– Пошли в лагерь, Матвей. Федор прав. Нечего тут ночевать, пусть и они спят спокойно. Мало ли что твой Хранитель сказал. Пойдем. – Вера взяла меня под левую руку, Шел вцепилась в правый локоть, Герда, вскочив, пару раз махнула хвостом и выбежала вперед, к лестнице. Ну а мы пошли следом.
Перед тем как лечь спать, я внимательнейшим образом осмотрел противоположный берег Великой и ближайшие поселения на том берегу. Обнаружил несколько купеческих санных обозов, судя по всему. А сам берег чистый, ни одного отряда, хоть сколь-либо значимого. Нет, видел несколько охотников, но вот банд, собирающихся на нашу сторону, в радиусе сотни километров не было. Так что можно спать спокойно.
Впрочем, именно поспать у нас долго не получилось. Нет, никакого баловства, просто лежали и разговаривали. Ну, если можно так сказать. У нас раньше никогда так не получалось.
Мы расположились неподалеку от тлеющего костра, в который иногда дежурные подбрасывали по паре-другой хворостин. Я положил голову на колени Вере, Шел прижалась с левого бока, ей на колени положила свою башку Герда. И мы все вместе обменивались образами и эмоциями. Получалось забавно, а Шел, у которой не было такого опыта, мысленно визжала от восторга.
Но вымотались здорово и потому уснули крепко. Когда я вставал на свое дежурство, девушки и голована дрыхли, как ангелы. Даже толком не пошевелились, когда я их заново укрывал.
Тепло одевшись, я вышел из пещеры. Интересно, кстати, над зевом вся скала в инее – видимо, теплый воздух выносит влагу, и она оседает от мороза.
Под валенками хрустит снег, над головой мерцают звезды, на опушке леса стоят деревья, укутанные снежными одежками, которые даже под светом луны сверкают серебром. Тишина, только где-то вдалеке воют волки. Хотя нет, пищат мыши, в кустах хрустит мерзлыми веточками заяц, филин ухает. С шорохом сошел снег с ели, это куница проскочила, выйдя на ночную охоту. Красотища! Прекрасный мир, право слово. Интересно, как его умудрились сохранить в таком виде Прошлые? Или это просто он до такой степени восстановился после их гибели? Непонятно.
Какое-то время походив снаружи, я зашел в пещеру и поставил одну из наших с женами винтовок на место, а сам забрал свою мосинку. Мы в этот выход вооружились однотипно – у всех короткие карабины. Ну, у нас, у семьи. Впрочем, у Грессии тоже мосинка, а у всех остальных «француженки». У Федора и Кетлин длинные, восьмизарядки, а у боевых гомосеков короткие, пятизарядки. Впрочем, калибр один на всех, так уж вышло.
Вот в пистолетах разницы хватает. У моих жен револьверы и дерринджеры тридцать шестого, у Грессии короткий кольт сорок пятого, у меня длинная переломка и кольт сорок четвертого плюс двуствольный дерринджер в нагрудном кармане. У Федора кольт сорок четвертого, а у новых римлян по кольту сорок пятого.
Еще у меня FNXX, в режиме маскировки. Я без него себя сейчас голым ощущаю. Ну, еще бы, он по своим боевым характеристикам превосходит все то оружие, что у меня есть. Причем именно все, что на мне сейчас нацеплено.
Как говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть. Впрочем, повторный осмотр того берега опять ничего не дал. Тишина.
Утром, сдав дежурство новым римлянам, мы всей веселой толпой отправились наверх, в некрополь.
– Идем как за грибами, – засмеялась Грессия, помахивая большой плетеной корзинкой.
Ну да, мы все с такими. А что? Удобней в наших условиях найти что-либо сложно. Для небольших артефактов самое то – складывай не хочу. Чем мы и стали заниматься, постепенно отходя от лестницы. Все-таки в прошлый раз тоже неплохо понабрали всевозможной мелочовки.
– Матвей, погляди, что я нашла, – удивленно позвала меня Вера, раскладывая что-то на каменном ложе, предварительно отодвинув в сторону кости ног.
– Надо же. – Я присвистнул, рассмотрев находку.
Вера нашла весьма внушительную кучку драгоценностей. Нет, их тут хватает, на останках. Но их мы, по молчаливому согласию, не трогаем. Берем только то, что лежит рядом, в рассыпавшихся сумочках и контейнерах, то, что выпало из карманов истлевшей одежды. С тел не снимаем ничего.
– Лежали около ложа, в этом контейнере. – Моя старшая супружница показала на рассыпавшийся от ее прикосновения артефакт. – Начала ковыряться – блеснуло.
– Ух ты. – Шел приподняла одну из сережек, которая сверкнула в синем свете фонарика. – Бриллианты?
– Похоже. И много. Матвей, мы это сдавать точно не будем, себе оставим! – Вера было начала собирать драгоценности, заворачивая их в кусок плотной ткани, но была прервана гулким выстрелом снизу. И еще несколькими сразу.
А потом снаружи пещеры по нашим дежурным ударил целый шквал огня.
– Что за на фиг? – Хватая свою винтовку, я оглянулся на Федора. Тот также уже передергивал затвор мосинки, зло ощерив зубы.
Девки, преодолев мгновенную растерянность, тоже вооружались длинностволом. Лишь Герда стояла, вздыбив шерсть и глухо рыча. Ну, ей винтовкой действовать затруднительно, прямо скажем.
– Так, дамы! Занимайте позиции за камнями – и не высовываться! Федь, за мной! Герда, сидеть тут! – приказал я кинувшейся было за мной головане. Нечего ей внизу делать, стрелять она не умеет.
Сбегая по лестнице и по пути к залегшим около входа римлянам, я трижды выстрелил в мелькнувшие в проеме пещеры людские фигурки. Федор вообще расстрелял всю обойму и сейчас судорожно перезаряжался. А я выстрелил еще дважды – один раз по выскочившему было из-за деревьев силуэту и один раз по опушке, наобум. Просто обозначить присутствие.
От ответного залпа в пещеру влетел целый рой пуль. Мать твою, не меньше двадцати стрелков! Откуда?!!
Ближайший спутник через полчаса. Но я же осматривал тот берег! Никого там не было, никаких следов отряда.
В пещеру опять влетел рой пуль, завизжав рикошетами.
– Помощник, как вы там? – крикнул кто-то снаружи, явно издеваясь. – Вам там не скучно? Вы извините, я только позавчера получил голубиную почту о том, что вы вышли из города. Так что не смог вас перехватить по дороге, пришлось моего «нюхача» по следам пустить.
– Мак-Грегор, ты, что ли? – крикнул я в ответ, наконец начиная хоть что-то понимать. – И какого тебе на ранчо не сидится?
– А ты убил моего брата, младшего. Помнишь Колина Гилмора? Я вас за него на кол всех посажу. Вместе с твоей голованой! – уже не сдерживаясь, в полном бешенстве проорал ранчеро.
О как, я-то думал, да и не только я, что этот Колин просто работник на этом ранчо, как и его дружок, которого пристрелили вместе с ним.
– Если это твой брат, то он полное дерьмо! Изнасиловать и изрезать на куски красивую девушку – это не поступок мужчины! – Эх, Евгения, Евгения… хотя если я не придумаю чего-либо еще, кроме того что сейчас панически запрашиваю помощь, нам может быть не менее хреново.
В ответ на мои слова в пещеру опять влетели пули. Но в этот раз стреляли с другого направления. Похоже, там минимум в два раза больше, чем двадцать стрелков. Хреново. Пусть я уже не меньше трех уложил, но их в пять раз больше, чем нас. Очень плохо!
