Весна: Раньше… сама не знаю.
Добрыня: Как дома?
Весна: Отец и К. на охоте. Со вчерашнего дня. Большой заказ поступил. К. всё ещё со мной словом не перемолвился. Прямо жутко бесится, что совет старейшин решил отправить в столицу тебя, а не его. Он же весь из себя старший брат. Думает, что имеет преимущество. И всё в том же духе. Надоел. Всех измучил.
Добрыня: Я так и думал. Мог бы мне высказать.
Весна: Да ну его.
Добрыня: Как младшие?
Весна: Как всегда. Истома опять лежит. Ты купил лекарства?
Добрыня: Отправил ещё седмицу назад.
Весна: Там правда дешевле?
Добрыня: Лучше не спрашивай. Расстроишься.
Весна: Следовало ожидать. И можешь считать меня истеричкой, но напомни Сивогривову, если он вдруг забудет, – пусть только попробует смотреть на девок. Узнаю – заклюю. И пусть волк из него многопудовый – в воздухе он меня не достанет. А я его – запросто. Пусть не забывает, что в нашей семье все орлы – птицы боевые.
Добрыня: Уже считаю тебя истеричкой.
Весна: Сама не ожидала. Мы же не расставались никогда. А тут почти полмесяца.
Добрыня: Я иногда думаю: если вы поженитесь, кем родятся ваши дети?
Весна: Ты о чём? Знаешь ведь, в нас природа сильная. Все, кто с нашей семьёй роднятся, порождают орлят.
Добрыня: Беда в том, что мы ничего не знаем о семье твоего избранника.
Весна: Я вот сейчас недоверчиво фыркаю.
Добрыня: Он тоже. Говорит, его генетика твою перегенетит.
Весна: Ну-ну…
Глава II
…Низкорослый пухлощёкий лекарь закончил свои объяснения и внимательно посмотрел на меня.
– То есть как – нижняя половина козья?
Услышанное в моей голове не укладывалось. Тем более что утром, когда я пришла в себя, то смогла подняться и выйти из палаты в коридор лечебницы. И моя нижняя половина находилась при мне. Вся, до последней клеточки. Именно моя, а не чужая.
– Так. Насколько мы поняли, заклинание будет действовать только в тёмное время суток. Днём вы сможете вести обычную жизнь. Ходить на учёбу. Встречаться с друзьями.
– А ночью?
– Ночью? – лекарь слегка замялся. – Ну что ночью? Ночью нужно спать.
– Я работаю ночью, – я почувствовала прилив сил, вполне годных для скандала. – В харчевне. Подносы ношу.
– Ну-у-у-у, – протянул толстячок, – наверное, придётся уйти оттуда. Впрочем, можно и остаться.
Вероятно, он имел в виду, что работница-полукоза сможет привлечь в харчевню больше клиентов. К обоюдной выгоде для нас с Владимиром. То есть хозяин заработает на нескончаемом потоке посетителей, а я – на чаевых.
– И что? Ничего сделать нельзя?
Абсолютно не хотелось показывать всем последствия заклятия Лучезары. Да и сама их ещё не видела. Вчера в лечебницу меня привезли в бессознательном состоянии. Только утром узнала, что после захода солнца нижняя половина моего тела покрылась шерстью, ноги вытянулись, ступни превратились в копыта… бр-р-р-р-р… жуть!
– Я не хочу, чтобы это повторилось! Измените что-нибудь! Исцелите меня!
– К сожалению, пока невозможно что-либо исправить, – лекарь изобразил на лице ободряющую улыбку. – Но со временем обязательно… За вами будут наблюдать. Понимаете, мы сделали всё, что могли. Сейчас нам нужна сама Чародейка, наложившая заклятие. Необходимо знать, какие именно слова она произнесла.
– Я не запомнила…
– В том-то и дело. Потерпевшие никогда не запоминают сказанного. Просто в тот момент они ничего не слышат. И свидетелей в данном деле нет. Как только стража отыщет злодейку, так сразу именно ваш случай станет для нас яснее. Но даже если вдруг её не найдут, что очень маловероятно, – уверяю, заклятие рано или поздно само утратит силу. Постепенно сойдёт на нет.
– Какой период времени вы включаете в понятие «рано или поздно»?
Я пошевелила пальцами правой ноги, торчавшими из-под одеяла. Неожиданно они мне стали очень нравиться. Просто не желала я видеть их перевоплощение в копыто.
– Ну-у-у-у, – лекарь подбирал слова, – может, месяц, может, год. Может, пять лет…
Всё моё нутро взбунтовалось против продолжения. А то ведь таким образом он и до сотни дойдёт.
– А если я вся стану козой? Или на другой день нижняя половина из козьей не перейдёт снова в человечью?
– Исключено, – собеседник помотал розоволанитной головой. – Первые сутки показывают полностью, как отразилось заклинание на человеке и что теперь будет происходить, – постарался заверить он меня, но тут же отвёл глаза и добавил: – Обычно.
– Обычно?
– Не переживайте. Поначалу превращения будут происходить немного болезненно. А потом вы перестанете их замечать.
– Что значит «обычно»?
– Ну, это я так… Что вы?.. Всё уладится.
Успокаивал он неубедительно.
– Вы издеваетесь? Как можно не замечать свою полукозистость? А если у меня волосы на лице вырастут? – я бросила взгляд на свою соседку по палате. Утром я думала, что это сосед. Усы, густая борода, кустистые брови и две косы до пояса. Затем мы познакомились. – И потом год – это же очень много! А пять – и вовсе!..
– Сроки, конечно же, приблизительные, – лекарь замахал руками. – Вот отыщется преступница, и многое станет понятно.
Он встал, объявил, что пора идти, и покинул палату. Я упёрла задумчивый взгляд в кафельный пол мертвенного серо-голубого цвета и попыталась навести порядок в мыслях. Выходило, что:
Лучезара одарила меня проблемой. Совершенно незаслуженно, надо сказать.
Теперь она в розыске, и пока не отыщется, проблему не разрешить.
Чего это я так невежливо к проблеме отношусь? Это же целая проблемища. Надо наградить её заглавной буквой.
Итак, Проблема!
Я пострадала из-за трусости Славомира и недалёкости одной ведьмы.
Проблему, как выяснилось, не могут решить даже те, кто сделал излечение от заклятий своей профессией.
Как быть дальше?
Обычно я реву в подобные моменты. Но сейчас слёзы куда-то запропастились, голова работала отвратительно. Не отошла я ещё от вчерашнего потрясения и ночных превращений (пусть даже не помню их), жара и плохих новостей.
Я почувствовала взгляд и подняла голову. На меня смотрела чрезмерной волосатости соседка.
– Чего глядишь? – резко поинтересовалась она. – Ты тоже ночью ужасно выглядела. – И тут же заплаксивела: – Ты хоть ночью, а я постоянно…
