– Клиффорд, я буду с тобой честным. Откровенно говоря, я пока не знаю, где ты с ней познакомился и как близко знал ее, но я знаю, что это так. Почему бы тебе не рассказать мне об этом и не избавить меня от труда это выяснять?
– Но я ее не знал.
– Говоря так, ты не помогаешь себе и не обманываешь меня. Ты всего лишь зря теряешь время.
Но Клиффорд упрямо повторил:
– Я не знал миссис Робсон.
Он положил руки на стол и рассматривал их. Бёрден впервые заметил, что ногти на них обкусаны начисто, и это делало их похожими на руки ребенка, розовые и припухшие.
– Ладно, я могу подождать. Расскажешь мне в свое время.
«Он действительно понял эту фразу буквально, или смеется надо мной?» – подумал Бёрден. На круглом, бесстрастном лице Клиффорда не появилось ни намека на юмор, когда он ответил:
– У меня нет своего времени.
Майкл попробовал сменить тему:
– Ты должен был приехать на ту автостоянку задолго до шести часов. Мистер Олсон сказал мне, что ты уехал от него не в шесть, а в пять тридцать. Ты, должно быть, был там уже самое позднее к пяти сорока пяти. Хочешь знать, когда умерла миссис Робсон? Это случилось между пятью часами тридцатью пятью минутами и пятью часами пятьюдесятью пятью минутами.
– Я не знаю, когда приехал туда, – произнес Сандерс очень медленно. – Меня бесполезно спрашивать о времени. Я не ношу часы на руке, как вы, возможно, заметили. – Он поднял руки жестом, который показался Бёрдену характерным для женщин, обнажив пухлые белые запястья. – По-моему, я не поехал сразу же на автостоянку. Я сидел в машине и думал о том, что только что говорил Сержу. Мы говорили о моей матери – почти никто уже не называет мою мать по имени, теперь не называют, но когда-то ее называли Додо. Это сокращение от Дороти, конечно.
Инспектор ничего не ответил: он недоумевал, дразнит его Клиффорд, или он всегда вот так разговаривает с незнакомыми людьми.
– Додо – это крупная нелетающая птица, теперь вымершая, – продолжал молодой человек. – Их всех истребили португальские моряки на Маврикии. Моя мать совсем не такая. Мы с Сержем говорили о том, как мать формирует аниму
[5] мужчины и что моя мать оказывает на меня отрицательное влияние. Это может выражаться в том, что мужчина впадает в раздраженное, подавленное настроение, и когда я сидел в машине, я думал об этом и вспоминал весь этот разговор. Иногда мне нравится это делать. Счетчик за стоянку работал, и оставалось всего десять минут. И я вышел из машины и скормил ему еще несколько монет.
– Значит, ты иногда все-таки замечаешь время, Клиффорд? – усмехнулся Майкл.
Парень поднял взгляд и посмотрел на него встревоженно.
– Зачем вы задаете мне вопросы? В чем вы меня подозреваете?
– Допустим, я сказал, что ты поехал прямо к торговому центру, Клиффорд. Ты действительно сделал это? Ты поставил машину на автостоянке, а потом вошел в торговый центр и наткнулся на миссис Робсон, так?
– Я сказал вам правду. Я сидел в машине на Куин-стрит. Вы должны сказать мне, в чем подозреваете меня.
– Может быть, тебе лучше пойти посидеть в твоей машине и подумать об этом, – ответил Бёрден и отпустил Сандерса.
Такая притворная наивность рассердила его. Додо в самом деле нелетающие птицы! И что такое «анима» или, если уж на то пошло, «отрицательное влияние»? Взрослые мужчины обычно не ведут себя и не разговаривают как дети, особенно мужчины, которые сами работают учителями и закончили университет. Если Клиффорд его обманывает, Майкл заставит его пожалеть об этом. Утром они обыщут его дом. Бёрден невольно подумал, как хорошо было бы закончить это дело до того, как Вексфорд вернется на работу.
