– Да мы домой и не собираемся, – Фальк снова взялся за кинжал и потянулся к окороку. – У нашего похода другая цель.
– Вот как? – де ла Мале снова опустился в кресло. – И какая же?
– Мы все вам расскажем, граф, – мягко сказал Монброн. – Не сомневайтесь в этом.
– Нынче же вечером, – сдвинул брови отец Луизы. – И отчего-то у меня ощущение, что то, что я услышу, мне не понравится. Ах ты! Сегодня не получится, сегодня король устраивает прием для своих собратьев-венценосцев, я должен там присутствовать. Впрочем, к полуночи я вернусь, и тогда мы поговорим. Не думаю, что вы угомонитесь раньше.
Мы промолчали, чтобы не расстраивать этого славного человека. А что? Точно ведь не понравится.
Наверное, надо было бы ему еще сказать о том, куда мы отправляемся сегодня вечером, но Гарольд молчал, а ему точно было виднее, что и как делать.
– Граф, – остановил собравшегося все-таки уходить де ла Мале Робер. – У меня к вам просьба.
– Весь к вашим услугам, – задержался тот в дверях.
– Вы не смогли бы уделить мне немного времени для приватной беседы? – потупился де Лакруа. – Когда оно у вас будет.
– Неожиданно, – граф посмотрел на Монброна, стоявшего за спиной де Лакруа, тот немедленно приложил руки к сердцу и поднял глаза к потолку.
– Это необходимо, – твердо произнес Робер.
– Я с радостью с вами побеседую, молодой человек, – де ла Мале положил ему руку на плечо. – Хоть бы даже сегодня вечером. После того, как мы все обсудим, я уделю вам время.
И он вышел из малой гостиной.
– Славный дядька, – прочавкал Карл. – Повезло тебе с тестем, де Лакруа.
– Вечно ты мелешь не пойми чего, – Робер сел за стол и ухватил кусок мяса. Был он сосредоточен и невесел. – А если он мне откажет?
– Тогда ты все равно на ней женишься, – беззаботно сообщил ему Гарольд. – Если мы все дойдем до посохов магов, то светские законы, по крайней мере, в этой области, нам будут безразличны. Забыл, что Ворон говорил?
И это было так. Маги подчинялись законам королевств и герцогств, но только в той части, которая говорила об обычных, мирских преступлениях. То есть – если маг кого-то убивал безвинно или из корысти, наводил порчу или поднимал мертвых, не согласовав это с представителями Ордена Истины, то он отвечал по законам того места, где это произошло. Причем для магов все заканчивалось даже хуже, чем, к примеру, для простых людей.
Если кладбищенский вор влез в чей-то склеп и обобрал костяк, который там уже двести лет лежит, то он всего лишь отправится в каменоломни. Мага же за подобное почти наверняка сожгут, и в этом нет ничего странного. Во-первых, магов не любят. Во-вторых – могильный вор зло понятное и простое, его ведет жажда наживы. А вот что ведет мага – это еще надо разобраться. Но разбираться – это долго и нудно, так что костер – наиболее простое средство выяснения правды. Нет мага – нет проблемы.
Зато светские законы магам не писаны. Они могут сидеть в присутствии коронованных особ, не платить налоги в казну, даже всю жизнь проживая в одном и том же королевстве, и жениться на тех, на ком пожелают. По обоюдному согласию, разумеется. Не всеми этими правами они пользуются, но они – есть.
Для магов не существует сословного неравенства, вот какая штука. Точнее – привычного нам неравенства. У них своя иерархия, свои повелители и свои владения, пусть не отмеченные на картах, но при этом существующие. Конклавы – вот королевства магов. Раньше они назывались «орденами», но после Века Смуты тогдашние маги решили, что для безопасности профессии лучше поменять все, что можно – от названий до личных друзей и привычек. Оно и понятно – на костер не хотелось никому.
Вот так и появились конклавы магов. И пусть они не имеют территориальных границ, но зато именно они определяют – с кем тот или иной маг идет по дороге жизни, кто встанет на его защиту, если такое понадобится, и не пора ли ему покинуть этот мир, дабы дать дорогу молодым.
Было Конклавов немного, всего шесть на весь Рагеллон, и попасть в них было куда как нелегко. Для этого надо снискать определенную славу среди магов и знать кого-то из его действующих членов, то есть того, кто мог бы замолвить за тебя слово на Совете конклава. Еще труднее вскарабкаться на его вершину, ведь по дороге тебе придется кого-то стаскивать с нее за ноги, да и тебя снизу будут непременно и непрестанно колоть в пятки.
Так что тот же мастер Гай, положение которого я сначала по необразованности своей не оценил, был очень и очень влиятельный в магическом мире человек. Он был магом девятой степени посвящения, то есть его от места патриарха и титула «архимаг» отделяло всего ничего. Только действующий на сегодня архимаг. Ой, чую, недолго ему осталось землю топтать, мой наниматель – человек серьезный.
И пусть. Мало ли как жизнь сложится, полезные связи всегда нужны.
А вот Ворон – маг вне конклавов, он сам по себе. Он никому ничего не должен, ему никто… Хотя – откуда мне знать, что у него было в прошлом?
Мы много говорили в спальне, перед сном, на эту тему. Кто-то утверждал, что только попав в конклав, ты можешь чего-то достичь, кто-то, напротив, был уверен в том, что они загоняют магов в рамки кодексов и условий. Но в одном сходились все – только конклавы могут дать магу хоть какую-то уверенность в том, что в один прекрасный день его не поволокут на костер.
Патриархи конклавов как-то умудрились поладить со старейшинами Ордена Истины. Было даже несколько случаев, когда магов, уже даже привязанных к столбам и обложенных вязанками хвороста, для лучшего возгорания, с этих самых столбов снимали. Вот так-то.
Это был весомый аргумент.
– Не делается так, – отвлек меня от моих мыслей притихший было Робер. – Да и Луиза не одобрит. Не станет она без разрешения отца моей женой. Она его очень уважает.
– Чего ты волнуешься? – просопел Карл, отпив вина. – Де Лакруа, ты сын достойного рода, его все Восточные Королевства знают. Там при каждом троне кто-то из твоей фамилии состоит в чинах известных, ты сам говорил. С чего ему тебе отказывать? Он, наоборот, – рад будет. Хорошо дочь пристроить – великое дело.
– Он прав, – Гарольд плеснул себе вина из кувшина. – Робер, если кому из нас и надо за что-то волноваться, то только не тебе. Ты отличная партия, и граф Жером вцепится в тебя как клещ, можешь мне поверить. Эраст, спрашивай. Вижу, извелся весь.
– А то ты не знаешь, что мне интересно, – не удержался от сарказма я. – Говори уже!
– Вот же, – Фальк цапнул со стола льняную салфетку и промокнул ей жирные губы. – Я и забыл уже, что у нас Аманда такой фортель выкинула. Монброн, а ты чего молчал все это время? Нам мог бы и рассказать, мы не девки, секрет не выдали бы.
– Там много причин, но основная… Боялся, – без тени шутки ответил Гарольд. – Да, вот так. Аманда сказала, что если это всплывет, то она меня во сне прирежет. И прирезала бы, я ее с детства знаю. Смерти как таковой я не боюсь, но вот так, во сне… Брррр… Это как-то… Ну, вы поняли. Одно дело в битве или на поединке, но не так же?
