Кажется, водяной успел своим нытьем достать всех.
– Топай, задержанный! – Конвоир слегка пихнул его в спину, отчего Ихтиар чуть не полетел кувырком, но возмущаться уже не посмел.
– О, господин Ихтиар! Рад снова вас видеть, – поприветствовал его Мердок с такой издевательской вежливостью, что тот поежился.
– Кхе-кхе, – откашлялся водяной и пронзительно возмутился: – По какому праву вы меня тут держите?! Сатрапы!
– Имеются доказательства, указывающие на вашу причастность к совершению преступления, – напомнил Мердок ровно. – Следовательно, я вправе задержать вас на семьдесят два часа, а дальнейшую меру пресечения определит суд.
– Это какие еще доказательства?! – взвизгнул Ихтиар. – Этот ваш Сидоров на меня что-то наговорил? Так я очной ставки требую!
Мердок поморщился и взял карандаш. Отчего-то он не любил писать ручкой – или черкал в блокноте карандашом, или печатал на портативной машинке.
– Вам предоставят такую возможность.
Мы все понимали, что шансов на это немного.
Поэтому Ихтиар продолжил, приободрившись:
– А бриллианты мне подбросили! Вы сами и подбросили!
Мердок на меня даже не посмотрел, но я сжала пальцы в кулак. Знаю, сглупила. Торопилась проверить догадку, вынула пакет, не дожидаясь понятых.
– Отмазаться не получится, – вмешалась я. – Законность получения доказательств выяснит суд, а до тех пор будете куковать в СИЗО. А мы поймаем Кукольника и прижмем вас по полной. Кстати, вы насчет русалок не передумали?
Ихтиар захлопал белесыми ресницами, переваривая неожиданный вопрос.
– Н-н-нет. А что?
– Так теперь вам жениться придется, – хмыкнула я. – Посторонних ведь в тюрьму на свидания не пускают.
Мердок отложил карандаш и откинулся в кресле, с интересом наблюдая за представлением.
– Вряд ли это возможно, – заметил он и напомнил: – Брак – это союз одной женщины и одного мужчины, так что вам придется выбирать, Ихтиар.
– Можно подумать, русалок кто-то отличит, – пожала плечами я. – Пусть женится на одной, а на свидания будут бегать по очереди.
– Перестаньте! – взвизгнул Ихтиар, тряся головой. – Ни на ком я не буду жениться! И вы меня не посадите! Нет!
Он закатил настоящую истерику, Мердоку даже пришлось полить его водой из графина.
После неожиданного душа Ихтиар долго моргал и по-рыбьи открывал рот, но так ничего толком и не сказал.
Только твердил как заведенный, что он не виноват и мы не имеем права…
– Боюсь, – заметил Мердок устало, когда конвоиры вывели охрипшего водяного, – нам будет непросто доказать его вину. Разве что Сидоров очнется и предоставит нам что-нибудь более существенное, чем туманные намеки.
Я промолчала, проглотив слова вместе с сигаретным дымом. На языке крутились исключительно непечатные выражения, которые Мердок бы точно не одобрил.
Он тем временем изучил свой список и методично вычеркнул уже исполненные пункты.
– Нам следует перекусить, – вздохнул Мердок, потер виски и поморщился. Похоже, у него неслабо болела голова, вон как побледнел, и волосы на лбу повлажнели. – Только для начала я перезвоню в больницу и уточню, имеются ли какие-либо изменения в состоянии господина Сидорова.
Я вздохнула, встала… и, подумав, первым делом заперла дверь. Пусть лучше мучаются догадками, чем мы тут занимаемся, чем вломятся в самый неподходящий момент.
– Энергетиками злоупотребляете, да?
Я подошла к дорогому начальству сзади.
Мердок повернулся всем телом, словно всерьез опасался нападения со спины.
– Что вы делаете, Стравински?
– Шшш, – попросила я, протянув руки. – Помолчите немного, а?
Мердок, оцепенев, наблюдал, как я ослабляю узел галстука, расстегиваю одну за другой пуговицы рубашки.
– Снимите пиджак, – велела я негромко.
Мердок нахмурился еще сильнее.
– Стравински… – начал он, чуть шевельнувшись.
– Потом! – перебила я. – А сейчас сделайте, что я говорю, ладно?
Как ни странно, послушался. Стянул пиджак, затем так же молча подчинился требованию повернуться спиной.
Для начала я прямо через рубашку слегка размяла напряженные плечи. Мм, а на ощупь у него мускулатура еще лучше, чем на вид!
Запретив себе думать о глупостях, я вдруг обнаружила, что веду пальцами по его шее. А Мердок, кажется, затаил дыхание… и опять напрягся!
Тьфу, ну что ты будешь делать! Выругавшись про себя, я положила руки ему на виски и сосредоточилась.
– Закройте глаза, – попросила я тихо и тоже смежила веки.
Море. Докуда хватает взгляда – соленая, пахнущая свежестью и йодом влага. Мерный шорох и плеск волн. Зеленая толща воды, подсвеченная солнцем. Раскаленная галька на берегу. И покой, расслабляющий каждую мышцу, каждый нерв…
– Благодарю, – негромко произнес Мердок, накрыв ладонью мою руку.
Вздрогнув, я очнулась и заставила себя отстраниться.
– Не за что.
Я вернулась на облюбованный стул и дрожащими пальцами вынула сигареты. Неназываемый, зарекалась же проявлять свои «особые» возможности! Хватит с меня поиска сокровищ, а все потому, что однажды вот так же не удержалась.
Пусть государство сейчас изо всех сил демонстрирует лояльность к волшебным народам, не все люди считают так же. Поэтому лучше не выделяться. Зачем лишний раз нарываться?
Действительно, зачем? Я сжала губы и чиркнула спичкой.
Мердок, чуть прищурившись, наблюдал за мной.
Выглядел он заметно лучше, как после прохладного душа (хотя почему «как»?). Складки на лбу разгладились, в темных глазах появился блеск, а лицо чуть порозовело.
– Стравински… – начал он.
Я поморщилась, глотая горький дым, пахнущий мятой и табаком.
Кабинет пропах им насквозь. Долго же Мердоку придется его потом проветривать! Хотя он же скоро вернется в столицу…
Блюдце задребезжало очень вовремя.
– Старший следователь Мердок у аппарата… Что? Хорошо, скоро буду!
И, дав отбой, посмотрел на меня. Глаза у него горели азартом.
– Что? – подняла брови я, торопливо гася сигарету.
– Звонила Каэн, – сообщил Мердок, вставая. – Утверждает, что нашла сведения о Немо. Едем!
На этот раз Мердок ходить вокруг да около не стал. Спросил чуть ли не с порога, едва успев поздороваться:
– Что ты выяснила, Каэн?
Я спрятала улыбку. Вот как припекло нашего невозмутимого!
Женщина-птица поджала губы (как же, не дали наворковаться всласть!), а затем указала на стоящие в стороне диван и кресла:
