– Слушаюсь.
Дворецкий принялся собирать посуду на поднос. Евгения встала у кровати и, глядя ему в спину, спросила:
– Ты знаешь, где сейчас барон?
– Должно быть, у себя в спальне. С тех пор как вы приехали и поднялись к нему наверх, я его так и не видел. Уж было думал, что и вы у него находитесь.
– Все ясно, – остановила она его, – можешь не продолжать. Он спит у себя на постели сном младенца. Думаю, что сегодня его не надо беспокоить. Пусть отдыхает.
– Как скажите, моя госпожа.
Евгении доставляла удовольствие эта маленькая месть. Барон был сам виноват в том, что с ним произошло. И поделом.
– Поручение, которое я тебе сейчас дам, прошу выполнить в точности, как я велю. Но главное условие, чтобы об этом не узнал барон.
Дворецкий повернулся к ней с наполненным подносом в руках. В его глазах читалось сомнение, смешанное с глубочайшим интересом.
– Завтра ранним утром к дому должен подъехать запряженный экипаж. Из вещей возьму только самое необходимое. Так что скажи кучеру, что мы поедем налегке.
– Но, простите меня, – слуга замешкался, – как на это отреагирует барон?
– Мне все равно, что он скажет. Ответь ему, что я велела тебе помалкивать и пригрозила наказать, если ослушаешься.
– Но вы не сказали, куда именно направляетесь.
– Я еду в город. Остановлюсь на пару дней в особняке. Хочу навестить матушку, побродить по магазинам. Прикупить что-нибудь новенькое. Теперь ступай, я устала.
Дворецкий застыл в нерешительности, но потом кивнул и направился к двери. Когда он ушел, Евгения направилась к шкафу. Вынула дорожную сумку и бросила в нее первые попавшиеся вещи.
К сожалению, новых нарядов у нее еще не было. На этой неделе модистка обещала закончить гардероб и выслать в особняк на Никольской улице. Вот те вещи она желает уже примерить. То, что возьмет сейчас – это так. Для души.
Когда все было готово, Евгения на ходу скинула на пол халат и бросилась на постель. Обняла подушку и прикрыла глаза. Так было хорошо, что мечтать не стоило. Мягкое одеяло, чистые простыни. Она накрылась с головой и легла на живот.
Постепенно сон стал ее одолевать. В воздухе появилась легкая прохлада. Откуда-то подул ветерок. Что-то легкое и едва уловимое медленно коснулось простыней. Пробежало волной от края до правого бедра и замерло.
Сквозь дремоту Евгения увидела призрак. Он сидел на постели и смотрел на нее. Образ молодого мужчины с красивым лицом и мягкой улыбкой.
Она улыбнулась ему в ответ и перевернулась на спину. Этой ночью она хотела видеть его и принимать все ласки, которые он готов был подарить.
В сторону упало одеяло. Волны длинных волос разметались по подушкам. По коже пробежала стайка мурашек. Соски затвердели и торчали из-под сорочки.
– Я знала, что ты придешь.
Он молчал. Призрачной рукой коснулся ее живота, и она ощутила мягкую волну, которая медленно поднималась к вздымающейся груди. От нахлынувшего удовольствия она прикрыла глаза. Приятное ощущение медленно распространилось к ее шее и губам.
Она издала тихий стон. Нежный и трепетный любовник теперь ласкал все ее тело. Она была полностью в его власти. Отдавалась вся, без остатка, словно голодная самка во время спаривания.
Прохладная волна пробежала от груди к промежности. От нахлынувших ощущений она раздвинула ноги и выгнулась дугой.
Призрак улыбался холодной улыбкой, наблюдая, как она стонет от наслаждения. Как сминает простыни и как что-то шепчет в подушку.
Волны стали теплыми, даже горячими, а от этого наслаждение – еще более острым. Затем снова холодные поцелуи от кончиков пальцев до шеи. От губ и до живота.
Он играл с ее телом, как с музыкальным инструментом. Евгения стонала и кричала. Пока, наконец, не затрепетала и не притихла от нахлынувшего экстаза.
Призрак коснулся волос. Погладил ее лицо. Улыбнулся и растаял.
– Спокойной ночи, – пробормотала она, думая о том, что это пожелание глупое, ведь призраки не спят.
Таких ощущений, которые он ей подарил, она никогда в жизни не испытывала. Это было незабываемым, и она их никогда не забудет.
Евгения прижала к груди подушку и, улыбаясь, словно сытая кошка, тотчас уснула.
Глава 13
Как было велено, экипаж ожидал ее ранним утром во дворе усадьбы. Евгения надела платье с высоким воротником и с расширенным к низу рукавом. На ножки – высокие сапоги с каблучком. Сверху соболиную шубу до пят.
Лакей забрал сумку. Баронесса заперла дверь своей комнаты и направилась по коридору. В холле у дверей стоял дворецкий. Весь бледный, с испариной на лбу. При виде хозяйки вынул из кармана платок и стер с лица испарину.
– Госпожа, барин проснулся и зовет вас.
В ответ Евгения лишь холодно улыбнулась и прошла мимо в распахнутую дверь. Меньше всего ее волновало, что сейчас желает барон. Для нее это не имело никакого значения.
Она сбежала по ступенькам вниз, села в экипаж, где уже сидела Дарья, и кучер стеганул лошадей. Евгения успела заметить, что барон смотрел на нее из окна своей спальни. Он был мрачнее тучи.
– Так-то, милый, – прошептала она и задернула занавеску.
В городе этим днем было людно. По заснеженным тротуарам гуляли девушки и студенты. Мальчишки размахивали листовками, предлагая их прохожим. Мимо проезжали сани с белыми лошадьми, звеня бубенцами. Тут же пробегала детвора с салазками. Народ отдыхал и радовался зиме.
Кучер остановил экипаж у особняка. Дарья велела лакею забрать багаж, семеня вслед за баронессой. Евгения позвонила в колокольчик, и дверь распахнул Захар. При виде госпожи он в растерянности склонился в поклоне, пропуская внутрь дома.
– Добро пожаловать, – пробормотал он. – Вы не оповестили нас, что приедете сегодня в особняк. У нас ничего не готово.
Евгения вошла в холл и отдала распоряжение лакею отнести сумку в комнату. Затем повернулась к дворецкому и широко улыбнулась в ответ:
– Прошу вас не волноваться. Прикажите слугам растопить камин, здесь несколько прохладно. Кухарка пусть не беспокоится. Приготовит легкий обед. От вас я попрошу бумагу и перья. Хочу написать письмо матушке.
– Будет исполнено, госпожа.
Лакей внес вещи и вместе с Дарьей направился наверх в комнату баронессы. Евгения скинула шубу дворецкому и сразу направилась в кабинет.
В комнате было темно. Она раздвинула плотные портьеры, пропуская солнечный свет. Сразу у окон стоял дубовый стол, покрытый зеленым сукном, старинное кресло с потерной кожей и деревянными подлокотниками. Вдоль стен – высокие полки с томами книг. В углу – деревянный глобус на высокой подставке. Типичная мужская обстановка, где не было места ничему лишнему и вычурному.
