– Что все-таки произошло? – вклинился я в перепалку.
– Он, не зная, что за плетение, просто развеял его! – гневно ответила Нейла.
– Зато быстро, – вступился за Нирта Саймол. – Как говорит мой дед, победителей не судят. Сейша жива и здорова, и, самое главное, свободна. Мы, кстати, тоже. Поэтому предлагаю продолжить путь. Не надо недооценивать исварцев. Возможно, сейчас нас уже окружают.
Я взял Нейлу за руку, но она, выдернув ее, отвернулась, словно обиженный ребенок, и пошла к лагерю широкими шагами. Мы на некотором расстоянии последовали за ней. Я протянул руку Саймолу, он с улыбкой пожал ее. Дабы не быть уличенным в заговоре (тем более что я в нем не участвовал), поспешил догнать любимую.
Нейла демонстративно дулась еще пару дней, отворачивалась, когда к ней приближались Саймол или Нирт, но, видя, что личи не особо из-за этого расстраиваются, просто перестала с ними разговаривать.
Пуш появился на следующий день буквально на полчасти, уведомив, что он не один, но пойдут они лесом – сейша не хотела к нам приближаться. Больше кот на связь не выходил, хотя я регулярно ощущал его присутствие где-то рядом.
Глава 20
Глухая деревня
Через неделю увидели первые признаки войны. Выехав из-за очередного поворота, которыми изобиловала лесная дорога, наткнулись на разграбленный обоз беженцев. Что их подвигло забраться в столь глухой угол, сейчас приходилось только гадать. Разбойники, судя по трупам, напали не ранее как вчера. Убили всех, включая десяток детей. Одна из телег со сломанным колесом так и осталась здесь, две или три, не больше, увели. По дороге были разбросаны вещи, видимо, распетрушивали баулы. В основном – детские и женские предметы одежды. Мужской, да подобротнее, не побрезговали. С двух тел стянули сапоги.
– Твари, – прорычал орк, проезжая мимо тельца девчушки кругов двух-трех от роду.
Ему никто не ответил. Через пару верст, которые проехали молча, Торка вдруг произнес:
– Туда пошли, – и ткнул пальцем в казалось бы непримятую траву.
Храм проехал метров двадцать в указанную сторону:
– Есть следы! – крикнул нам, вопросительно глядя на меня.
Я пожал плечами.
– Харра, – зарычала Лейка.
– Я бы не поехал, – высказал свое мнение Саймол, но его никто, кроме меня и эльфа, не услышал.
– Почему? – спросил Эль.
– Время теряем. А нагоним или нет – неизвестно.
– Согласен, – подъехал к нам Дайлон. – Может, это и прозвучит мерзко для живых, но одним человеком больше, одним меньше…
– Ну, – ответил я ему, – в любом случае прения разворачивать поздно.
Почти весь отряд уже свернул на боковую дорожку.
– Неужели вам даже детей не жалко? – направив жеребца на травянистую обочину, спросил я едущего сзади лича.
– Понимаешь, Норман, – ответил Саймол, – мы все умираем. Постоянно. Ты когда-то был ребенком, у которого имелись свои мысли, желания, привязанности. Прошло время, и все изменилось. Теперь у тебя другие ценности, другие взгляды на жизнь. Тебя прежнего уже нет и никогда не будет. Ты тот – умер, но есть новый ты.
– Они уже не станут другими.
– Кто знает, ты ведь не умирал. А жизнь после смерти есть, пусть и не такая, и мы – самое яркое тому подтверждение. Да и что толку в вашей мести? Вы вернете им жизни? Нет. Вы сами едете отнимать жизни. А жалко, не жалко… Это лишь слова.
Некоторое время я ехал, обдумывая слова нежити, но в итоге убедил себя, что мы не мстим, а предотвращаем дальнейшие убийства. Хотя возможно… Возможно, если бы мы сейчас не выехали на тропу войны, я бы внял совету личей. Нам надо торопиться спасать своих, а не играть в робин гудов. Так ведь можно и год ехать.
Коляску спрятали в роняющем листву лесу, выдвинулись верхом. Ехали довольно быстро и вскоре попали на небольшую проселочную дорогу. Храм безошибочно указал направление движения убийц. Да и трудно было ошибиться, они не скрывали следов.
К вечеру начал накрапывать дождь, помогая бандитам скрыться от нас. Сколько могли, шли аллюром, но темнота вскоре лишила шансов рассмотреть и без того размытые дождем следы. Вскоре даже Руча закрутилась на дороге, потеряв запах.
– Некросова погода, – рыкнул орк.
– Не надо, Некрос – нормальный лич был, – возразил Дайлон. – Подозреваю, ему тоже дождь не нравился.
В темноте не было видно лицо Храма, но явно он не улыбался.
– Там дым пахнет, – произнес Торка.
– Где? – Нейла зажгла «светляка» и осветила гоблина.
– Там. – Торка показал на еле заметную дорогу справа от нас.
– А не показалось?
– Если он сказал, что чувствует, значит, чувствует, – вступился я за зеленого.
– Ну, поехали, – рыкнул Храм.
Мы под усиливающимся дождем тронулись в указанную сторону. Можно сказать, почти въехали в деревеньку или даже, скорее, хутор и только потом заметили ее. Десяток невысоких домиков растянулся в два ряда на берегу речки. Последняя угадывалась лишь из-за моросившего по ее поверхности дождя.
Мы молча ехали по единственной улице. Замыкал процессию Пуш. Его подруга всего раза два показалась нам, по всей видимости, не доверяла. Вот и сейчас ее не было рядом. В окнах пары домов различался свет лучин.
– И как узнать, проехали они сквозь деревню или это сами жители? – озвучил повисший в воздухе вопрос Сеулон.
– Там, – раздался голос Торки.
Нейла на удар сверкнула «светляком», чтобы посмотреть, куда указывает гоблин.
– Больше так не делай, – послышался голос Эля.
Мало того что мы ослепли на полмеры, так еще и себя осветили.
– Пошли посмотрим? – предложил Храм эльфу.
Тот спешился. Эльфийско-орочья разведка двинулась к сараю, на который указал Торка. Вернулись мер через пять.
– Три телеги и пяток лошадей, – доложился Эль. – Больше ничего нет.
– Интересно, зачем селянину три телеги? – многозначительно произнес Шивак.
– У тебя тоже несколько мечей, – поддел его Храм. – Но ты прав – интересно. Зайдем в гости?
– Может, рассвета подождем? – предложил Эль.
– Ага, мокнуть будем.
Орк уже подошел к двери, когда она распахнулась и из нее кто-то вышел. Понятно, что этот кто-то через меру, удерживаемый орком, стоял перед нами. Одной рукой Храм заломил за спину руку незнакомца, а второй заткнул ему рот.
– В сарай, – предложил Эль.
Кроме нашего «языка» в сарай вошли я, Храм и эльф. Темноту помещения Эль разогнал маленьким «светляком». Мужик был в годах, наверное, постарше моего отца. Точный возраст не давала определить борода.
