Волчица подняла на хозяина темные влажные глаза и, тихонько заскулив, положила голову на передние лапы.
— Ты тоже все поняла? — Алмар протянул руку, чтобы ее погладить. — Чтобы мы ни делали, Странник попытается договориться с Кукольником, и каждый из них получит свою жертву. И мне даже думать страшно, чем это может закончиться. А еще сон. Мне опять снилось перерождение…
Волчица сочувственно лизнула Алмару руку. Маг собрал камни, туго затянул петлю и спрятал мешочек на место. Между книгой и коробкой. Будь что будет, от предназначения не уйти, даже если очень захотеть. Но он попробует.
Летта
Утро встретило Летту запахом свежего хлеба, ярким солнцем, заглядывающим в щели ставен, и громким стуком в дверь. Вставать не хотелось, а от мысли, что придется опять надевать грязное грубое платье и натягивать вязаные гольфы хотелось выть. Ну, почему ей так не повезло? Почему ее новая жизнь началась в теле нищей немой девчонки с заурядной внешностью? Неужели в прошлой жизни она так много грешила? Летта тихонько заскулила, натягивая одеяло на голову.
Ромариз проскользнул в комнату с грацией большой змеи. Следом за ним вошла настороженная девушка в строгом платье, чепчике и белом переднике.
— Ты проснулась, Ящерка? Вставай уже шесть утра.
Летта с возмущением выглянула из-под одеяла. Что это еще за кличка такая? Он бы ее еще жабкой обозвал! Ромариз хохотнул и указал пальцем на её левую руку. Летта тотчас заподозрила какую-то очередную гадость и оказалась права. В том месте, где ее тонкого запястья касались губы "жениха", за ночь появилось изображение маленькой голубой ящерицы с изумрудными глазами-бусинками. Симпатичная, но совершенно неуместная на тонкой девичьей руке картинка. Ящерица, словно услышав ее мрачные мысли, начала бледнеть прямо на глазах, и вскоре на руке осталось едва заметный контур, издали похожей на переплетение тонких голубых вен.
Вот гад! Еще и пометил! Ну, попадись на глаза, мистер безупречное лицо с золотыми глазами! Тут Летта вспомнила, что Ромариз еще вчера вечером упоминал ящерку, и с подозрением посмотрела на айта.
— Не хмурься, от этого бывают морщины, — посоветовал воин, выкладывая на кровать небольшой сверток. — У тебя в ауре стоит метка в виде маленькой ящерицы. Каждый айт ее видит. Я принес одежду, а твое платье отдал на тряпки. Надеюсь, ты не в обиде?
Конечно, нет, о таком подарке она даже мечтать не смела! Летта дернулась к айту в порыве благодарности, но, наткнувшись на веселый взгляд, остановилась, сделав вид, что просто хотела потянуться.
— Горничная маркизы поможет одеться, дальше вы поедете с нами, на дорогах нынче не спокойно, а я не могу сейчас прервать контракт, чтобы сопровождать тебя. И еще, тебе не придется больше трястись в телеге: маркиза Варадея предлагает место в карете.
Когда сияющая Летта спустилась вниз, Борг подавился чаем и долго кашлял, подняв вверх правую руку, а Дик чуть не свалился со скамьи. Да и остальные некоторое время были в замешательстве, правда, быстро очухались и наперебой бросились к юной ученице магистра. Но Ромариз оказался первым, он галантно подал девушке руку и провел ее к столу, уже накрытому к завтраку. Летта кивком поблагодарила его и бросила вопросительный взгляд на Дика.
— Очуметь! — недоверчиво трогая ее волосы, произнес друг. — Нужно было давно тебя отмыть!
Оказывается, волосы Леттыне серые, а светло-русые, с легким каштановым отливом, мягкие иблестящие. Горничная маркизы ловко собрала их в косу и уложила сзади в спираль, закрепив костяными шпильками. Да и фигурка у девушки оказалась очень даже ничего, вот только грудь слишком маленькая. Зато талия такая, что любая принцесса позавидует. И отмытая мордашка — вполне себе симпатичная, не красавица, конечно, но и уродиной Летту назвать теперь никто не посмеет.
