Юля была недовольна.
— Если бы я знала, что те, кто будет свидетелями, приговариваются к такому раннему вставанию, то обходила бы все преступления стороной. Мне начинает казаться, что работа в стрип-клубе была не так плоха.
— Мы с тобой это уже отмечали.
— Я в другом смысле. Впрочем, денег тоже не хватает.
— Да.
Я понимал. Для девятнадцатилетней девочки возможность зарабатывать столько же, сколько в среднем получает тридцатипятилетний директор департамента в крупной компании, — весьма и весьма мотивирующий фактор. Ничего не поделаешь.
Мы добрались до здания суда. Без пяти девять, судьи еще не пришли. В коридоре скучал высокий и красивый мужик.
— Ни хрена у него джинсики, — ткнула меня в бок Юля. — Хочу такие же.
— Ладно, мой юный друг, я тебе куплю.
— Не от тебя хочу, я сама на них заработаю. Рано или поздно. Ты знаешь, что это?
— «Джаст Кавалли», кажется.
— Ну да, тридцать штук, между прочим, стоят.
Я присвистнул. Ну, тридцать не тридцать, а пятьсот евро они стоят. Мужчину в свитере из чистого кашемира я не опознал.
— Здесь административное разбирательство? — спросили мы.
— Я свидетельствую, — грубым голосом ответил он.
Это старший лейтенант ГАИ. С опозданием минут на пятнадцать появились две дамы-судьи. Судя по диалогу, вчера они пересматривали знаменитый фильм Озона.
— Слушай, мне героиня Фанни Ардан больше нравится.
— Да, Фанни — это Фанни, а Изабель Юппер кажется тихой скромницей, но на самом деле…
Присмотрелся. Господи. Одной из двух подруг оказалась моя соседка по этажу. Когда собирался бросить карьеру ученого и пойти работать в корпорацию, я подтягивал знания по истории и обществоведению ее старшего сына. Лет через десять она спросила, не могу ли помочь младшей дочке. Я вежливо отказался. Корпоративная зарплата позволяла мне надолго забыть о частных уроках. Как бы не пришлось пожалеть о тогдашнем отказе — оказалось, что судить меня будет именно она, моя соседка по этажу…
— Заходите.
Она скрылась в судейской комнате и через три минуты появилась оттуда уже в мантии.
— Здравствуйте!
— Расскажите, как было дело.
Мой адвокат задал вопросы мне и Юле. Последним в очереди был тот высокий, хорошо одетый гаишник.
— Представьтесь, пожалуйста.
— Старший лейтенант Николай Сергеевич Ефимов, — четко произнес свидетель.
Как интересно. Николай Сергеевич Ефимов… И похож — рост, ширина плеч, цвет волос. Получается, лишить меня прав пытается сын моего бывшего шефа. Совпадение? Не думаю.
— Итак, как было дело?
— Я нес службу согласно инструкции, по направлению Лихачевского шоссе, контролировал исполнение правил дорожного движения. В четырнадцать часов двадцать минут заметил джип, госномер такой-то, который выехал на встречную полосу. Я сделал видеозапись происходящего и остановил водителя.
— У вас есть вопросы к свидетелю?
— Да, — ответил я. — Вы же видели, мое нарушение было вынужденным. Я уходил от фуры, начавшей смещаться влево.
— Там не было никакой фуры.
— Что значит «не было»? Она была.
— Ваша честь, запишите в протоколе: я никакой фуры не видел.
— Еще вопросы есть? Ну что же, я выслушала ваши показания, свидетельницы, мнение адвоката и свидетеля от ГАИ. Прошу подождать. Я удаляюсь в судейскую комнату, чтобы написать приговор.
Чувствую, не спасет меня давнее знакомство.
— Я вам еще нужен? — спросил Николай Ефимов.
— Мне нужен только ответчик.
— Ну я поехал!
С грацией быка на корриде старший лейтенант Ефимов устремился к выходу.
«Да, — подумал я, — с правами можно попрощаться».
— А вот интересно, — сказала Юля, — на какой машине приехал? Спорим, что не ниже «пятерки» БМВ?
— Ставлю на «шестую» или «восьмую» «Ауди». Давай посмотрим. Помнится, был я доцентом, преподавал в очень дорогом вузе в конце девяностых. И в буфете услышал разговор двух юношей лет восемнадцати: «Пятерка» и «семерка» — это круто, а «шестерка» и «восьмерка» — полный отстой». Я водил тогда шестую модель «Жигулей» и не сразу понял, что «пятерка» и «семерка» — это серия «БМВ», а «шестерка» и «восьмерка» — «Ауди». Да, таково было сознание советских граждан.
— И граждан антисоветских. — Юля устремилась к окну. — Во что он, интересно, сядет?
— Ух ты, черт!
Николай Ефимов подошел к моей машине, подергал за ручку. У нас что, гаишники теперь угонщиками подрабатывают? Раздался гудок. Мы переместили взор. В проезде стоял автомобиль, как две капли воды похожий на мой. Свидетель, точнее лжесвидетель, отошел от моей машины, обошел сигналивший ему автомобиль и сел в него, открыв правую дверцу. Неведомый водитель умчал его навстречу новым трудовым подвигам.
— Да, ну и совпадение, — сказала Юля.
Я промолчал. Совпадений в моей жизни в последнее время было больше, чем нужно.
Дверь судебной комнаты открылась, и секретарь пригласила нас. Интересно, пять минут, и приговор уже готов, а ведь занимает он две с лишним страницы. Эх, говорили мне, что их заранее пишут, а я не верил. После вступления последовали определения. Показания свидетельницы Юлии Серебряковой считать необъективными, продиктованными желанием помочь ответчику Лекареву уйти от ответственности. У суда нет оснований не доверять показаниям сотрудника ГАИ. Лишить права управления ТС сроком на четыре месяца.
— Но позвольте, Оксана Игоревна, — я вспомнил, как зовут судью, — ведь я ни в чем не виновен. За что лишать меня прав на целых четыре месяца?
— Я вижу, — ответила Оксана. — Было бы за что — было бы шесть месяцев, а так — четыре. В течение пяти дней вы должны сдать водительское удостоверение в ГАИ, также вы можете обжаловать приговор в районном суде.
— Обязательно обжалую, но боюсь, что правосудия мне не сыскать.
Ладно, пока у меня еще есть возможность, буду водить.
Глава двадцать вторая
Юля активно пользовалась возможностями айпада. Мне на мобильный стали приходить фотографии из кабинета Олега. Интересно, что за пять часов там побывало четверо коллег из разных страховых компаний. Объем бизнеса автосалона не предполагал наличия таких интенсивных контактов со страховыми. Следовательно, дела их мутные. Из нашей компании никто не приходил. Кстати, пару раз Юля присылала мне фото внутренней части своих бедер, туго обтянутых чулками. Судя по всему, случайно отправляла то, что требовал от нее Олег. Или просто издевалась, с нее станется.
