Поузи встретила меня молчаливой улыбкой.
Девочка, как мне показалось, лет четырех села на пол и что-то достала из кармана. Небольшой красный автомобиль покатился по луже. Глаза девочки засияли. Джейн что-то сказала ей, но я не расслышал.
– Лайла, пожалуйста, не делай этого. – Поузи подняла перегородку и вышла из-за прилавка.
Она приблизилась к девчушке и наклонилась.
Малышка схватила автомобиль раньше Поузи, прижала его к груди и сердито тряхнула головой.
– Хочу машину! – прозвенел ее голосок.
Поузи прикоснулась ладонью к ее щеке.
Она погладила большим пальцем личико девочки и успокоила ее. Должно быть, они знакомы.
Ну, конечно, это ее сестра! Видимо, эта темноволосая малышка и есть тот ребенок, о котором Поузи упоминала несколько раз.
– Ты можешь играть с машинкой, но, пожалуйста, не опускай ее в воду. – Когда Поузи разговаривает с девочкой, ее голос звучит иначе. Мягче. – Хорошо?
Поузи постучала пальцем по ее носику, и Лайла захихикала. Она милая.
– Ладно! – А ее голосок еще милее.
Я направился к ним и сел за ближайший стол. Джейн в последний раз взмахнула шваброй, поздоровалась со мной и ушла на склад заканчивать инвентаризацию. Поузи огляделась, чтобы оценить, насколько заполнен зал, вежливо проверила, все ли в порядке за столами, и вернулась к нам с Лайлой.
– Пожалуйста, не говори Джейкобу, что я привела ее с собой на работу. – Поузи скользнула на стул напротив меня.
– Я и не собирался, – с улыбкой успокоил я.
Джейкоб иногда бывает такой задницей! Он просто еще слишком молод, чтобы быть менеджером, и относится к тому типу людей, которым стоит только почувствовать вкус власти, как они начинают без конца командовать. Он чересчур важный и несколько заносчивый.
– Моя бабушка была на встрече, и я не смогла дозвониться, – нервно оправдывалась Поузи.
– Ну, удача на твоей стороне, тебе ничто не помешает тусоваться здесь с сестренкой весь день.
Поузи улыбнулась и облегченно кивнула.
Маленькая Лайла даже не повернула головы. Послышался звон колокольчика над входной дверью, оповещая о посетителе. Поузи взглянула на девочку, и я кивнул, давая ей понять, что присмотрю за ней. Вернувшись за прилавок, Поузи поздоровалась с двумя мужчинами в костюмах, а я повернулся к девочке и стал наблюдать за ее игрой. Она не обращала на меня никакого внимания. Машинка ее полностью захватила: малышка ужасно мило катала маленький «Камаро» по неровному полу. Лайла ползала за ним на коленях, хотя была уже немаленькой и умела ходить. Ее маленькие кроссовки начинали светиться, когда она ударяла мыском о пол, а пальчики крепко сжимали игрушку, которую она переворачивала вверх колесами и кружила, не переставая улыбаться.
– Очень у тебя крутая машина, – сказал я девочке.
– Машина, – не глядя на меня, повторила она.
Поузи смотрела на нас, переливая в блендер соевое молоко из коробки. Я улыбнулся, и она расслабились. На лице Поузи появилась едва заметная ответная улыбка, и она вернулась к работе. На ногтях – темный лак с желтыми точками. Я наблюдал за ее руками: Поузи наливала из кувшина готовый зеленый чай в чашку, наполненную соевым молоком и льдом. Взбивая смесь в блендере, она качала головой в такт песне Coldplay, раздававшейся из динамиков. Я снова повернулся к девчушке и с обожанием посмотрел на ее маленький пластиковый «Камаро».
– Вжик, – тихонько сказала Лайла.
Она подняла машинку в воздух и посмотрела куда-то вдаль.
Я тихо сидел, пока клиенты не исчезли. Поузи протирала влажной тряпкой бутылки с сиропом. Уже восемь столов из десяти не убраны. Я пошел в подсобку и вынул из шкафа корзину для мусора. Лайла по-прежнему лепетала что-то про «машину» и «вжик», а я начал убирать первый стол. Три доллара чаевых.
Не так уж плохо. Вы бы удивились, узнав, сколько клиентов оставляют на своих столах беспорядок, но и не думают благодарить чаевыми человека, убирающего за ними. Не знаю, хамство это или просто невежество. Как и с водителями «Убера»: мы думаем, что они автоматически получают все положенные чаевые, но я слышал, что это не так. Даже если вы ставите галочку в графе «пятнадцать процентов», на самом деле они не видят этих денег, потому что, как мне рассказывал один мой одноклассник, считается, что благодарные пассажиры оставляют наличные. С другой стороны, он утверждал, что приехал из Франции, но акцент был явно немецким, следовательно, очень может быть, он просто врал…
В любом случае бариста заслуживают намного больше чаевых, чем они получают. Уф, готовая социальная реклама! Поехали дальше.
На следующем столе осталась кучка сахара, высыпанная по меньшей мере из четырех пакетиков. Некоторые посетители еще делают из сахара фигурки. Меня это просто поражает.
Точно в центре сахарной горки, как флаг, торчала зубочистка с кусочком бумажной салфетки. Я пытался вспомнить, как выглядел тот парень, который здесь сидел. Вообще-то, кажется, это была девушка. Или женщина. Я не разглядел ее лица, но, кем бы она ни была, у нее удивительный талант создавать миниатюрные сахарные композиции.
– Лайла! – Я попытался привлечь внимание девочки, которая теперь лежала на полу.
Она взглянула на меня, но не пошевелилась.
– Хочешь посмотреть, как тут интересно? Просто здорово!
Я ткнул пальцем в сахарную горку и засмотрелся на скрученный из пакетика бутафорский меч в руке одной из фигурок.
В ответ прозвучало решительное «нет». Нисколько не удивившись, я смахнул холм тряпкой. Мне приходилось ходить туда-сюда, чтобы в процессе уборки держать Лайлу в поле зрения. Когда я заканчивал протирать предпоследний стол, Поузи вышла из-за прилавка и подошла ко мне.
– Ты не должен этого делать. – У нее такие красные глаза, что почти невозможно разобрать их цвет. – Это же не твоя смена.
– Все в порядке? – поинтересовался я.
Она оглядела магазин, вздохнув, кивнула и присела за стол, который стоял ближе всех к сестре.
– Просто устала, – пожала она плечами. – Работа, учеба, как обычно.
Поузи задорно улыбнулась. Насколько я знаю, она не любит распространяться о неприятностях или жаловаться, даже имея на то веские основания.
– Если тебя нужно подменить на несколько смен или что-нибудь еще, дай знать. Я готов помочь, в этом семестре у меня есть время.
На самом деле я довольно занят, но мне хотелось что-то для нее сделать. У нее явно больше забот, чем у меня.
Поузи покачала головой, и ее щеки порозовели. Светло-рыжие пряди выбились из-под черной резинки, слишком маленькой, чтобы удержать все волосы, которые при искусственном освещении выглядят так ярко, будто выкрашены в красный. Ее лицо осталось непроницаемым.
– Мне нужна работа. Но если ты знаешь кого-нибудь, кто делает мыльные пузыри, чтобы занять маленькую четырехлетнюю проказницу, пока я работаю, скажи.
