– В кармане брюк, Стравински! Брюк, а не джинсов. Надеюсь, вы понимаете разницу?
Хороший подчиненный всегда знает, когда начальство по-настоящему обозлилось, и умеет не вызывать его гнев на свою голову.
Хм, что это Мердок так нервничает? Ладно, сыграем блондинку.
– Понимаю, – признала я смиренно и принялась рыться в пакете, изображая предельную занятость.
Спустя несколько минут ключи нашлись (хоть под уничижительным взглядом Мердока это было непросто), кабинет был отперт, а сокровище – водружено на стол, аккуратно застеленный ненужными черновиками.
– Открываем? – предложила я азартно.
Любопытно же!
– Погодите, – одернул меня Мердок, созерцая растекающуюся из-под сундучка грязь. – Следует подготовиться. Возьмите ручку и бумагу, вы будете вести протокол. Кроме того, необходимо пригласить понятых.
Говорю же – зануда!
Пока я бегала в поисках пары граждан, которые сошли бы за понятых (полицейские для этого не годятся), Мердок целеустремленно оттирал сундучок от водорослей и ила. Надеюсь, он хоть не потребует его лаком покрыть или феном высушить?
Наконец все было готово: чистый ларец сверкал начищенной до блеска окантовкой крышки, Мердок довольно взирал на дело рук своих, а двое законопослушных жителей соседнего дома замерли, вытянув шеи и, кажется, забыв даже дышать.
Как я их понимаю! Кто в детстве не играл в кладоискателей?
Хотя я-то как раз не играла, потому что это ужасно раздражало бабулю. Но как хотелось!
Мердок приступил к открытию клада с обычной деловитостью, чтобы не сказать занудством.
– Пишите, Стравински, – велел он, обходя вокруг стола, а потом обратно. – Двенадцатого мая в помещении Сосновского РОВД старшим следователем Мердоком при участии домового Стравински, в присутствии понятых Иванова и Петровой произведен осмотр ценностей, изъятых у русалок Раздвоенный Хвост и Блестящая Чешуйка… Понятые, будьте любезны, подойдите и убедитесь, что сундук заперт.
Понятые – полноватая учительница Петрова с ямочками на округлых плечах и болезненно худой слесарь Иванов – столпились у стола, вытягивая шеи, и важно закивали.
Мердок чуть заметно поморщился и продолжил диктовать:
– Вскрытие замка произведено с помощью пассатижей модели «чаячий клюв».
Ловко орудуя названным инструментом, он в два счета открыл сундук. Кажется, дыхание затаили все…
Мердок помедлил и откинул крышку.
– Что это?! – неожиданно тонким для ее комплекции голоском выпалила Петрова.
– Цепь из серебристого металла, – сообщил Мердок, то ли отвечая, то ли продолжая диктовать протокол, – визуально похожего на…
– Алюминий? – недоверчиво перебил его понятой и ткнул пальцем в «клад». – Это что же, правда алюминиевое все?!
– Вероятно, – недовольно подтвердил Мердок. – Руками не трогать! И да будет вам известно, что некоторое время алюминий стоил чрезвычайно дорого. К слову, куда дороже золота и платины. Следовательно, содержимое этого ларца было вполне сопоставимо с годовым бюджетом какой-нибудь весьма небедной страны. Однако после открытия промышленного способа его производства стоимость алюминия резко упала и украшения из него практически обесценились.
– Так это что – не сокровище? – разочарованно протянула Петрова.
Я даже на мгновение почувствовала себя виноватой. С другой стороны, я же не эксперт-товаровед, справки об оценочной рыночной стоимости не даю. А этот сундучок был спрятан именно как клад.
– Почему же? Сокровище, – не согласился Мердок. – Однако на данный момент оно представляет скорее культурную и историческую ценность…
Поучительную лекцию прервал господин Немо. Зомби так тихонько стоял в уголке, у сейфа, что о нем все забыли. Как оказалось, опрометчиво. Мертвяк потихоньку подобрался совсем близко… а потом цапнул из сундука полную горсть «сокровищ». И, взвыв, отшвырнул, тряся обожженной рукой и подвывая.
Похоже, в груде побрякушек оказались кое-какие амулеты. Или на умертвий действует не только серебро? Хорошая тема для научного исследования!
Далекие от науки понятые, чуть не сбив друг друга с ног, укрылись под столом, а Мердок шагнул к господину Немо.
– Тихо! – рявкнул он так, что зомби сразу умолк, только глаза округлил обиженно. – Зачем ты взял эти вещи?
– Сокровище! – объяснил господин Немо, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся. – Приказ! Взять сокровище!
– Как тебе передали приказ? – вмешалась я быстро. – Сюда кто-то заходил?
Зомби смотрел непонимающе, выпучив глаза, красные от полопавшихся сосудов.
– Новый приказ? – уточнил Мердок. – Чей?
Мертвяк замотал головой:
– Хозяин приказал. Сокровище! Я не выполнил. Я плохой зомби!
И совсем по-человечески закрыл лицо руками.
Мердок устало потер лоб.
Господин Немо вдруг опустился на колени и бухнулся головой о пол, да так, что паркет затрещал.
– Плохой зомби! Плохой! Убей зомби!
Мы с Мердоком переглянулись. Понятые таращились из-под стола, как очень испуганные, но очень любопытные мышки.
– Зачем убивать зомби? – серьезно спросил Мердок, присев на корточки возле господина Немо.
Тот вдруг отнял ладони от лица и посмотрел на следователя на удивление осмысленно.
– Плохой зомби не смог взять сокровище, – объяснил он отчетливо. – У плохого зомби теперь нет сил. Скоро совсем-совсем не будет!
И вновь завыл, обратив лицо к безмолвному потолку.
Хозяин велел добыть ценности, а я с помощью троллей помешала бедному-несчастному умертвию. Зомби терзала невозможность выполнить хозяйский приказ, и он ухватился за возможность загладить вину.
Мердок до белизны сжал губы и оглянулся на меня. Мы оба знали, что бывает, когда поднятые мертвецы лишаются притока силы от мага. Инстинкт самосохранения вколочен во всех живых так глубоко, что остается в памяти тела даже после смерти. И немертвые пытаются спастись, тянутся к любым источникам силы. Только умеют черпать ее лишь из чужих мучений.
Господина Немо надо было упокоить раньше, чем он начнет бросаться на посторонних граждан. Это наш долг полицейских.
Мердок поднялся, подошел к сейфу, отпер дверцу и взял с полки табельное оружие. Молча зарядил серебряными пулями и повернулся к зомби.
Тот умолк и смиренно опустил плечи.
Ничего себе «безмозглый мертвяк». Похоже, Кукольник как-то умудрился привязать душу к мертвому телу.
Но как же филигранно господин Немо играл идиота! Во всяком случае, лично я раскусить (и расколоть!) его не смогла. Да и Мердок при первом допросе ничего не заметил.
