– Нам сюда! – Девочка помахала родителям.
Внезапно в траве послышался странный шорох, и Жасмин отпрыгнула.
– Фу, надеюсь, это не крыса! – сморщилась она. Послышалось еле слышное поскуливание. Это была не крыса. Скорее, собака…
Макс услышал голос Жасмин, и на секунду ему показалось, что это Молли наконец пришла за ним. Щенок быстро понял свою ошибку – девочка пахла иначе. Макс понадеялся, что и она сможет ему помочь. Малыш попытался встать, но не вышло – лапа ужасно болела. Тогда он заскулил: «Пожалуйста, помоги!»
Жасмин опустилась на колени и осторожно заглянула под куст. Она встретилась с полным боли взглядом чёрных глаз Макса. Щенок легонько завилял хвостом, показывая, как он ей рад.
– Ух ты, какой милый! Откуда ты здесь взялся? Неужели заблудился? – Тут Жасмин увидела раненую лапку и ахнула. – Мама! Папа! Идите сюда скорей!
Родители сильно отстали от девочки: они медленно шли по тропе, наслаждаясь утренним солнцем. Испуганный голос Жасмин вернул их к реальности.
– Что там? – спросил папа, подбегая к дочери.
– Пёс, точнее, щенок. И он ранен! Ужас, папа, ты только взгляни на его лапку… – её голос дрогнул. Глубокая рана на лапе щенка кровоточила, и кровь стекала по его роскошной белой шёрстке. – Что же нам делать?
– Скорее всего, его сбила машина, – предположил папа. – Бедняжка. – Он повернулся к маме Жасмин: – Ты не заметила ветклиник в Стамбридже, когда мы через него проезжали?
Мама покачала головой.
– Не помню, но должны же они там быть. Щенок ранен? – забеспокоилась она.
– Машина сбила, наверное. Мы не можем здесь его оставить. – Папа посмотрел на Макса. – Интересно, что произошло? Похоже, он совсем обессилел.
Мама кивнула:
– Тогда вы с Жасмин будьте здесь, а я вернусь к дому и пригоню машину, а ещё захвачу полотенца – завернём в них щенка, поторопимся в Стамбридж и разыщем клинику.
– Скорее, мам! – попросила Жасмин. Щенок лежал на траве – такой слабый! – Как думаешь, па, можно взять его на руки? Похоже, ему очень грустно.
Папа покачал головой:
– Лучше лишний раз его не тревожить. Не дай бог, лапа сломана или есть другие травмы, о которых мы не знаем. Если щенку очень больно, он может тебя укусить.
Жасмин помотала головой:
– Вряд ли. Думаю, он очень ласковый.
Макс опять заскулил и потянулся к девочке. Пусть она и не Молли, но тоже выглядит доброй и дружелюбной.
Осторожно, стараясь не спугнуть щенка, Жасмин протянула ему руку.
Макс обнюхал её и лизнул. Даже на такую мелочь у него ушло много сил, и он снова плюхнулся в траву.
– О нет! Скорей бы мама уже приехала. – Жасмин взволнованно огляделась и заметила, что по дороге к ним едет машина.
– Как он? – спросила мама, выпрыгнув из машины со стопкой полотенец.
У Жасмин на глаза навернулись слёзы.
– Ему всё хуже. Надо поторопиться!
* * *
Девушка в приёмной ветклиники подняла взгляд на вошедших.
– Мне очень жаль, но мы уже закрываемся…
Тут она заметила на руках у девочки завёрнутого в полотенце щенка. Розовая ткань намокла от крови.
– Скорее несите его сюда! Майк, у нас тут беда! – позвала она, придерживая дверь для Жасмин и её родителей.
Высокий молодой человек в белом халате сидел за компьютером в вычищенной до блеска комнате, которая пропахла дезинфицирующими средствами. Он резко развернулся в кресле и уставился на щенка.
Жасмин молча протянула ему Макса. А что тут скажешь? Они добрались до клиники, где бедному пёсику наконец помогут, и девочка чуть не плакала от облегчения.
Ветеринар взял Макса на руки и уложил на стол. Глаза щенка были закрыты, и он не шевелился. Однако Жасмин знала, что малыш жив, – она видела, как он дышит. Но даже его дыхание замедлилось за последние минуты.
Майк осторожно осматривал щенка.
– Что случилось? – спросил он, не поднимая головы.
– Мы не знаем, – прошептала Жасмин. – Мы нашли его у дороги.
– Мы приехали сюда отдыхать, – объяснил папа. – Вышли на прогулку, и Жасмин услышала, как он скулит в кустах. Наверное, его сбила машина.
Врач кивнул:
– Ему очень повезло. Полежи он там ещё немного, и было бы уже поздно. Я и так не могу ничего обещать, но он вполне может поправиться. Рана глубокая, но лапа не сломана. И всё же щенок потерял много крови и ослаб. Я дам ему наркоз, промою и зашью рану. Через пару часов ему должно стать легче. Но он ещё совсем малыш и потерял много крови… – Ветеринар умолк, но все поняли, к чему он ведёт.
Жасмин нервно сглотнула.
– А можно мы подождём? Можно же, правда? – Она повернулась к родителям.
Врач сочувственно улыбнулся:
– Конечно. Посидите пока в приёмной.
Ветеринар унёс Макса в операционную. Щенок казался таким крошечным и беспомощным, что Жасмин почувствовала, как на глаза навернулись слёзы и она вот-вот заплачет.
Мама нежно обняла её и вывела в приёмную. Им оставалось только ждать.
* * *
Ветеринар вышел в приёмную улыбаясь, однако взгляд его был по-прежнему встревоженным. Жасмин сидела, положив голову маме на плечо. На волнения и тревоги о раненом щенке ушли все её силы. Но, увидев врача, она тут же вскочила.
– Он в порядке?
Майк неторопливо кивнул:
– Похоже, что да. Скорее всего, поправится. Рану я зашил, она затянется, а кроме неё, нет ничего серьёзного, кроме нескольких царапин. Ни одного вывиха. Ему очень повезло. Осталось только подождать, пока закончится действие наркоза. – Он улыбнулся. – Хотите на него взглянуть?
– Да, пожалуйста! – воскликнула Жасмин. Врач провёл их в комнату за операционной, уставленную клетками, по большей части пустыми. «Наверное, на выходных реже делают операции», – подумала Жасмин. Одна из дальних клеток у окна была занята – в ней на синем полотенце свернулся чёрно-белый комочек. Жасмин подошла к нему и увидела, что щенок спит, но дышит легче, а жуткая рана на лапке промыта и аккуратно зашита.
– Он проснётся уже почти здоровым, – обнадёжил их ветеринар, – но останется вялым до конца дня. Какое-то время будем добавлять ему в корм обезболивающее, а через неделю снимем швы. Вот и всё. Завтра мы не работаем, но часов в девять я здесь буду, так что заходите, если захочется его проведать.
