Бёрден встал, чтобы расплатиться. Он почувствовал странную признательность к Олсону за то, что тот обошелся без жаргона и греческих слов и разговаривал как обычные люди. Но что-то из того, что сказал психотерапевт, задело какую-то струнку в его мозгу, и она звенела.
– Я пригласил вас, – сказал Серж, – но если вы гарантируете, что налогоплательщики оплатят этот счет, я с благодарностью соглашусь.
– Что вы сказали насчет того, что Клиффорд работал на каникулах? – спросил полицейский.
– Обычная история, Майкл, но даже такую работу найти в наши дни стало сложнее. Неквалифицированный труд, работа в саду, в магазине…
– В саду? – переспросил Бёрден.
– По-моему, у него действительно была однажды такая работа. Он рассказывал мне о ней довольно подробно – в основном потому, что терпеть ее не мог, как я подозреваю. Ему не нравится жизнь на воздухе, да и мне тоже, между прочим.
Здесь никаких шансов, подумал инспектор. Желания не исполняются вот так…
– Полагаю, вы не помните имени тех, у кого он работал? – решил Майкл все же попытать счастья.
– Не помню. Но это была одинокая старая дева в большом доме в районе Форест-парка.
Глава 11
Пока Вексфорд ждал в приемной, его мучило чувство вины за то, что он нарушил указания доктора. В действительности старший инспектор боялся, что его поймают, что Дора, или Крокер, или Бёрден узнают, что он не поехал прямо в Скотленд-Ярд. Наверное, старший инспектор не позвонил бы этой женщине и не приехал бы сюда, если б его не вдохновил свой собственный успех после того, как он завел машину, сам управлял ею и в конце концов доехал на ней до вокзала. Лучше считать причиной это, чем беспокойство по поводу слабых успехов в раскрытии дела Робсон. Никто больше не бросал любопытных взглядов на его лицо – обесцвеченные синяки почти исчезли, а порез он мог нанести себе во время бритья, если был пьян, например, или если раньше всю жизнь носил бороду. Сотрудники из саперного отдела, когда он появится, с трудом поверят, что он стал жертвой взрыва. Но сначала надо проверить это алиби и удовлетворить свое любопытство, возможно возникшее совершенно безосновательно.
Одна из двух секретарш – более яркая, с оранжевыми кудрями – продолжала уверять его, что Сандра Дейл ни секунды не заставит его ждать. Потом секунда превратилась в минуту, но в конце концов девушка сказала, что она уже едет. Тем временем Вексфорд разглядывал обложки «Ким», пришпиленные на завешанных коврами стенах, фотографии, изображающие различные виды деятельности «Ким» и сертификаты или дипломы в рамке, свидетельствующие о той или иной награде «Ким». Тут кто-то легонько прикоснулся к его плечу.
– Мистер Вексфорд?
Полицейский слегка вздрогнул, но незнакомка сделала вид, что не заметила этого. Она оказалась молодой девушкой, ничуть не похожей на свой портрет в журнале.
– Я – Роузи Ануин, – сказала она, – ассистентка Сандры Дейл. Пройдите, пожалуйста, сюда. Простите, что заставили вас ждать.
Они прошли по коридорам и поднялись сперва на лифте, а потом пешком еще на один лестничный пролет, после чего прошагали по еще одному коридору. По крайней мере, здесь не было открытой планировки, как обычно бывает в этих офисных комплексах, где невозможно скрыться от посторонних глаз. Ануин открыла дверь в конце коридора, и Вексфорд увидел женщину, сидящую за письменным столом, которая так же мало походила на свой собственный портрет, как и ее ассистентка. Она встала и протянула ему руку.
– Сандра Дейл, – произнесла женщина и, поколебавшись, добавила: – Это мое настоящее имя.
– Доброе утро, мисс Дейл.
Фотоснимок специально был рассчитан на то, чтобы она выглядела старше, более пухлой, больше похожей на «маму» или «тетушку». Вексфорд подумал, что этой женщине не намного больше тридцати лет – ему она показалась и вовсе молодой девушкой, стройной, длинноногой, с круглым лицом, высоким лбом и мягкими русыми волосами. Портрет превращал ее в человека, которому можно доверять, можно рассказать о своих проблемах, человека мудрого, на чей совет можно положиться. Сандра предложила посетителю сесть, а сама вернулась за свой письменный стол. Вторая девушка вошла в комнату вслед за ним и стояла, не совсем уверенно глядя на монитор, где плясали буквы янтарного цвета и геометрические фигуры.
– Лесли здесь нет, – сказала Сандра Дейл, – но вы, наверное, это знаете? Она сейчас на курсах по работе с этими штуками, и я осталась одна. Справляюсь, как могу.
– Я с вами хотел побеседовать, – возразил Вексфорд, – и, может быть, с мисс Ануин тоже.
Офис был большим и очень захламленным, хотя, возможно, в основе этого кажущегося беспорядка был некий метод. По всему столу Роузи Ануин были разложены письма, вверх адресом, и Вексфорд задал себе вопрос, не такого ли они рода, как он читал в журнале «Ким» у Сильвии, но потом решил, что вряд ли. Он не мог прочесть ни одно из них, а те, что видел, почти все были написаны от руки. Другая кипа писем заполняла лоток с входящей почтой Сандры Дейл. Проследив за взглядом старшего инспектора, она прочла его мысли – вернее, прочла их неправильно.
– В среднем мы получаем около двухсот писем в неделю, – сказала она.
Полицейский кивнул. Там еще была небольшая библиотека справочной литературы и две полки книг: медицинский словарь и энциклопедия альтернативной медицины, словарь по психологии и «Пособие по психиатрии и психоанализу для дилетантов» Эрика Берна. Роузи нажала какую-то клавишу, и танцующие символы на экране исчезли.
– Хотите кофе? – предложила она, и Вексфорд согласился раньше, чем девушка прибавила: – Он будет растворимым и в пластиковом стаканчике.
Старший инспектор обратился к Сандре Дейл:
– Вы слышали о той женщине, которую убили в Кингсмаркхэме? Вам было известно, что она была тетей Лесли Арбел?
– Я не видела Лесли с тех пор, как это случилось, – отозвалась Сандра. – Знаю об этом, конечно. Она вела себя очень мужественно, по-моему, – очень аккуратно продолжала посещать курсы, – принимая во внимание, что миссис Робсон была ей почти как мать.
– А своя мать у нее была?
Дейл искоса взглянула на собеседника – не хитро, а скорее таинственно.
– Вы скажете, что она была всего лишь моей секретаршей, но я много о ней знаю. Мы все здесь много знаем друг о друге. Иногда я думаю, что то, как мы работаем, немного напоминает работу постоянной группы психотерапии. Должно быть, это влияние наших… наших клиентов. – Вот оно, опять это слово, подумал полицейский. – Их проблемы – я думаю, они что-то привносят в нашу собственную жизнь. Лесли не возражала бы, чтобы я вам рассказала: мать бросила ее, когда ей было двенадцать лет, а тетя и дядя взяли ее к себе. Она уже училась в пансионе, поэтому они не удочерили ее официально, но Лесли стала их дочерью, как если бы они это сделали. – Телефон на письменном столе Сандры свистнул, она взяла трубку и пробормотала в нее: «Да, да… хорошо», потом сказала Вексфорду: – Прошу прощения, я на минуту. Роузи сейчас придет к вам.
