Тут Яна почувствовала ощутимые удары по лицу, и один из противных голосов что есть мочи заорал:
– Ну же! Девушка, открываем уже глаза!
– Ты так сильно не кричи, – предостерег женщину мужской голос. – Вдруг кто услышит? Ведь фраза: «Девушка, открываем глаза», доносящаяся из морга, может быть воспринята неоднозначно.
– Да ладно тебе ко всему придираться!
Яна открыла глаза и сразу же увидела этих двоих, надоедавших ей разговорами.
Женщину она видела в первый раз, это совершенно точно. Такую не забыть. Невысокая, худая, с очень яркими рыжими волосами, торчащими на голове горящим снопом. Облачена в костюм насыщенно-зеленого цвета. В общем, морковь, перевернутая ботвой вниз.
А вот мужчину Яна уже имела честь лицезреть. Именно его поникшую головушку она недавно держала на коленях при езде на заднем сиденье своей «Пежо» и привезла этого парня в мертвом состоянии в медицинский центр.
Еще Цветкова сообразила, что она находится в морге и заняла место какого-то трупа. Но тут же до нее дошло, что ничье место она не заняла, поскольку сама Яна и есть труп.
«Так вот она какая – загробная жизнь! – Цветкова с еще большим интересом стала разглядывать своих визави. – Парень, понятно, тоже покойник, а вот кто эта рыжеволосая особа? Я поняла! Судя по очертаниям тела, это женщина, которую привезли в холл накрытую простыней. То есть покойница, которая ожидала переезда в морг. Точно! Вот мы все втроем, кто умерли сегодня в этой больнице, и оказались вместе в морге».
– Ну, здравствуйте! – взяла ее совершенно заледеневшую руку в свою маленькую сухую ладошку рыжеволосая женщина.
– Здравствуйте, – вежливо ответила Яна. – Вот уж не думала, что смерть выглядит именно так.
– Вы мне льстите, я – не смерть, меня зовут совсем по-другому. Я – Альбина Аркадьевна, старший врач-лаборант.
– А я – Яна Карловна Цветкова. Но я имела в виду, что думала, будто после смерти ничего нет. Пустота просто… А тут так же, как и было.
– Да откуда ты знаешь, дорогая, как оно будет потом-то? – Со знанием дела Альбина Аркадьевна пощупала у Яны пульс. – Никто оттуда еще не возвращался, да и нам пока рано. Правда, Гриша? – обратилась она уж точно к покойнику, привезенному Яной в медицинский центр.
Но Гриша сейчас был скорее жив, чем мертв, он хлопал глазами и улыбался. Хотя и был несколько бледен.
– Я атеист, – объявил он.
– Но вы же умирали… – с сомнением в голосе сказала Яна.
– Он так умирает уже пятый год после травмы головы, – пояснила врач-лаборант. – Периодически у него возникают такие вот обмороки, очень глубокие и долгие. Но без судорог и прочих атрибутов эпилепсии. А потом он приходит в себя как ни в чем не бывало. Его здоровью это не вредит. Да, Гриша?
– Да, Альбина Аркадьевна, – тупо ответил он.
Яна более внимательно посмотрела на него. Парень оказался очень симпатичным, с курносым носом и живыми темными глазами.
Тут Альбина Аркадьевна конфиденциально наклонилась к ее уху, но сказала достаточно громко, так, что Гриша не мог ее не слышать:
– А вообще, этот парень гениален. Специалист, каких поискать. В скольких безнадежных случаях он правильно поставил диагноз! Каких трудов стоило нашему главному врачу, Олегу Юрьевичу, переманить Гришу к нам из судмедэкспертизы. Григорий Адамыч Шестаков – наш главный патологоанатом! – представила она его Цветковой с таким видом, словно объявляла выход на сцену знаменитого эстрадного артиста.
Яна ахнула:
– Так это я патологоанатома в больницу привезла?
– Прямо на его рабочее место, – кивнула врач-лаборант.
– Надо же, как совпало, – попыталась почесать себе затылок Яна, но запуталась в своих спутанных, как валенок, волосах. – А я-то думала: сердце – таблетки в аптеке от сердца покупали…
– Так меня в аптеке прихватило? Лекарства-то я не себе брал. Мне не надо никаких лекарств, – улыбнулся Гриша.
Но Яна не разделяла его оптимистического настроения:
– Я бы на вашем месте все же подлечилась, не ровен час, и, правда, помрете. – Она укоризненно посмотрела на парня.
– Олег Юрьевич давно уговаривает его обследоваться и лечиться…
– Как же, лечиться! – перебил врача парень. – Мозги он мне собрался прочищать, твой Олег Юрьевич. Если у меня что-то зациклилось в голове, какое у меня может быть лечение? Только операция! А где замкнулся этот процесс, этот порочный круг передачи импульсов нейронами, одному провидению известно! Это не может знать ни один нейрохирург! Можно залезть в мозги и сделать еще хуже, уж я-то знаю… Даже на вскрытии, коих я провел не одну тысячу, такую патологию не видно. Как же я могу доверить даже суперхирургу найти эту патологию на операционном столе?
– А почему мы все в морге? – задала наконец-таки правильный вопрос Цветкова и тут же сама себя поправила: – То есть теперь я поняла, почему на господина с глубоким обмороком не обращали внимания в приемном отделении и даже поздоровались с ним, как выяснилось, со своим сотрудником. Почему Альбина Аркадьевна здесь, я тоже догадываюсь: она – сотрудница морга. Я одного не понимаю, почему здесь нахожусь я?
Вместо ответа Григорий протянул ей пластиковый стакан с прозрачной жидкостью. Горло у Яны действительно очень жгло и болело, и глотнуть воды не помешало бы. Она залпом опрокинула содержимое стакана в рот и поняла, что на некоторое время перестанет дышать, и это время может затянуться.
Альбина Аркадьевна что есть силы стукнула ее по спине, словно расправляя легкие, а Григорий быстро подал ей такой же стакан с таким же прозрачным содержимым, но громко крикнул:
– Это вода!
Яна жадно опустошила стакан.
– О боже! Что это было? Что было в первом стакане?!
– Спирт! – пояснила Альбина. – Обычный чистый медицинский спирт… Но тебе он необходим и для согрева, и для горла… И для того, чтобы тебе объяснить, как ты оказалась здесь.
– Да, вот это очень интересно, – кивнула Яна, у которой после «лечения» даже глаза заслезились.
– Дело в том, что к нам, то есть в морг, позвонили и сказали, что в приемном отделении находится наш клиент, труп женщины. Нас попросили его забрать самим и побыстрее. И вот два наших дебила, то есть санитара, то есть проходящих альтернативную военную службу солдата, с каталкой на колесах спустились в приемное отделение. Первым делом они увидели тебя, валявшуюся на полу…
– Я потеряла сознание, сама не знаю от чего, – нахмурилась Яна.
– Да ты не потеряла сознание, ты чуть не умерла! – воскликнула Альбина Аркадьевна.
– Как это?
– Об этом позже.
Яна протянула Григорию пустой пластиковый стакан и очень выразительно посмотрела на патологоанатома.
– Один к одному? – спросил тот.
