Иначе меллорн не дался бы тебе.
– Не Саймол, так…
– Да видела я, но ты лучше его сейчас не приплетай. Пройдет время – все забудется, тогда возможно. А сейчас не стоит. Да и не будут они долго с вами. Им что-то нужно. Не просто так они здесь, ой не просто.
Я тоже понимал лживость ситуации с нежитью…
Выйдя на крыльцо, кожей ощутил на себе взгляды эльфов. Дети только делали вид, что играют, а сами украдкой поглядывали на меня.
– Подержите, – раздался мелодичный голос эльфийки сзади.
Я повернулся, кажется, ее звали Коэринелла. Она была постарше меня кругов на пять. Я поставил кружку на перила и взял у нее два ворочающихся серых свертка, которые мы чудом смогли вынести из Темных земель. Клыков у темных эльфят не было, да и зубов, наверное, тоже. Но смуглость кожи говорила о месте их рождения. Да и клыки мамы не оставляли вариантов.
– Вот это – эльфийка, а вот это – эльф, – зачем-то разъяснила она мне. – Как думаешь, как их зовут?
– Не знаю.
Эльфийка молча смотрела на меня большими серыми глазами, вынуждая ответить ей по-другому:
– Ну вот она, наверное, Галадриэль, а он – Леголас, – угадывать я в принципе не пытался, так, сказал, что первое в голову пришло.
– Красивые имена. А что они значат?
Я пожал плечами.
– Спасибо, Гэлоне. – Она аккуратно забрала у меня детей и пошла в дом.
Разминувшись с ней, на крыльцо вышел Энурлен.
– Ну вот, одной заботой меньше, – сощурив глаза, улыбался он. – Только я бы на твоем месте эльфийский немного подучил.
– Не понял.
– Раньше ко мне приносили детей называть, а теперь к тебе будут.
– Это, значит, я их сейчас… Некрос…. Подскажи пару ваших нормальных имен, я переназову.
Глава рассмеялся:
– Уже поздно. Вот если бы ты отказался или она что-то сказала после просьбы, тогда да.
– Но я сначала отказался!
– Тсс, никому не говори, обидишь. Она хорошая эльфийка, только без мужа осталась. Не вникай пока в наши обычаи. Найдет что-нибудь созвучное с древнеэльфийским, да и имена красивые. Сам придумал?
– Нет. История одна есть про эльфов.