* * *
Шейла, как узнал Вексфорд, когда его везли из больницы домой к его второй дочери, остановилась в главном отеле Кингсмаркхэма «Олив-энд-Дав». У Сильвии не хватило для нее места, так как теперь единственную свободную комнату ее дома занимали родители.
– Во всяком случае, я надеюсь, ей там будет легче принимать своего приятеля, – заметила старшая дочь Вексфорда.
Между двумя сестрами существовало неявно выраженное соперничество. Сильвия прятала свою зависть под благодушием матери двух сыновей, состоящей в счастливом браке. Если ей нравилось то, что есть у Шейлы – успех, слава, обожание большого числа людей, любовники в прошлом и в будущем, – она никогда не проявляла этого открыто. Но порой она проговаривалась: ее добродетель была обусловлена необходимостью. Сильвия имела склонность поговорить о том, что слава и деньги не приносят счастья и что у людей из шоу-бизнеса редко возникают прочные отношения. Выйдя замуж в восемнадцать лет, она, может быть, и хотела иметь хотя бы воспоминания о любовниках и сознание того, что она пыталась, делала что-то интересное. Шейла же, более откровенная в своих взглядах, открыто говорила, что, наверное, хорошо не иметь никаких забот, никакого страха за будущее, не спеша готовиться к получению диплома Открытого университета и полагаться на любящего мужа. Она имела в виду, иногда думал Вексфорд, что ей хотелось бы иметь детей. Сильвия ждала его, надеясь попросить разъяснений, но он держал при себе результаты своего расследования до тех пор, пока она не уехала за детьми в школу.
– Я знаю, что у Шейлы кто-то есть, – сказала Дора. – Она звонила кому-то по имени Нэд, как раз перед тем, как ты вышел и привел в действие эту бомбу.
– Большое спасибо, – ответил ее муж. – Ты говоришь так, будто я поднес спичку к запалу.
– Ты понимаешь, что я имею в виду. Когда она зайдет сегодня вечером, мы можем спросить ее о нем.
– Я бы не стал спрашивать, – сказал Вексфорд.
Но Шейла позвонила и сообщила, что не придет – что ей придется отложить визит к отцу до завтрашнего утра. Возникли какие-то обстоятельства.
– Кто-то приехал, я полагаю, – заметила Сильвия. – Приехал на лондонском поезде. Думаю, он актер, или один из Друзей Земли, или и то и другое.
– Те, кто видит уродливый смысл в прекрасном, – сурово произнес ее отец, – порочны и лишены обаяния.
Он вернулся к журналу «Ким», который нашел в гостиной. Старшая дочь сказала ему, что время от времени покупает его, и в оправдание привела довод, который во времена Джейн Остин считали необходимым для оправдания чтения романов. Они нужны, чтобы убить время, ты можешь взять его и отложить, и некоторые истории в нем действительно высококачественные. Вексфорду нравилось название этого журнала – оно казалось ему очень передовым и привлекательным, так как он признавался себе, что отчасти все еще жил в мире «Домашнего вязания» и «Современной матери». Старший инспектор взялся за страницу вопросов от обеспокоенных читателей.
«Добрая тетушка», на которую работала Лесли, была женщиной по имени (возможно, вымышленному) Сандра Дейл. В начале страницы разместили ее фотографию: пухленькая женщина средних лет со светлыми кудрявыми волосами и лицом, полным сочувствия. Два письма были напечатаны жирным шрифтом, а еще одно не стали публиковать, приведя только ответ на него: «Т.М., Бейзинстоук: “Такие способы, как этот, возможно, и кажутся забавными, и я понимаю, что они нравятся вашему другу, но стоит ли рисковать всем вашим будущим сексуальным благополучием? Однажды, когда вы выйдете замуж или у вас появится постоянный партнер, вы можете горько пожалеть о привычках, от которых не в состоянии отказаться, но которые мешают вам получить полное удовлетворение”».
