— С-с-с-сонька!.. — Верден взвился, и я чуть не свалилась с его колен, весело расхохотавшись.
Альбинос вовремя поймал меня за локоть, сердито хмурясь и потирая ладонью шею.
— Хулиганка, — проворчал он, а я ехидно прищурилась.
— Понравилось? — осведомилась невинным голоском. — Все условия соблюдены, между прочим.
— Твоя очередь. — Тим быстро взял себя в руки, глядя на меня с совершенно невозмутимым видом.
Ладно. Глаза закрыты, глубокий вдох, и представляю, будто меня обволакивает сетка из мелких-мелких ячеек, только пространство между ними не пустое — я прикрыла его маленькими конусами. Сложно? Да, сложно, но только на первый взгляд. Моя энергия принимала ту форму, какую я хотела, и, учитывая нехилый собственный резерв, держать такой экран было легко. Тем более что, замкнутый сам на себя, он не отдавал ничего вовне. Я мысленно усмехнулась: давай, Верден, работай, посмотрим, как у тебя получится. Я все же классом повыше буду.
Сосредоточившись на экране, слегка потеряла связь с реальностью, но осторожное прикосновение чьих-то слишком наглых ладоней к коленям вернуло с небес на землю. Думаешь мой трюк повторить? Щас. Усмехнулась, скрутив из пальцев фигу, и помахала ею предполагаемо около лица Вердена. Мне-то концентрация легче дается, я могу даже частично отвлекаться. Послышалось тихое фырканье, и тут по экрану словно провели невидимые ладони — ой, щекотно, однако! Подавила порыв поежиться и хихикнуть, и тут, в районе пупка, что-то словно дернуло. Я мысленно ахнула, судорожно ища, что ж там такое, но не успела — экран стремительно таял, а по ребрам будто пальцы пробежались. Я взвизгнула, подпрыгнув и широко распахнув глаза.
— Ага, щекотки, значит, боишься? — Ухмылка Вердена стала плотоядной, в светлых глазах мелькнул нехороший огонек.
— Нет!! — пискнула я и попыталась оперативно слезть с его коленей, но не успела.
Меня схватили в охапку, крепко сжали запястья, придавив к кровати, и противный альбинос повторил свою шутку уже по-настоящему. Я извивалась, задыхаясь от хихиканья и пытаясь отбиться, а моим безуспешным попыткам вторил тихий, довольный смех Вердена. Это безобразие продолжалось минут пять, пока я не сообразила и не сотворила частичный экран на мои многострадальные ребра — просто две гладкие пластинки без всяких изысков, и, пока Тим не догадался что к чему, исхитрилась на мгновение задержать дыхание… Альбинос получил чувствительный щипок пятой точки.
Он ойкнул от неожиданности и отпустил мои руки, сердито поджав губы. Победно улыбнувшись, я выбралась из-под него, села на пятки, заправив выбившуюся из-за пояса штанов футболку, и одернула свитер.
— У тебя концентрация хромает, — известила Вердена о его ошибке.
— А у тебя узелок был, — усмехнулся он в ответ и тоже выпрямился, согнув колени и поставив ноги по обе стороны от меня.
Теперь понятно, за что он дернул и распустил мой щит.
— Но экран классный получился, — кивнул альбинос. — Замысловатый. Только за гладкостью следи в следующий раз.
…Я не заметила, как пролетело время. Мы изощрялись в экранах, проверяли их на крепость, проверяли друг друга на способность сохранить концентрацию и поддерживать экраны, в общем, изгалялись как могли. Верден защекотал меня до икоты, а я в отместку раздавала ему щипки в разные части тела. Веселились мы на полную катушку, наш ржач, наверное, слышали все соседи. Более-менее освоив прикрытие тела, попробовали поэкспериментировать с аурами. Это оказалось сложнее, потому что аура постоянно в движении, она изменяется, более того, меняет цвета. Защитный или отражательный экран не поставишь, только маскирующий. Вот на этом я и зависла, потому что если тело свое худо-бедно чувствую, то ауру — нет.
