* * *
— Госпожа! Госпожа графиня! — чужой шепот ворвался в сон, разрушая хрупкую иллюзию забытья.
Еще пять минут, на первую пару не пойду! Что? На какую пару? Универ! Мама, отец, Пашка! Белые халаты, горящие на потолке белые лампы, белое как мел лицо отца, белая простынь, закрывающая тело, белыйсвет… Я ненавижу белое!
Воспоминания словно ждали, когда она проснется, торопливо навалились, стараясь втиснуться в незанятое пространство памяти, суетливо закричали в голове: "А помнишь? Ты помнишь?". Что же ты сделал, колдун? Чем напоил? Зачем вернул память?
Летта застонала. По щекам потекли непрошеные слезы. Мама, мамулечка, как же ты там без меня?
— Тише, госпожа, не плачь. Вот, выпей. Выпей, — девичьи руки помогли сесть. Спасенная от бандитов молодка протянула маленький стаканчик с густой жидкостью. — Пей, не сомневайся, — прошептала она, и Летта выпила. — Через сто ударов сердца подействует. Он не разрешил ничего давать, — женщина покосилась на плотно завешанное окошко кареты. — Да только спасли вы меня, как же отплачу неблагодарностью?
— Колдун? — так же шепотом спросила Летта, хотя ответ уже знала. Травница кивнула.
— Он в успокоительный отвар настойку валиты влил, а от нее люди болтают много. Нехорошо будет, если колдун о тайнах узнает, вот я противозелье и сделала. Спасибо Единой Матери, что мешочек с травами при мне остался.
— Как тебя звать?
— Рина, госпожа.
— Спасибо тебе, Рина. Ты меня очень выручила.
Летта шмыгнула носом. Лучше бы она не вспоминала, все равно изменить ничего не сможет.
— Госпожа, не плачь! Так бывает, когда две души встречаются за гранью, — сочувственно проговорила Рина, поглаживая девушку по руке.
— Ты о чем? — встрепенулась Летта.
— Вы во сне мамку звали и так плакали… А разве не знаете, что раз ваша душа у нас оказалась, значит, та, другая, в вашем мире в вашем теле сейчас, богиней Матерью в утешение родителей послана?
Летта недоверчиво смотрела на серьезную травницу.
— Это значит, что я там живая? И здоровая? Ну, тело мое? Откуда ты знаешь?
Рина замялась, опустила взгляд и, отодвинувшись от графини, села в уголок, сложив руки на кругленьком животе.
— Рина!
— Отец моего ребенка из… не наш он, короче.
— Айт?
Женщина замотала головой и прошептала:
— Тебб он.
Летта нахмурилась, но решила расспросить о теббах попозже.
— Это он тебе рассказывал?
— Да. Но он сам мало знал. Их маги призвали женщину из другого мира, тоже по замене. Если где-то умирают похожие души, то их можно поменять.
— И? — Летта подалась вперед, жадно ловя каждое слово.
— Мой, ну… тебб знал одно слово, которое часто говорила та женщина. Он любил им ругаться. "Черт!" — старательнопроговорила она, произнося "р" как француженка. — Ты госпожа во сне это слово пять разповторила, — едва слышно прошептала Рина.
— Черт! — с чувством произнеслаЛетта с огромным облегчением. Родители не потеряли своего единственного ребенка. И ничего страшного, что Вета будет первое время немного "с приветом". Освоится. Она ведь освоилась. С души свалилась пятитонная бетонная плита.
— Рина, поклянись, что никогда, никому не расскажешь о том, что только что мне сказала. Поклянись своим нерожденным ребенком. Ты видела, что я приказала сделать с разбойниками? — женщина испуганно кивнула, глядя на Летту с ужасом, но той было не до сантиментов. Ей нужно было обезопасить себя от случайностей. — Так вот, если проболтаешься, я с тобой еще худшее сделаю.
— Клянусь, да только зря вы так, — обиделась травница, вытирая слезы, но на вы перешла, — вы же нас с малышом от страшной смерти спасли, да я за вас теперь… — и она расплакалась, — идти нам некуда больше.
— А муж твой где? Отец ребенка?
— Ушел он. Как узнал, что я беременна, захотел, чтоб я от ребеночка избавилась, а как отказалась, так сразу исчез. Сказал, что я глупая и чтоб его не искала. Сказал, что ребенок смесок будет, по-ихнему — выбросок. Что это позор.
— Вот козел! — с чувством произнесла Летта. — Ну, не плачь. Я тебя к себе заберу. Ой, прости, я и не спросила. С ребеночком все в порядке? Эти гады ничего не повредили?
— Они не успели. Один только…
Рина закрыла ладошками круглое личико и еще сильнее зашлась в плаче, смывая слезами напряжение последних часов. Глядя на нее, и Летта начала шмыгать носом. От облегчения, что родителям не придется переживать ее смерть, от жалости к себе, к Рине, оставшейся без поддержки, к Вете, которая тоже, наверное, все вспомнила и просто от того, что устала, перенервничала. Короче, отчего плачут женщины? За компанию, а причина всегда найдется.
Карета остановилась на очередной привал.
— Последний перегон остался. К первым звездам прибудем на место, — сообщил колдун, пристально вглядываясь в глаза графине. Летта сделала непроницаемое лицо и кивнула.
— Госпожа графиня, — командир воинов подошел как всегда неслышно. — Я бы предложил переночевать в Коровках, а утром отправиться в замок Луань.
— Причина? — встрепенулся колдун, как ищейка, поводя носом.
— Впереди дорога через лес. Нехорошие слухи о нем ходят. Говорят, белая дама в тех местах поселилась. Сам знаешь, — он кивнул на Летту, — лучше не рисковать.
— Да, ты прав. Значит, остановимся в деревне.
Летта почувствовала дикое раздражение. Какой-то герцогский шестерка будет вместо нее решать? Она так разозлилась, что даже не поинтересовалась, кто такая белая дама. А зря, как оказалось в дальнейшем.
— Пойдем, поговорим, мистер Икс, — едва сдерживаясь, чтобы не двинуть в ухмыляющуюся рожу колдуна, Летта указала головой на карету. Воины, пользуясь моментом, сидели вокруг импровизированного стола, Рина с Диркой о чем-то шептались, стоя под деревом, поэтому подслушать их было некому.
— Итак. Что тебе надо? — Летта не стала ходить вокруг да около, а сразу задала вопрос в лоб, тем самым сбив собеседника с мысли. — Какова твоя настоящая цель? Что хочет от меня герцог? И что хочешь лично ты?
Мужчина, не ожидавший от девчонки такого напора, слегка растерялся, но затем вспомнил, что после принятия настойки прошло два часа, и валит начал уже действовать, развалился на сиденье и, снисходительно глядя на Летту, произнес:
— Такие же вопросы могу задать и тебе. Кто ты такая?
— А ты нагл не по чину, колдунишка, — протянула девушка, откидываясь на подушку, которую подложила под спину.
Колдун опешил: ее не взяла трава "развяжи-язык"! Колдун насторожился. Колдун испугался, и как это бывало с ним всегда в минуты опасности, потянулся за жезлом.
