– Ты говоришь так, словно это вопрос жизни и смерти, – усмехнулся я.
Ее лицо озарилось искренней улыбкой… И тогда я вновь вернулся к теме нашего разговора.
– Во-вторых, пункт Б. Если ты хочешь, мы можем поговорить о Дакоте.
Нора раздраженно сверкнула глазами. Я сделал вид, что не заметил. Мне было важно дать ей понять, что я не из тех, кто не говорит прямо о том, что у них на уме, и заставляет обо всем догадываться, а когда ты поймешь, в чем дело, то уже не помнишь, в чем, собственно, была проблема. Я не такой.
У меня не было отца, своими навыками общения я обязан матери. Терпеть не могу полуправды и всегда называю вещи своими именами. Я не мог уйти со своей бывшей, а затем не объяснить этот поступок девушке, к которой пришел на свидание. Мне не хотелось, чтобы Нора придумала собственную версию меня и считала, что хорошо меня узнала. Мне важно, чтобы она основывала свое мнение обо мне на фактах и приятных впечатлениях.
Но до сих пор мне не представлялся случай показать, что я за человек. Я протер сковородку и нанес антипригарный спрей. Конечно, он не особенно помогает, и на дне сковородки остается примерно половина еды. Но это уже победа, по крайней мере для меня.
– Ну же, – пытался я продолжить разговор.
Нора робко взглянула на меня:
– Насколько я понимаю, ты не отстанешь. Удивительно, что Дакота оказалась моей соседкой по комнате, а ты – соседом Тессы. Как же тесен этот чертов мир!
И покачала откинутой головой.
Да, я бы тоже сказал, этот мир слишком мал. Мне было очень любопытно выяснить, как могло получиться, что моя бывшая девушка живет в одной квартире с моей подругой Норой.
– Как вы познакомились? Она же учится в балетной академии, а ты – пекарь.
– Я не пекарь, а шеф-кондитер. – По тону я понял, что так часто говорят и ей это не нравится. Какая досада!
– Короче, – продолжила Нора, – моя давняя соседка из колледжа Мэгги дала в Интернете объявление о том, что мы ищем третью. Однажды появилась Дакота с сумкой через плечо. Задавака, каких свет не видывал. – По выражению лица было видно, что Нора жалеет о сказанном. – Без обид, – нерешительно добавила она.
– Я не обиделся.
Мне, похоже, следовало защищать Дакоту, но я не хотел сейчас это делать. Нора выcказала свое мнение, и я не в том положении, чтобы спорить. Кто эти два парня, с которыми спала Дакота? Я их знаю? Скорее всего, нет. В Нью-Йорке я вообще мало с кем знаком, а она это время жила тут одна. Не хотелось бы думать, что она была близка сo всеми знакомыми по Мичигану.
– Похоже, мне просто повезло: отправиться на свидание с соседкой по комнате моей бывшей. Извини, – сказал я со смехом, чтобы разрядить атмосферу в комнате.
Нора с непроницаемым видом снова пожала плечами.
– Ничего страшного. Это было не совсем свидание. В любом случае у меня нет времени с кем-нибудь встречаться. Что ты хотел сказать в-третьих? Омлет, неловкое свидание-не-свидание и что-то еще.
Пока я вспоминал, что хотел сказать, она нагнулась через стойку и ткнула меня пальцем в щеку. Сердце забилось чаще.
– Что. Было. В-третьих?
Она откинулась головой на шкаф, открыла бутылку гаторейда и отпила. Как вовремя!
– Это! – Я показал на красного правонарушителя в ее руке.
Нора, с полным ртом гаторейда, удивленно вытаращила глаза.
– Вчера ты его ненавидела, а сегодня это.
Я стукнул по бутылке пальцами, а Нора наконец проглотила напиток.
По ее подбородку потекла капля. Девушка попыталась ее остановить. Я со смехом наклонился к ней с полотенцем в руках и осторожно вытер жидкость. Нора не отвернулась и отодвинула ногу. Теперь я оказался между ее бедрами, и мое тело не могло не отреагировать. Она приподнялась, опершись на мое предплечье и крепко сжала пальцами мою руку. Я наклонился. Мы соприкоснулись телами, и ее лодыжки обхватили мои ноги. Меня нестерпимо тянуло к ней душой и телом. Боль желания пронзила меня как кинжал. Я жаждал слиться с ней в едином безумном порыве.
Передо мной оказалась уже не глупая хихикающая девчонка, сидящая на столе и хлопающая ресницами. Это была чувственная соблазнительная женщина, которая обнимала рукой мою шею, лаская ее гладкими пальцами с острыми ноготками. По коже побежали мурашки. Но Нора не почувствовала моей дрожи.
Ее объятия нисколько меня не смущали. Я был не намного выше, когда она сидела на высокой кухонной стойке. Нора тяжело и часто задышала и опустила взгляд: на щеки легла темная тень от ресниц.
Я нежно приподнял пальцами ее подбородок и заглянул в глаза. Нора немного придвинулась ко мне. Я почувствовал на своих губах ее дыхание и непроизвольно сжал руками ее бедра. Движение не было инстинктивным, ведь я уже прикасался к этой женщине, но я не мог переубедить свое тело и остановиться.
Она тихо выдохнула мое имя, а я вдохнул его, удивляясь, насколько нежно оно прозвучало. Я поднимал руки выше и выше, оставляя красные полоски на гладкой коже, пока не сомкнул ладони на бедрах, там, где начинались ягодицы. Она взглянула вниз, задышала еще чаще и снова посмотрела мне в глаза. Я нежно прикоснулся лицом к ее щеке, и она повернула голову. Я покрыл ее шею легкими поцелуями восторга и желания.
Нора, застонав, обвила ногами мою талию, приподнялась и сжала мою руку. Она всем телом подалась ко мне, и я в порыве страсти потянулся губами к ее уху. Меня накрыло жаркой волной желания.
Она взяла мои руки в свои и прижала их к своим ногам, потом подвинула к верхней части своих бедер. Она снова застонала, впиваясь ногтями в мои руки. Я был ошеломлен. Женщина, которую я почти не знал, занималась со мной петтингом на кухонной стойке, при этом Тесса была дома, а Дакота незадолго до того удрала от меня. Несмотря на все это, я полностью оказался в ее власти. Я будто наглотался веселящего газа и не отличал черное от белого, невинные прикосновения от сексуального заигрывания. От сумасшедшего поцелуя у меня так закружилась голова, что я, закрыв глаза, упал на колени. Она казалась мне темным ангелом, и я, прежде далекий от религии, обратился в преданного адепта Норы.
Нам не стоило этим заниматься, но я хотел продолжения. Я желал этого, мне это было необходимо. На этой стойке, на кухонном столе, даже на кухонном полу.
Я почувствовал, что она пытается отстраниться, когда я зубами слегка задел ее ухо.
– Это, – она с усилием выдохнула, – все это ни к чему, для нас обоих. – Нора оттолкнула меня рукой, и я отшатнулся. – Господи, – она прикоснулась рукой к своей груди и несколько раз глубоко вздохнула, – это о-о-о-очень плохо для меня и еще хуже для тебя.
Она спрыгнула со стойки и одернула шорты, безуспешно стремясь скрыть от меня свое тело. Я пытался не пялиться, понимая, что с каждой секундой ее сомнения усиливаются и растет список доводов за то, что неудачливый сосед Тессы недостаточно хорош. Она пыталась мне что-то сказать, а я вел себя, как все мужчины: пялился вместо того, чтобы слушать.
