Так и не удалось разведать про мальчика.
– Глупо со стороны Чародейки, – Дубинин сел за стол и тоже потянул руку к печенью. Потом задумался. Оценил дороговизну угощения, окинул взглядом гору продуктов на полке. Вчера я оставила круглую сумму в лавке. Однако ничего скоропортящегося. Холодильник мы с девчонками так и не купили. – А банкет за Гуляевский счёт?
– Правильно, – кивнула головой я.
Я уже говорила, что всегда ценила в Милораде его способность понимать без слов? Называется это, если не ошибаюсь, эмпатией. Не обязательно нарушать тишину, чтобы осознать, о чём каждый из нас думает. А если мы с Дубининым и берёмся что-то друг у друга уточнять, то исключительно для того, чтобы лишний раз удостовериться в правоте личных суждений. Возможно предположить, что реинкарнация существует (раньше мне нравилось в это верить), тогда мы с Милорадом в великом множестве прошлых жизней рождались близнецами.
– Просто песня, – заулыбался братец. – Не стал бы лезть, но так и подмывает. Я о Славомире. А о похищении… мне тон Зорицы не понравился.
Я изложила события последних дней. И, глядя, как Дубинин выхлёбывает чай, предназначавшийся Радмилке, задумалась о том, что надо наведаться в «Яхонт». Пока ещё действуют чары Ягоды. Есть у меня счёт к этому заведению.
Глава VI
Через несколько дней я начала скучать по Лучезаре. Днём и не вспоминала, но по вечерам накатывала тоска. Никто не забивал мне голову ерундой, не рассказывал новостей. Мне даже сериалов стало не хватать. Как там конфликт Розы и мудреца? И прочих героев, имён которых я не помнила, но судьбы волновали.
Я развлекала себя покупками. В «Яхонт» заходила три раза. И в каждый уносила всё меньшую сумму. Меня проверяли, затем просто прекратили пускать. Без объяснения причин. Я уже и не стремилась. Время шло, сила джинсиков истощалась, а жадничать, вообще, плохо.
Кроме того, я изводила себя самокопанием. Потому как-то, в двадцатых числах цветня, взяла деньги (пока не истратила всё до куны) и спустилась на десятый этаж. Открыв дверь с лестничной площадки в коридор, натолкнулась на Добрыню и Пересвета. Они разговаривали, но, увидев меня, замолчали.
– Делец дома? – поздоровавшись, спросила я.
– Дома, – отозвался Пересвет. – Дубинина нет.
– Хорошо. У меня к Ратмиру разговор без свидетелей.
– О чём это? – Усмарь вскинул брови.
– О насущном, – напустила дыму я.
Судя по всему, Делец занимался важным, неотложным делом. Лежал на кровати, нажимал кнопки сотового. Играл, наверное.
– Чего тебе? – скосив глаза в мою сторону, неласково поинтересовался он.
– Каяться пришла.
Ратмир оторвался от мобильника:
– В преступлении?
– В обмане.
– Кайся быстрее.
После покера Делец плохо переносил моё присутствие.
– Возвращаю, – я положила деньги (весь Милорадовский долг) на стол, – и десять гривен.
Ратмир сел. Подозрительно всмотрелся в деньги. Затем так же странно обозрел меня.
– Чего это?
В комнату вошёл Пересвет. Внимательно уставился на нас. Похоже, его безумно интересовало содержание разговора без свидетелей.
– Я нечестно выиграла. Жить с этим спокойно не могу. Совесть просто загрызает.
В глазах и хмыканьи Дельца читалось неверие.
– Нечестно – это как?
– Хитростью, значит. Обдурила я вас. Бери, пока не передумала.
Протягивать руку к резаням Ратмир не спешил.
– Выгодная такая хитрость. Может, научишь?
Ещё один. Мне последние дни Лазарь в Академии проходу не давал. Всё предлагал совместный бизнес. Он находит клиентов, а я их обыгрываю. Он расписывал схему подробно. Всё выходило чистенько да гладенько. Но мне неохота повторять. Я заглядывала в Кружево, где вычитала, что взаправду некоторые люди после заклятия учатся новым вещам или отказываются от старых. Кто-то приобретает способность к быстрому освоению иностранных языков, у кого-то тяга к курению пропадает и другое. Вся братия Гуляева теперь, по всей видимости, полагает, что я стала мастером игры. Только Лазарь на этом ещё и нажиться собирается. Ушлый. Лишь он приближается, я прикидываюсь ягнёнком. Абсолютно невинным и правдивым до безобразия. Заявляю, что обыграла компанию под крышей «Трёх княжон» самым честным способом. То есть, мол, я такая умная и могу всё просчитать. А колдовство вовсе ни при чём. И к тому же мне повезло. Лазарь не верит. Попыток не оставляет.
Нравится одним людям облапошивать других. Я так не могу. Предпочитаю облапошивать исключительно тех, кто мне не по душе.
– Не научу, – проворчала я и повернулась, чтобы уйти.
– На кой корень такая совесть, Добряна? – Ратмир бросил вопрос мне в спину.
Я не повернулась.
– Давно намереваюсь её продать, да никто не берёт.
И действительно, кому нужна такая совесть?
Если отсечь Лазаря, внимания к моей персоне заметно поубавилось. Когда Зорица в очередном выпуске «Вестника» (напечатанном кустарным способом. Так, листочки, соединённые скрепкой) написала о том, как «мелкий из Забытых» ворует людей с улицы, то не упомянула моего имени. Зато, не зная меры, потрепала фамилию Третьякова. По-моему, она мстит Забытым за то, что они игнорируют её (ведь она так набивалась в подруги после их приезда). И бесится от того, что они на выпады ухом не ведут. Златка сказала, мол, видела, как Добрыня и Храбр читали последний выпуск и хохотали. У меня же статья и улыбки не вызвала. Не бешусь ли теперь я, из-за того, что меня игнорируют?
Спустя седмицу Зорица переключилась на свежего обитателя общежития. Она нарекла его «четвёртым Забытым в Великограде». Взяла интервью и поместила в свежей газетке светопортрет. Прыщавый юнец, похоже, упивался своей значимостью. Это явствовало из его ответов на абсурдные вопросы акулы. На самом деле после Всеслава Видного и Добрыни с Храбром, которые и впрямь вызывали любопытство у людей, недавно прибывший Забытый казался пресным и довольно быстро набил оскомину. К тому же на самом деле он не являлся четвёртым. К моменту появления новичка, в столице уже поселилось около десятка Забытых. О них писали, упоминали в новостях. Теперь несколько учебных заведений могли похвастаться (или погоревать) участием в программе налаживания сословных связей. Хорошо бы узнать, летают ли над другими общежитиями странные птицы.
Дарен (тоже мне подарочек!) предпочёл бы, чтоб его называли первым. В интервью он сказал, что намерен покорить (а может, завоевать) Великоград. Ждёт, когда его здесь полюбят. Или вроде того. Однако своим поведением быстро настроил большую часть общежития против себя. Он, невидимый, входил в кухни и комнаты, подслушивал чужие разговоры, пугал девчонок. Удовольствие что ли олуху их визг доставляет? И размахивание скалками? Дарена обиженные девчонки поколотили несколько раз. Попыток предпринималось больше, но попробуй поймай невидимку. На него жаловались главе. Тот призывал новичка к ответу. Сомневаюсь, что действовало. Ибо новые приключения не заставляли себя ждать.
