Гномка поджала губы и посмотрела на него с вызовом.
– Вы ведь ненавидите Марцелину Стравински? – спросил он негромко. – Равно как и Ядвигу?
– Да! – коротко бросила она. – А за что мне их любить? Прости, девочка.
Я прикусила щеку изнутри и кивнула. Неназываемый, в доме такие страсти кипят, а я ни в зуб ногой! Позорище, а не полицейский.
Мердок чуть склонил голову, не отрывая от моей новоявленной родственницы по отцу внимательного взгляда. Они молча играли в гляделки.
Первой не выдержала я:
– Ладно, с нашими запутанными родственными отношениями все понятно. А что насчет Кукольника и бабули? Честно говоря, я все равно не верю, что это могла сделать Дис.
– Поделитесь соображениями? – дернул уголком губ Мердок. – Или же вы опираетесь лишь, скажем так, на женскую интуицию?
– Пфф! – фыркнула я. – Просто бабуля наверняка стребовала с Дис клятву, ведь так? Не навредить и все такое.
– Однако договор действовал лишь до вашего двадцатипятилетия, – напомнил Мердок.
На губах его играла легкая улыбка. Интересно, чем же он так доволен?
– Насколько я помню основы правоведения, – парировала я, – в таких соглашениях обычно предусмотрено автоматическое продление договора на тех же условиях, если стороны по завершении срока не заявили о желании его расторгнуть. – Я перевела дыхание. Уф, не зря в нас вдалбливали эти формулировки, теперь они просто от зубов отскакивают. И спросила, подняв бровь: – Есть такой пункт в том договоре?
– Разумеется. – Мердок улыбнулся мне. – И секретарь госпожи Марцелины подтвердил, что соответствующего уведомления она пока не получала. Вы молодец, Анна!
Я несколько напряженно кивнула.
– Значит, не Дис?
– Я уже нашла другую работу, – влезла гномка решительно и принялась разглаживать складки ситцевого халата. – Только еще не успела все оформить.
Я просто онемела.
– А вот этим, вероятно, и объяснялись странности в поведении Дис, – доверительно поведал мне Мердок. Он сел и положил руки на стол перед собой. – Итак, подозрения в отношении Дис, поначалу казавшиеся мне столь многообещающими, обернулись…
– Пшиком? – подсказала я.
Он склонил голову и посмотрел мне в глаза:
– Можно и так сказать. Однако это не отменяло прочих резонов. Чем дальше, тем больше я убеждался, что в деле замешан кто-то из членов семьи или доверенных лиц.
Я отвела взгляд, сглотнула и перечислила:
– Я, Роза, Стенли, Дис. Но последних двух мы вроде бы откинули. Кто еще?
Ответить Мердок не успел: в дверь заколотили, притом, судя по всему, ногами.
Я встрепенулась и тут же сообразила, что Роза не стала бы так стучать. Ее любимая роль милой хрупкой девочки плохо сочеталась с топотом и шумом.
Дис успела первой. Я только-только привстала, а гномка уже распахнула дверь.
Ярый ворвался вихрем. Даже какая-нибудь подслеповатая бабулька вряд ли спутала бы его в этот момент с человеком: вишневые губы плотно сжаты, глаза горят нешуточным огнем, а по растрепанным волосам пробегают колкие злые искры. Хотя сравнение некорректное, иные бабульки по зоркости молодым фору дадут.
Хм, неужели его так взволновало исчезновение Розы?! Надо же!
Ярый одним смазанным рывком приблизился ко мне вплотную.
– Что с Розой? – пророкотал он глухо, вперив в меня сверкающий яростью взгляд.
Ох уж эти вспыльчивые огненные! Только бы выплеснуть злость на кого угодно.
– Исчезла, – коротко сообщила я, изо всех сил пытаясь говорить ровно. – Ушла с мамой по магазинам и не вернулась.
– И ты так спокойна? – рявкнул дракон, нависая надо мной.
Мердок дернулся к нему, но я не стала дожидаться помощи. Рывком ухватила Ярого за ворот футболки. Ткань жалобно затрещала, а янтарные глаза дракона удивленно расширились.
– Это. Моя. Сестра! – гаркнула я, пересиливая желание вцепиться ногтями в эту смуглую физиономию. – Я за нее пасть порву. Не смей мне указывать! Понятно?
– Понятно, – проворчал он, осторожно высвобождаясь из моей хватки.
Я отвернулась. Так, Стравински, уймись! Истерика не поможет.
– Вот теперь я верю, что в тебе четверть огненного дракона, – даже с некоторым уважением произнес Ярый, разглядывая порванный ворот.
Я только дернула уголком рта.
– Сейчас не время выяснять степень влияния наследственности на поведение Анны, – сухо заметил Мердок. – Или вы прибыли сюда исключительно с целью сорвать на ком-нибудь свое раздражение?
– Да как ты смеешь?! – прошипел дракон, резко к нему оборачиваясь.
– Так! – решительно заявила я, вклиниваясь между ними. – Стоп. Если вы двое хотите поругаться – идите на улицу. А я поищу Розу сама!
Мердок смерил меня сумрачным взглядом.
– Полагаю, Стравински, – подчеркнуто сдержанно произнес он, – что сами вы не управитесь.
– Не вмешивайся в мужские дела, Аннабель! – поддакнул дракон, и я закатила глаза.
Надо же, какая солидарность!
– Дис, в холодильнике что-нибудь съестное есть? – поинтересовалась я в пространство. Подумала и уточнила: – Желательно мясо.
– А как же! – вскинулась гномка. – Сейчас!
На столе как по волшебству возникали блюда, мисочки, соусники… И последний штрих – кастрюля борща по-гномьи, наваристого, с грибами и фасолью. А к нему пампушки с чесноком и баночка со свежайшей сметаной…
Назревающая ссора мгновенно была забыта.
Ярый откровенно облизнулся, а изголодавшийся Мердок даже сглотнул слюну. Все по тюрьмам, все по ссылкам… то есть по кладбищам. И поесть толком некогда!
От Дис это не ускользнуло, и она сразу подобрела, даже подсунула следователю шмат мяса пожирнее. Я цапнула кусок окорока, ломоть хлеба и отступила в сторону. Мужчины так предсказуемы!
Характер человека легко определить по тому, что и как он ест.
Мердок был аккуратен. Мясо он резал на ровные, как под линейку, кусочки. Голод утолял медленно, чинно и планомерно. Первое, второе и компот, и никак иначе.
Зато Ярый жадно забрасывал в пасть все, на что падал его взгляд. Соленые огурцы он зачем-то густо мазал вареньем, борщ ел со сладкой булкой, а в чай бросил кусок масла. Неприхотлив, как огонь, и так же переменчив.
– Нужно получить ордер, – заметил Мердок, вставая. – Вы позволите воспользоваться вашим аппаратом?
– Ага. – Я кивнула, рассеянно кроша в пальцах хлеб.
– Благодарю. – Мердок слегка поклонился Дис. – Все было чрезвычайно вкусно!
Гномка благосклонно кивнула и забрала со стола опустевшие тарелки.
