Небольшой бассейн, больше напоминавший купель, видимо, для закаливания или занятий аквааэробикой, два милых фонтанчика, ряд скамеечек с горшками разноцветных фиалок вместо поручней и много разноцветных садовых фигурок гномов с улыбающимися, приторными лицами.
– Вот это да! – ахнула Яна, осматриваясь.
– Да, это ни на что не похоже, – согласился Евгений. – Вон колодец, пойдем попьем.
Они двинулись по зеленой лужайке к небольшому деревянному колодцу.
– Может, искупаться? – подумала вслух Яна, глядя на прозрачную воду в импровизированном открытом бассейне.
Она засмотрелась и наткнулась на спину Евгения, который словно окаменел.
– Черт, – выдохнул он.
– Что? – заинтересовалась Яна, подумав о буйной фантазии хозяйки дома.
– Не смотри, – не своим голосом сказал Евгений, но понятно, что для Яны это предостережение было пустым звуком.
Она выскочила вперед и чуть не упала, споткнувшись обо что-то.
На зеленой траве лежала в совершенно неестественной позе тщедушная Валерия Максимовна, вывернув шею и раскинув ноги. Зрелище было ужасающим. Кожа на ее лице и руках была неестественно бледной с какими-то темными пятнами, но самым ужасающим было то, что по ее большому, удивленно раскрытому мертвому глазу ползали муравьи, а Валерия Максимовна не моргала.
– О боже, – прошептала Яна, хватая мгновенно похолодевшими руками Женю за локоть.
Худую грудь врача пронзала металлическая палка с каким-то клеймом, словно кто-то насадил ее на спицу гриля. По светлой кофте Валерии разлилось темно-бордовое пятно крови. Рядом валялось пустое ведро, по всей видимости, хозяйка тоже шла к колодцу за водой.
– Шпалера, – тихо сказал Евгений.
– Кто? – испугалась Яна.
– Шпалера, – монотонно и все так же непонятно повторил он.
– Что? – снова не поняла Яна, которую начала бить дрожь, хотя она смутно помнила, что где-то уже слышала это слово.
– Палка, на которую вешают виноградную лозу, – убитым голосом ответил Евгений, указывая на металлический стержень, который проткнул несчастную, – и на ней клеймо моего виноградника.
– Что?! – воскликнула Яна. – Какой ужас!
– Я не думаю, что это самое страшное… Самое страшное то, что случилось с Валерией Максимовной, – ответил Женя, сделал над собой усилие, нагнулся и пощупал ее шею. – Холодная как лед.
– По ней видно, что она мертвая, – прошептала Яна, словно могла случайно разбудить усопшую, – можно даже не проверять…
– Мы же недавно видели ее, разговаривали, когда она успела остыть? – бормотал Евгений, не сводя глаз с эмблемы своего виноградника.
– Знаешь, когда человек умирает, он почему-то быстро становится тяжелым и холодным, это жутко, – клацала зубами Яна, – я в этом не сильна, была бы жива Валерия, она бы нам объяснила, почему так происходит. Ее убили сразу, как только она пришла домой. Женя, что делать?! Первое, что мне приходит в голову, так это смотаться отсюда, пока нас никто не видел.
– Ты что? Оставить ее здесь? Это бесчеловечно! Мы должны сообщить в милицию.
– Ага, хорошо тебе говорить, ваши местные менты уже обвинили меня в твоем похищении и убийстве и потом даже не извинились! Я представляю, с каким удовольствием они повяжут нас как убийц докторши!
– Но это же неправда!
– А кто знает правду?! Вытаскивай из нее колышек, и спасаем свои шкуры! Мы последние, с кем она разговаривала, и это подтвердят какие-нибудь люди на кладбище, и вот мы здесь с ее трупом! Мы будем первыми подозреваемыми! Нам надо уходить! – Яна впала в истерику, на нее ужасно повлияла бесчеловечная картина, развернувшаяся у них перед глазами.
– Мы этим подыграем убийце, – покачал головой Соболев.
– Какой же ты тупой, Женя! – выдохнула Яна. – Ты хочешь остаток жизни провести в тюрьме?
– А мотив? Какой у нас был мотив убивать Валерию Максимовну? – не унимался предприниматель.
– Тебе нужен мотив?! – воскликнула Яна и зашипела как гремучая змея: – Я сейчас скажу тебе мотив! С чем эта бедная женщина обратилась к нам? Напомнить? С тем, чтобы ты дал разрешение на эксгумацию трупа Петра Натановича, чтобы подтвердить: его убили, она на это рассчитывала. Не кажется ли тебе странным, что после этого предположения ее и убрали? Не понимаешь до сих пор? Очнись! Соберись и сконцентрируйся! Все говорит о том, что она была права, и убийца Петра Натановича, испугавшись разоблачения, убрал и Валерию Максимовну! Только он очень хитер, он и в первый раз не оставил следов, и во второй раз подозрение падет на нас! Теперь действительно установят, что твоего слугу убили, и убил его ты!
– Почему я? – удивился Женя.
– А кто еще? Он был больше всех связан с тобой, и врача ты убил… палка эта твоя же, откуда она могла взяться в хозяйстве у Валерии Максимовны? Понятно, что убийца принес ее с собой!
– Ты пугаешь меня…
– Я не пугаю, а предлагаю сматываться! Что, не убедила?! Мы уже ничем не можем ей помочь. Хорошо, давай сделаем анонимный звонок из телефона-автомата и скажем, что в таком-то доме находится труп. – Яна воровато оглянулась.
– Очень умно! А потом нас вычислят и впаяют еще и сокрытие улик, и бегство с места преступления! – Евгений наконец-то очнулся и потянулся за сотовым телефоном: – Я думаю, что принимаю единственно верное решение. И потом, я не последний человек в этом поселке, вряд ли меня заподозрят в убийстве.
– Ага! А вот меня с превеликим удовольствием! – воскликнула Яна.
– Я этого не допущу, мы все время были вместе.
– Слабое утешение. Два преступника обеспечивают друг другу алиби. Ладно, принял решение – звони! – Яна отвернулась и села на скамейку спиной к трупу.
Евгений по телефону сообщил о преступлении, назвал адрес, представился и пообещал оставаться на месте.
Яна хмыкнула и сказала, серьезно глядя на Евгения:
– Пообещай мне одну вещь!
– Если это не связано с сокрытием улик.
– Не связано, не связано, мистер Честность. Пообещай, что теперь сам подашь на эксгумацию тела Петра Натановича. Иначе я его отрою и докажу, что его тоже убили!
– Устрашающая картина, – Женя сел рядом. – А ты не боишься? Одна уже захотела вырыть его тело, и ты видишь, чем это закончилось.
– Я не боюсь! Я хочу знать, за что его убили? И кто эта тварь?
– На сей раз наши желания совпадают. Когда мы попадем в милицейский участок, я сразу же подам заявление на эксгумацию, – серьезно сказал Евгений и обнял Яну, – только и ты пообещай держаться ко мне поближе.
– Постараюсь, – вздохнула она, думая о том, что скажет Карлу, когда он позвонит. Ведь его простой вопрос: «Чем ты занимаешься на отдыхе?» – поставит ее в тупик, причем не в первый раз.
