– Ну да, как всегда Хардин.
Я улыбнулся, пытаясь не думать о том, что Хардин будет здесь уже в следующие выходные, а я так и не решился рассказать об этом Тессе. Она знала, что он приезжает, но не знала когда. Я решил оставить появление официанта под грифом «Секретно». Хотя это и было явным совпадением, но Хардин напридумывает себе всякого.
– Мне показалось, что у нее все в порядке, – возразила Дакота, осматривая гостиную.
– Что-то не так? – спросил. – Ты, похоже, злишься? Как прошел твой просмотр?
Она покачала головой. Я потянулся к ее ногам и положил их к себе на колени. Снял кроссовки и стал растирать подъем ее ступни. Дакота закрыла глаза и откинула голову на спинку дивана.
– Все нормально. Но не думаю, что получу эту роль. Когда я уходила, у двери стояла большая очередь. Я была третьей, они, наверное, обо мне уже забыли.
Я ненавидел, когда она себя недооценивала. Разве она не понимает, какая талантливая? Какое сильное впечатление производит?
– Сомневаюсь. Никто не может тебя забыть.
– Ты необъективен, – чуть улыбнулась она.
– Вряд ли, – подзуживал я. – Ты себя видела?
Дакота закатила глаза и вздрогнула, когда я нежно сжал пальцами ее ноги.
– Это кровь? – спросил я медленно, снимая черные хлопчатобумажные носки.
– Наверное, – сказала она так, как будто в этом не было ничего особенного. Словно порезалась бумагой и ничего не заметила.
Конечно, это была кровь. Ее пальцы были сбиты до кровавых мозолей. Я и раньше видел, что пуанты делали с ее ногами, когда она еще не танцевала целыми днями. Уже тогда все было плохо. Но сейчас дело обстояло намного хуже.
– Господи, Дакота! – Я стянул носок с другой ноги.
– Все в порядке, у меня новые туфли, я их еще не разносила.
Она попыталась отодвинуться, но я положил руку на ногу и остановил ее:
– Не двигайся.
Я спустил ноги со своих колен и встал с дивана.
– Сейчас принесу салфетку.
Казалось, Дакота хотела что-то сказать, но промолчала. Я схватил в ванной чистое полотенце и намочил под струей теплой воды. Достал из шкафа бутылочку аспирина, встряхнул – она оказалась пустой. Не может быть, чтобы Тесса не выкинула пустую упаковку из-под лекарства, так что в этом был виноват только я.
Пока полотенце впитывало воду, я посмотрел на себя в зеркало и попытался пригладить волосы. Макушка слишком длинная, да и сзади нужно подстричь, а то на шее уже начали завиваться локоны. Если не хочу быть похожим на Фродо, нужно поторопиться с визитом к парикмахеру.
Я закрыл воду и выжал полотенце. Оно было слишком горячее, но остынет, пока я донесу его до гостиной.
Захватив с собой еще одно полотенце, сухое, я вернулся к Дакоте. Но она уже спала на диване, приоткрыв рот. Должно быть, слишком переутомилась.
Я сел рядом и со всей возможной осторожностью, стараясь не разбудить, приложил полотенце к поврежденной коже. Дакота лежала не двигаясь и тихо спала, а я очищал раны и вытирал засохшую кровь.
Она слишком себя изматывала. Ее ноги кровоточили, а на лице читалось изнеможение. Я хотел с ней поговорить, но важнее, чтобы она отдохнула.
Я собрал окровавленные полотенца, взял со стула одеяло и укрыл ее.
Чем заняться, пока она спит?
Тесса на работе, Поузи тоже… Вот и кончился длинный список моих друзей.
Глава двадцать третья
В конце концов друзьями, которых я решил позвать, оказались аспирин и гаторейд. Это означало прогулку в магазин. Сегодня работала Эллен, и так как завтра был ее день рождения, я убил некоторое время, соображая, что она собирается делать (ничего особенного), и спросить, что ей подарят родители (опять-таки ничего особенного).
Это было ужасно. Я решил разведать, что ей нравится, и немного порадовать девушку. По дороге домой позвонил маме и несколько минут болтал с ней и с Кеном. Уже в коридоре я закончил разговор и дал отбой.
Из гостиной донесся шум, и я решил, что Дакота уже проснулась. Войдя, я встретил смятенный взгляд, в котором явственно читалось «Где тебя носило?», и как можно медленнее положил свой мобильный на стол. Я постарался сделать это посмешнее, но чувствовал себя так, словно попал в комнату для допросов. Правда, здесь были пакеты с сырными крекерами и бутылки гаторейда. Так что, возможно, комната не так уж напоминала помещение для дознания. Хотя… Дакота могла бы быть сексуальной полицейской. Я представил, как снимаю с нее тесную форму. Но Дакота выглядела сейчас так сурово, что будь она копом, то, без сомнения, арестовала бы меня. И не в сексуальной манере, вроде «надень на меня наручники, положи меня в постель и поиграй со мной».
– Поговорил с мамой и Кеном. Сегодня они идут к врачу насчет маленькой Эбби, – преувеличенно бодро отрапортовал я.
Я искренне радовался предстоящему рождению ребенка и тому, что Кен сходит с ума по моей маме. Но у меня появилась параноидальная мысль, будто Дакота услышала, что мы с мамой говорили о Норе. Нора – просто моя подруга, ну, почти.
Однако, если Дакота услышит имя, которое я назвал маме, это только разожжет пламя ревности, которую она питает к соседке по комнате. Спичка в руке Дакоты горит сейчас довольно ярко, и я хотел, чтобы она поняла, что ей не о чем беспокоиться. Даже если бы я добивался ее благосклонности, Нора не дала бы мне ни единого шанса. Возникла бы угроза дружбе с Тессой… И вообще, я ее едва знаю, так что о чем беспокоиться?
Дакота встала и потянулась.
– Ну и как она? Маленькая Эбби.
Я безотчетно сделал глубокий вдох, только сейчас заметив, что сдерживал дыхание, и внес в кухню свои трофеи. Дакота пошла следом, обхватила руками мою шею и положила голову мне на плечо. Кудрявые волосы пахли кокосом и мягко щекотали мою щеку.
– Хорошо. Мне показалось, что они немного беспокоятся, но, вероятно, это я слишком волнуюсь.
Дыхание Дакоты грело мне кожу.
– Слишком волнуешься? Ты? Ты этого не говорил! – Она хихикнула. Ее смех так же прекрасен, как она сама. Я слегка пожал ей руку. – Рада, что с ней все хорошо. Но все же немного странно, что твоя мама беременна в ее возрасте. – Осознав, как прозвучало сказанное, она попыталась исправиться: – Я ничего такого не имела в виду. Она самая лучшая мама из всех, кого я знаю, и тебе и Эбби с ней повезло, и возраст тут совсем ни при чем. Я не очень хорошо знаю Кена, но, судя по тому, что ты говорил о нем, он будет отличным отцом.
– Будет, – подтвердил я, раскладывая пакеты по ящикам, и поцеловал ее руку.
– Хочется надеяться, что Эбби будет больше похожа на тебя, чем на Хардина.
Дакота вновь рассмеялась, и я почувствовал на коже тысячу маленьких иголок.
