— Теперь опиши следующую сцену.
— На третьей картине лишь три звезды, — произнесла девушка, не переставая думать о том, что время стремительно утекает.
— Это легко, у нас всего одна буква З, которую держит тот мудрец, что на западе, судя по розе ветров, — сказал Гримпоу записывая: «звезда». Он был доволен, что его догадка оказалась верной.
— Огненный шар, скорее всего, изображает Солнце, — сказала Вейнель.
— «Шар», «огонь» и «Солнце». У нас есть только С, у того мудреца, что на севере. — И слово «Солнце» добавилось к записям Гримпоу.
— Пятая сцена представляет собой сад, полный жизни.
— Буквы П тоже нет, зато Ж есть! — воскликнул Гримпоу, записывая слово «жизнь».
— На шестой картине изображена роза.
Гримпоу тут же записал «роза», желая поскорее закончить, ведь песок продолжал заполнять комнату и уже подбирался к поверхности стола. Если песок покроет буквы в руках у мудрецов, то все усилия окажутся напрасными, и останется только ждать, когда их похоронит заживо.
— Седьмая картина — полураздетый дикарь, глядящий на горящую ветку, — продолжала Вейнель, и ее голос неожиданно дрогнул.
Гримпоу поежился.
— Ни одной подходящей буквы, только В, но мы ее уже использовали. Что-то тут не так. — Юноша ощутил нарастающее беспокойство: успеют ли они вовремя?
Вейнель закрыла глаза, чтобы собраться с мыслями. Но на ум ничего не приходило.
— У нас остались только буквы Р и У, и понятно, что последняя картина со змеей, кусающей себя за хвост, относится к обществу Уроборос. Таким образом, остается Р, — проговорил Гримпоу.
Вейнель уставилась на седьмую картину, повторяя про себя букву Р снова и снова. И наконец воскликнула:
— Разум! Дикарь наблюдает за горящей ветвью и открывает для себя огонь, потому как он разумен!
— Да, да!! Мы отгадали! Мы отгадали! — сказал Гримпоу и показал Вейнель список слов, который у них получился:
ПУСТОТА
ВСЕЛЕННАЯ
ЗВЕЗДЫ
СОЛНЦЕ
ЖИЗНЬ
РОЗА
РАЗУМ
УРОБОРОС
— Это история человеческой мудрости, история философского камня, ключа к загадкам тайного общества мудрецов, которое его хранило и спрятало! — На Гримпоу будто снизошло священное безумие, и он начал прорицать: — В этих словах заключены миллионы лет тайны! Из Пустоты появилась Вселенная, где возникли Звезды, а среди них и Солнце, породившее Жизнь, олицетворенная Розой, как самым красивым цветком, который когда-либо существовал, и чью красоту человек способен оценить благодаря Разуму. Именно эту мысль лелеяли мудрецы общества Уроборос. А если соединим все начальные буквы, получится слово «УРСРЖЗВП»…
Юноша принялся вытаскивать бронзовые буквы одну за другой из рук мудрецов и раскладывать их на песке, который уже почти полностью покрыл восьмиугольный стол розы ветров. Ничего не произошло, лишь песок начал струиться быстрее. Вейнель попросила Гримпоу немедленно положить буквы на место, и действительно песок сразу же потек с прежней скоростью.
Оба поникли головами, полагая, что наступили последние минуты жизни, но вдруг Вейнель встрепенулась, кинулась к мудрецу с буквой У и начала составлять магическое слово, которое могло вывести их из этой комнаты, где время есть жизнь и смерть:
У… В… РСУ..
— Универсум! — Гримпоу обнял Вейнель, и оба они вскинули головы к потолку и увидели бесконечной красоты небесный купол; тем временем открылся центр восьмиугольного стола, и из ниши появилась золотая шкатулка, в которой они нашли удивительной красоты карту.
Дверь комнаты снова открылась, и Гримпоу вспомнил текст листа, отсутствовавшего в манускрипте Аидора Бильбикума, текст, который он услышал от голоса из тени в кафедральном соборе Страсбурга:
Ты за знаками последуй,
Отыщи укромный угол,
В коем жизнь и смерть едины.
Дар бессмертия обретши,
Ты Незримый Путь увидишь.
Осада крепости
Войско барона де Вокко и короля Франции выстраивалось вокруг скалистого плато, чтобы атаковать крепость герцога Остемберга, перекрывая все подходы. Кроме того, на каменном мосту встал отряд рыцарей, отрезав дорогу к реке.
У подножия огромного утеса солдаты разбивали палатки и устанавливали боевые машины, а тем временем скалолазы предприняли первую попытку подняться наверх, цепляясь за выступы горы. Лучники герцога Гольфа стреляли сверху из луков и арбалетов, чем вынудили противников отступить. Некоторые погибли, а многие оказались ранены, не успев укрыться в расщелинах.
Сальетти сопровождал герцога и его рыцарей. Все пристально следили за передвижениями рати барона де Воюю, которая сотнями поднималась с северо-востока, докуда не долетали стрелы из крепости. Несмотря на это, время от времени по приказу Радогиля Курнильдона сотни стрел срывались с луков и взмывали в воздух, чтобы упасть подобием ядовитого дождя.
— Вам удалось увидеть Незримый Путь? — переспросил Сальетти, выслушав рассказ Гримпоу с Вейнель, сиявших как дети.
— Я не знаю, обрели ли мы бессмертие, но, по крайней мере, нам удалось выбраться живыми из этой ловушки в запечатанной комнате, — ответила Вейнель.
Они отошли в укромный уголок, и девушка поведала Сальетти, какой сюрприз их поджидал, когда им наконец удалось войти в запечатанную комнату, где время есть жизнь и смерть, как они разгадали загадку, благодаря чему все же смогли вырваться из этих смертоносных песочных часов и увидеть Незримый Путь.
— Он тут! — сказал Гримпоу, показывая Сальетти карту из шкатулки, которая появилась посреди восьмиугольного стола после того, как Вейнель составила слово «Универсум».
— Но здесь нет никакой дороги, которая смогла бы привести вас к Незримому Пути! — воскликнул Сальетти.
Вейнель нахмурилась, Незримый Путь мгновенно перестал ее интересовать.
— Что ты хочешь сказать? Почему ты говоришь о пути, который ждет только нас? Разве ты не с нами? — спросила она, заранее огорченная ответом.
— Я решил остаться с герцогом Гульфом и его рыцарями, пока не закончится война, — сказал Сальетти, и глаза его заблестели.
— Но эта война не твоя! Ты не можешь бросить нас! Мы пришли сюда, чтобы найти запечатанную комнату! — запротестовал Гримпоу, не желая соглашаться с тем, что ему снова придется расстаться с другом.
Сальетти положил руку Гримпоу на плечо.
— Ты был лучшим оруженосцем, которого рыцарь только может пожелать, Гримпоу, а Вейнель для меня — бесценное сокровище. Но эта война касается меня так же, как и герцога Гульфа Остембергского. Его отец, как и мой, был великим ученым, а это — война невежества и предрассудков со знанием и мудростью. Войско барона де Вокко и короля Франции, осаждающее крепость, не ищет секрета, который наши отцы, мой, герцога Гольфа и твой, спрятали, чтобы однажды человечество достигло величия. Они алчут богатства и власти. Если я покину замок, отказавшись сражаться за те же идеалы, за которые погибли мой и твой отцы и многие другие, я буду чувствовать тебя самым ничтожным существом на земле.