Если бы она еще заговорила.
Дик скосился наБорга, подумав, что теперь глаз с подруги не спустит, а то знает он, насколько вольными могут быть отношения среди магов. Враз девчонку испортят. Хотя, если судить по некоторым фразам ученика магистра, женщин у него еще не было. Молокосос, решил Дик. Себя он считал в этих делах весьма опытным молодым человеком, поэтому снисходительно похлопал приятеля по плечу и повернулся к подружке.
Летта счастливо улыбнулась и покрутилась на месте, чтобы друг смог рассмотреть ее во всей красе. Она впервые с момента переноса чувствовала себя уверенно, все-таки одежда и внешний вид очень много значат для девушки.
Ромариз словно прочел ее мысли и угадал все желания. А может, и действительно прочел, кто их, этих айтов, знает. Но он не ошибся ни с размером, ни с фасоном. Во-первых, он принес два комплекта белья. Тонкие батистовые штанишки и такую же короткую рубашечку, не совсем то, что привыкла носить Летта в прошлой жизни, но это было намного лучше, чем ничего! А еще были облегающие брюки из плотной серой ткани, мягкие черные сапожки, голубая рубашка с высоким воротником-стойкой, и поверх всего этого надевалось синее бархатное платье с отрезной талией, глубоким вырезом и высоким разрезом впереди. Как объяснила горничная, затягивая на тонкой талии девушки атласный пояс, в таких нарядах благородные дамы катаются верхом. Эту моду несколько лет назад принесли в столицу айты. Для путешествия самое то.
— Ты такая…такая… милая, — прохрипел откашлявшийся Борг, — только очень худая.
Дик толкнул товарища кулаком в бок, а Летта про себя фыркнула, что они все зарядили: худая, худая. Сегодня Борг, вчера Сали, да и Ромариз тоже что-то на эту тему говорил. Мода у них, что ли, на толстушек? А что, вполне может быть. Помнится, она читала, что раньше вес был признаком зажиточности и богатства. Вот! Она вспомнила! Историю мира, в котором жила, моду, людей, машины, высотные дома. Знания, до сих пор отрывочные и неясные, вдруг вернулись неожиданно и полно. Не вспомнила Летта лишь себя в том мире, да и название самого мира никак вспоминаться не хотело.
В зал спустилась маркиза в таком же костюме, как у Летты, только платье было нежного персикового цвета. Девушка злорадно подумала, что на фигуре маркизы костюмчик для верховой езды сидит как на корове седло, но тотчас устыдилась своих мыслей. Ромариз подал маркизе руку, которую она с видимым удовольствием приняла, и друзья распрощались с гостеприимным гостиным двором, на задворках которого осталось старое платье Летты и небольшая часть ее переживаний.
Спустя три часа тряски в карете Летта начала про себя выть. Варадее не нужен был собеседник, ей было достаточно "ушей", в которые потоком вливалась информация, состоящая в основном из светских сплетен и домыслов самой жены начальника королевской канцелярии.
— Ах, девочка, — громко говорила маркиза, она расположилась напротив Летты и безостановочно что-нибудь жевала, — тебе очень повезло, что мы изменили маршрут, и мой телохранитель встретил тебя в этом захудалом месте. Он мне рассказал, что после болезни ты потеряла не только речь, но и память. Как можно забыть свое родовое имя? Это так печально! — Варадея поднесла к сухим глазам платочек. — Хорошо, что Ромариз, как истинный сай, не смог пройти мимо. Кстати, ты знаешь, почему он решил тебе помочь? — Летта отрицательно покачала головой, про себя посылая любопытную маркизу "куда подальше". — Он сказал, что ты — невеста благородного айта. Это, правда? — маркиза выжидательно уставилась на девушку, всем своим видом показывая, что уж она, в отличие от Ромариза, точно не поверит таким глупостям.
