Мердок надавил на звонок раз, другой… Никакой реакции.
– Давайте я попробую, – предложила я со вздохом и, дождавшись кивка начальства, заголосила: – Хозяева! Эй, хозяева!
Не раз опробованный в частном секторе прием осечки не дал. В доме качнулась занавеска и приоткрылось окно.
Я незаметно сдвинулась вправо, давая рассмотреть себя во всем блеске форменного кителя. Мердок, засунув руки в карманы, оглядывался по сторонам, и выражение его лица не сулило местным жителям ничего приятного.
Улица Каштановая выглядела заметно беднее уютных улочек в более респектабельных районах. Здесь на всем лежала печать запустения, как выразился бы склонный к высокому слогу Мердок. Я же назвала бы это банальным разгильдяйством. Заборы с пузырями вздутой краски, груды битых кирпичей чуть ли не на дороге, забитые водостоки – рачительными хозяевами здешние жители явно не были.
А ведь если приглядеться, заметно, что дома строили на совесть! Пусть и было это добрую треть века назад.
– Бессмысленно дожидаться, – наконец заключил Мердок, с сомнением покосился на блестящие носы своих пижонских лаковых туфель и перевел взгляд на меня. – Пойдемте, попробуем разыскать такси.
Я кивнула, а он вдруг протянул руку и коснулся моих волос. Нас разделял единственный шаг…
Я затаила дыхание, а Мердок объяснил негромко:
– Листок. У вас в волосах.
Тут раздался звук шагов, а затем и натужный скрип калитки, заставив нас отпрянуть друг от друга.
– Что надо? – неприветливо буркнула худощавая женщина, приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы просунуть в щель остренький нос.
Одета она была в какие-то ужасные обноски, покрытые пятнами и украшенные дырами в самых неожиданных местах.
Мадам Цацуеву она не напоминала даже отдаленно (хотя мы с Розой тоже не слишком-то похожи). Насколько одна сестра была изобильна телом, настолько другая оказалась худощавой, даже угловатой.
Единственное, что роднило ее с мадам Цацуевой, – пронизывающий взгляд, словно она застукала нас за чем-то предосудительным… Кхм.
– Полиция. Следователь Мердок, – отрекомендовался мой спутник и чуть склонил голову. – А это домовой Стравински. Позволите войти?
– Вот еще! – фыркнула хозяйка. – У вас что, ордер есть? Знаю я вас, еще подкинете чего!
– Госпожа Рачковская, – предельно вежливо обратился к ней Мердок, – я занимаюсь делом о пропаже вашей сестры…
– Не врите! – фыркнула дама и прищурила по-птичьи желтые глаза. – Натку ищет следователь Стелла.
– Хм. Скажем так, мы пытаемся поспособствовать ее поискам.
– А нечего тут способствовать! – Женщина задрала острый подбородок и тряхнула подстриженными «перьями» волосами. – Или с полюбовником сбежала, или кто-то из соседей в огороде прикопал.
Я спрятала улыбку. Образец родственной любви и понимания! Хотя я таких навидалась. Увы, в реальной жизни склоки между близкими случаются намного чаще, чем умильная любовь с семейных календарей для домохозяек.
– В общем, некогда мне с вами пререкаться! – отрезала госпожа Рачковская. – У меня статья недописанная.
И захлопнула дверь прямо у Мердока перед носом.
– Хм, – произнес он глубокомысленно и перевел взгляд на меня. – Вы знаете, кто это был, Стравински?
– Сестра потерпевшей, – сообщила я очевидное.
Мердок покачал головой:
– Разумеется, вы правы. Но кроме того, это – Птица Говорун.
– О, – только и вымолвила я, пытаясь совместить образ скандальной журналистки и эту неопрятную даму. – Похоже, доверием она к нам не прониклась.
– Вероятно, – без улыбки подтвердил Мердок. – Хотя я надеялся на иное. Признаюсь, думал, что она пообщается с нами если не из любопытства, то хотя бы ради материала для статьи.
Интересно, он прикидывает, что напишут о нем в завтрашних газетах? А следующей моей мыслью было: «Как хорошо, что пока никто не знает о пропаже бабули!»
Страшно подумать, какую историю раздуют из этого СМИ.
– Сперва наведаемся на кладбище? – предложил Мердок. – Или вы предпочтете начать с морга?
Я усмехнулась – звучит-то как!
– На ваше усмотрение.
Мердок воспринял этот бредовый диалог как должное. Все-таки он слишком серьезный…
Капустенное кладбище располагалось на самой окраине Ёжинска.
Издалека оно выглядело довольно благообразно: пышные клумбы вокруг асфальтированного въезда, высокая ограда и шумящие над ней липы, клены и сосны. Ковер из желтых ирисов придавал цветникам неуместно веселый вид, а над входом раскинулся великан-дуб.
Мир и благоденствие… Пока не подойдешь ближе.
На первый взгляд здоровенный кот, разлегшийся поперек ворот, опасений не внушал: заурядного черно-белого окраса, только размером с добрый десяток обычных домашних любимцев.
Мердок деловито направился прямо к нему.
А мне стало смешно. Как он собирается преодолевать это препятствие? Перепрыгивать, что ли? Или через забор перелезать (как недавно выяснилось, в этом он был мастак!). Можно, конечно, просто спихнуть обнаглевшее животное с дороги, но нам придется несладко, если этот кот-переросток не захочет добром уступать нагретое местечко.
Хм, а я-то как тогда на ту сторону переберусь? Второй день мыкаюсь в полной форме и в туфлях на каблуках, и, как назло, именно сейчас это очень некстати.
Я приготовилась снова наблюдать за чудесами акробатики в исполнении Мердока, но он нагло обманул мои ожидания.
– Здравствуйте, – вежливо обратился следователь к урчащему животному. – Позволите пройти?
Ну и сцена: полицейский разговаривает с котом. Впору вызывать наркоконтроль!
Кот и ухом не повел. Бессовестно дрых, подставив солнцу пушистое пузо.
– Полиция! – Мердок вынул из кармана удостоверение и махнул им перед кошачьей мордой. – Следователь Мердок и домовой Стравински.
Кот словно только этого и ждал: распахнул лукавые зеленые глаза, сладко потянулся и гибко вскочил на лапы.
– Мрр! – Он мазнул взглядом по предъявленным корочкам. – И что от меня надо полиции?
Я оторопела… а потом отругала себя последними словами. Стыдно, домовой Стравински! Могла и догадаться, что тут неоткуда взяться дикому коту. Оправдывало меня только то, что оборотни крайне редко показывались кому-то во второй ипостаси. Наверное, это считалось у них неприличным. Что-то вроде публичного обнажения.
– Мы здесь по служебной надобности, – туманно объяснил Мердок. – А вы, простите?..
– Я тут сторожем работаю, – объяснил оборотень. – Называйте меня Кот Ученый. Или нужны паспортные данные?
– Вполне можно обойтись без протокола. – Мердок держался так невозмутимо, словно каждый день перед завтраком общался с каким-нибудь перевертышем. – Собственно говоря, у меня к вам единственный вопрос. Возможно ли, что в течение последнего месяца кто-то позаимствовал тела из могил?