Скрестила ноги по-турецки, села напротив Вердена, глядя ему в лицо, и только тут заметила, что уже изрядно потемнело — часов восемь, наверное. Это мы весь день, что ли, развлекались? Ни фига ж себе, а усталости не чувствую. И даже на перекур не тянуло, вот только сейчас, когда подумала о сигарете, захотелось. Я отбросила лишние мысли и вернулась к уроку — успеется еще организм отравить.
— И как тогда? Если сам себе не можешь ауру прикрыть? — озадачилась я и почесала в затылке.
Попросить зажечь ночник как-то не пришло в голову, все равно мы по большей части внутренним зрением пользовались, ему свет совершенно параллелен.
— Вот для этого в ячейке минимум два сенса, всегда. — Верден улыбнулся. — С чего начнем? Давай с чего попроще. Попробуй изобразить из меня спящего человека.
Ну, полностью белой сделать не вопрос. Я привычно переключилась на внутреннее зрение, глубоко вздохнула. Аура Тима мягко переливалась разными цветами: на темно-фиолетовом фоне зеленые языки, и еще вкрапления оранжевого, и опять я заметила кое-где золотые отблески. Диковатое сочетание, но отчего-то завораживающее, я аж засмотрелась. Стало интересно, как выглядит моя собственная, но тут уж никак, разве что институтские умники изобретут способ фотографирования энергетической оболочки. Так, и как это великолепие прикрыть? Снова почесала в затылке, вспомнила, что в учебнике писали. Принцип тот же, что и в обычном экране, но надо сделать его тоньше, подвижнее, гибче и чтобы так же двигался — прицепить к настоящей ауре маленькими такими крючочками… Я аж взмокла, пока сотворила, да еще и пришлось соображать, как эти крючочки зацепить, потому что они, заразы такие, просто соскальзывали. А если так? Разлохматила кончики, вытянула под экраном, позволила им коснуться ауры Тима, сделав почти прозрачными… Есть. Ниточки словно растворились, надежно держа экран, и он слегка колебался, как настоящая аура! Подавила радостный вопль, через связующую нить пустила цвет — просто вспомнила, какой бываю, когда очень хочу спать, направила это к экрану, и он посветлел, а потом и вовсе стал белым. Убрала подпитку от себя и почувствовала, что жутко устала. Но работой гордилась.
Открыла глаза, поняла, что на самом деле вспотела и изрядно подыстощила резерв, но радости это не убавило. Я сделала!
— У тебя лицо, как у ребенка, которому подарили огромный леденец на палочке, — тихо засмеялся Верден, и в темноте блеснули его зубы. — Получилось?
— Ага, — по телу киселем расползалась слабость, и я прислонилась к стенке, счастливо улыбнувшись, — только не знаю, сколько продержится, он же без подпитки.
— Судя по всему, долго. Ты вбухала в него нехило энергии, — ворчливо отозвался Тим и, опершись ладонью на кровать, наклонился ко мне. — Так, на сегодня хватит, завтра продолжим, — решительно заявил он. — Ты еще теорию дальше не читала, там как раз подробности про экранирование аур.
Его лицо находилось так близко, а я ощущала себя слишком расслабленной, чтобы снова спрятаться за привычным упрямством и настороженностью. Эти часы, проведенные с ним, как-то незаметно заставили уйти из нашего общения напряжение, мы действительно очень продуктивно позанимались, ну и подурачились заодно — и удивительно, но мне понравилось. Это новое чувство свободы, того, что можешь вести себя как заблагорассудится, и никто не поймет превратно и не подумает чего, было сродни хмелю, от которого слегка кружится голова и во рту появляется сладковатый привкус. Странно, поняв, что сегодня вела себя естественно рядом с Верденом, страха не почувствовала.
