Вот у кого слёз в достатке!
Её звали Власта. Она приехала с Юго-Западной Окраины. Окала и приближала «г» к «х». За два часа, прошедшие с нашего знакомства, волосатая рыдала уже в третий раз.
Ну да! Всегда найдутся те, кому хуже, чем тебе. Чтобы слегка угомонить пациента, надо уложить с ним рядом несчастного, по которому заклятие ударило сильнее.
У меня же угомониться не получалось. Лишь сильнее нервничала. Проблема!
Я поднялась с кровати и подошла к зеркалу, висевшему над раковиной в углу нашей маленькой и совсем неуютной палаты. С гладкой поверхности на меня смотрела вполне себе обычная Добряна Вьюжина, только немного бледная и с кругами под глазами. Хорошо, хоть шерсти не видно.
Соседка заныла ещё громче, и я вышла наружу, понимая, что не в состоянии сейчас сочувствовать кому бы то ни было. Мне бы кто посочувствовал.
Похоже, вся лечебница была выкрашена в мерзкий серо-голубой. Стены, кое-какая мебель, плитка на полу имели тот же оттенок. Мимо меня по коридору прошли несколько человек. Одни – в домашних халатах, другие – в пижамах. Все не имели явных следов магического воздействия. А я не стала разглядывать, искать. Неприятно. Не хочу узреть следы неявные. Ещё информацию, полученную от лекаря, не переварила.
Интересно, мне кто-нибудь привезёт халат? Хожу тут в серой больничной рубахе.
Привезли.
После обеда, состоявшего из безвкусных щей и картофельного пюре с миниатюрной котлеткой, возле моей кровати появились Радмилка, Златка и Милорад.
– Держи, Вьюжина, – Радмилка принялась выкладывать из сумки мои вещи. – Надеюсь, захватила всё что нужно. А то больше я к тебе не поеду. Утомительно, знаешь ли: подземка, электричка, пешочком. А на улице, кстати, минус двадцать.
– Электричка? – переспросила я. – Мы разве не в городе?
– В Доброделово, – ответил Милорад. – Здесь целый Чародейный лечебный комплекс. Полпригорода занимает. А-а-а-агромный! Чего тут только нет!
– Как состояние? – поинтересовалась Златка. – Нам уже растолковали, что днём ты неопасна.
– Очень смешно, – буркнула я. – Не вздумайте никому проговориться.
– А о чём? Лекарь сказал, с тобой по ночам небольшие изменения будут происходить. И всё. Без подробностей. Давай выкладывай.
– Ага. Сейчас. Разбежалась. А завтра обо мне вся общага трепаться начнёт.
– Ай-яй-яй, – притворно разобиделась Радмилка и поставила на стол мою кружку с карнавальной маской на лиловом боку (ценой многих усилий спасённую от скандалов соседок). – За кого ты нас принимаешь, Вьюжина?
– За тех, кем вы и являетесь, – язвительно улыбнулась я. – Болтушки. Буду говорить только в присутствии своего защитника.
– Он здесь, – Златка указала на Милорада, затем махнула рукой. – Да и не говори. И так всё понятно.
– Что тебе понятно? – насупилась я.
– Ну, всё-таки нам в прошлом году читали спецкурс по травмам, нанесённым волшебным способом. И по тому, какую помощь должен оказать Численный лекарь, если рядом не оказалось Чародейного.
– Что слышно про Лучезару? – перевела я беседу на отдалённую тропку.
Все трое открыли рты, но Радмилка жестом заставила остальных замолчать.
– Там такое! Не вовремя я съезжаю. Самое интересное начинается.
Она извлекла из сумки мои тапочки и поставила их возле кровати.
– Съезжаешь? Когда? Ты ведь теперь можешь остаться.
– Поздно уже. Документы подписаны. Квартира освобождается сегодня. Пора.
– Ладно. И что там?
Гости так загадочно поглядывали, что моё любопытство выросло до небес.
– Славомир окаменел. Целиком. Верещагина же ему велела помолчать, но не уточнила, сколько времени и о чём конкретно. А когда она убежала на улицу, к Славомиру подскочила Зорица. Они, как стало известно, с подружкой, кроме своего журнальчика, теперь ещё и стенгазету выпускают со всеми новостями ВГА. Вчера первый выпуск вышел. Про Забытых написали. Ты, может, обратила внимание? Внизу в главном корпусе висит.
Ага! Точно. Видела вчера толпу перед доской, где объявления вывешены. В трудноисчисляемом количестве. Но не придала значения.
– А тут гром и молния, – вступила Златка. – Чародейка на весь околоток голосит, что Славомир ей с тобой изменяет.
– Неправда, – слабо возмутилась я.
– Правда-неправда, – Радмилка приняла глубоко философский вид и пожала плечами. – Кому сейчас какое дело? Голосила она что-то другое, но имя твоё все слышали. Так что о тебе и так вся общага треплется. Сплетни по Академии не просто ползут, а скачут, как блохи.
Да уж… могу представить.
– А Славомир?
– Он Зорице пару ласковых брякнул. Ну не в настроении пребывал несчастненький. И окаменел. Почти час возле вахты стояла статуя – попробуй обойди. Пока его родители не увезли.
Описываемые события забавляли Радмилку. Златка не так откровенно демонстрировала улыбку. Милорад выглядел озабоченным.
– Но это же ужасно, – проговорила я. – Как его раскаменить?
Личная Проблема начала казаться не такой уж страшной.
– Да успокойся, – Радмилку совершенно не волновала судьба Славомира. – Его папашка что-нибудь придумает. Денег навалом. Не придумает сам, наймёт человечка мозговитого.
Власта на своей кровати слишком громко всхлипнула. Все оглянулись на неё. Потом Радмилка наклонилась ко мне и шёпотом поинтересовалась:
– Это кто?
– Беглый каторжник. Барышникова, ну как ты думаешь? Такая же, как я. Одной дурой пришибленная.
Соседка по палате с утра успела просветить меня относительно своих приключений. В её случае это был банальный любовный треугольник. Увлеклась Власта одним мальчиком… Я не вникла во все перипетии, но вроде он сам Численный, а подружка у него Чародейка. И эта самая подружка позабыла про незаконность колдовского способа борьбы с противниками и прибавила волос на свежем, молодом личике соперницы. Как похоже. Но ведь у Власты по-настоящему любовный треугольник. Не как у меня. За что я страдаю?
И ещё я не разобралась: куда делась ревнивица и почему волосатую до сих пор не привели в порядок? Второй месяц здесь валяется. Слушала без должного внимания.
– Я, вообще-то, имела в виду: мальчик или девочка? – тихо пояснила Радмилка.
– Под хвост загляни, – так же тихо посоветовала я и вернулась к оставленной теме. – А с Лучезарой что?
– Сбежала, – сказал Милорад. Одно слово успел вставить в повествование девчонок.
– Зорица сообщила, что Верещагина возле общаги глотку драла, не жалея. Свидетелей нашлось достаточно. Все сходятся в одном: она клялась, что любая девушка, которая Славомиру не безразлична, непременно пострашнеет.
