Небольшая группа верующих объявила войну производителям под лозунгом: нельзя принижать божественную символику. Не совсем будто бы красиво вмешивать богов в коммерческие дела людей. Защитник интересов Гуляевых в свою очередь высказался типа: на стенах храмов, полотенцах, одежде, значит, можно размещать (а затем, кстати, продавать одежду, полотенца и услуги храмовых жрецов), а на светомобиле нельзя? Многие лепят на личные и общественные транспортные средства те же обережные знаки. У иных ими весь салон завешан.
Потом страсти улеглись. В Лебяжьем, в одном подъезде со мной жил жрец ближайшего храма Перуна. Молодой парень. Тридцати ему не было. Очень красивый. С такими внешними данными только трусы в глянцевых журналах со светопортретов нахваливать. Так вот, он с удовольствием на спорном бездорожнике разъезжал. Ещё и разукрасил его теми самыми громовыми колёсами.
– Выставка причуд, – сказала я.
– Садись, подброшу.
Иногда довольно интересно звучит, если люди используют слово не совсем по смыслу правильно. «Подброшу». Ага. Подбрось меня повыше.
Я села. Первым делом Званый Гость поинтересовался причинами моего ухода от Владимира. Вторым – решил представиться.
– Меня все Соколом называют.
Раз называют Соколом, машинально отметила я, следовательно – это прозвище. А имя, надо полагать, слишком говорящее, чтоб его часто произносить. Скосила глаза на какой-то документ, лежавший возле лобового стекла. «Блудовит Соколов». Ну что тут скажешь?
– У меня сейчас все вечера заняты, – пояснила я. – Никак не могу пока у Владимира работать.
– Вот как. А то этот дрыщ…
И он поведал, как за седмицу до Нового года Здравко «отличился». Хозяин отдал ему лучший столик, а тот в ответ решил пожадничать. И обсчитал основательно набравшихся Званых Гостей на круглую сумму. Счёт Сокол автоматически сунул в карман. Он всегда так делал (только Здравко об этом не знал). А после выходных прикинул, что вторую осетринку ЗГ-исты не заказывали. И икру. И медовухи ушло в тот вечер поменьше. Потому явился выяснять обстоятельства весело проведённого времени. Здравко заметно перетрусил и в течение ближайшего получаса деньги вернул. А Владимир его, естественно, уволил.
Так. А я-то, дурёха, ждала, когда темнеть станет чуть попозже, чтобы навестить Владимира (днём его не всегда застать можно), забрать свою зарплату и потрясти должника. А теперь как его потрясти? Даже адреса не знаю.
– Можно твой сотовый на минутку? – я перешла на ты, потому что Сокол сам попросил. Да и не в харчевне мы, вольна стать проще.
Он согласился. Я набрала Здравко. На звонки с моего номера тот не отвечал уже какую седмицу.
– Да?
– Два! Здравко, ты – исключительный балбес!
– Кто это?
– Твоя больная язва! Нельзя обсчитывать клиентов! Тем более ЗэГэ. Чем ты думал?
– Добряна, ты?… Я… А ты, что, сейчас у Владимира? Он рассказал, да? Тут, понимаешь…
– Нет, – резко ответила я. – Только собираюсь зайти к хозяину. Он мне тоже должен.
– А он сказал, что ничего тебе платить не станет, – голос Здравко чуть дрожал, – сказал, что ты так внезапно ушла; что он чего-то недосчитался.
– То есть как это Владимир мне не заплатит? – я растерялась. – Там всего-то две с лишним гривны… а ты мне когда деньги вернёшь?
– Добряна, – Здравко взялся юлить, – я пока не могу. Тут ситуация тяжёлая. Правда. Я как смогу, так сразу…
– Конкретнее, – пришлось добавить в голос металла. Хотя металлизируй, не металлизируй, я всё равно не знаю, как отыскать Здравко в большом городе, и если он сейчас отключится, а потом и вовсе сменит номер…
– Я… как появится возможность. Клянусь! А ты откуда узнала, если не от Владимира?
– А мы только что со Званым Гостем в приватной беседе твой подвиг обсудили.
Глядя на проплывающие за окнами придорожные столбы, я размышляла, как же подобраться к должнику. Получается, что он занимал у меня, уже зная о своём увольнении, о том, что найти я его не смогу. То есть изначально не собирался отдавать. Мало мне в последние дни проблем? Ещё от собственной доверчивости страдать.
– В приватной? – осторожно переспросил Здравко. Какой, интересно, смысл он вкладывает в это слово?
– Угу.
– Со Званым Гостем?
– Угу.
– Светлым таким? Со шрамом?
– Угу.
Здравко помолчал. Потом выдал, будто на что-то решившись:
– Знаешь, Добряна, я, наверное, тебе сегодня деньги привезу.
Пока добирались до Выставки причуд, стояли в пробках и на светофорах, Сокол постоянно шутил и всё намекал, что недурно бы как-нибудь встретиться вечерком. Я увиливала от вечерних свиданий и задавалась вопросом: почему у меня в жизни всё так нескладно? То я мучилась, что мне сходить некуда и не с кем. Что те вечера, в какие я не работаю, впустую просиживаю дома. Что меня никто никуда не зовёт. (Собственно, если говорить откровенно, Милорад прав. Меня звали. Только те варианты, какие мне не нравились, сразу отметались как несущественные. И я, вполне искренне, могла сказать: никто никуда не зовёт. И была права по-своему.)
А теперь у меня куча свободных вечеров. И меня зовут, варианты вполне по нраву. Но осуществить желание никак нельзя.
Хотя… если уж говорить ещё более откровенно, что-то и Званый Гость уже не кажется таким интересным. И жизненная цель теперь куда серьёзнее.
Да ладно! Кого я обмишурить пытаюсь? Пересвет у меня из головы не идёт со своими поцелуями.
Мы проехали станцию подземки «Родовитая», и Сокол вдруг сказал:
– Здесь, в храме Рода, многие от колдовских заклятий исцеляются.
Я вздрогнула. Чего это он такую тему затронул? Неужели что-то подозревает? Но, похоже, рассказчик просто вспомнил о своём. Он указал подбородком на храм, рядом с которым мы остановились перед светофором, и проговорил:
– Мы с колдуном одним не поладили, и он меня сглазил. Руки тряслись без остановки. Он их отсушить хотел. Мне посоветовали храм Рода…
Слова меня зацепили. Возможно, стоит заглянуть сюда. Помолиться. Я так давно не молилась. Это лучше, чем растолковывать анонимным заколдованным, кто и за что наградил меня заклятием.
ЗГ-ист остановился возле общежития. Записал номер моего сотового и полюбопытствовал:
– Владимир тебе платить не хочет?
– Не хочет, – грустно кивнула я.
– Ты загляни к нему. Он заплатит, – пообещал Сокол.
Я улыбнулась и собралась уже попрощаться, но тут на крыльце показался Пересвет. Не один. С девушкой. Я видела её раньше. Вроде бы они одно время встречались.
С резко испортившимся настроением я выплыла из «Гуляя», встала так, чтобы отлично смотреться с крыльца, и принялась делать вид, будто мне обалдеть, как весело. Расставаться со Званым Гостем никак не желается.
