Вначале все казалось необыкновенно интересным и волнующим. Они уехали из школы вместе с Кристин, которая была сама не своя в ожидании встречи с Гарри.
Было также большим утешением думать, что среди привязанных на крыше кареты дорожных сундуков был один с прелестными платьями, которые ей подарила Кристин, а также шляпки, перчатки и другие необходимые вещи, подходящие к этим платьям.
Мина и вообразить не могла, что когда-нибудь у нее будет хотя бы один такой дорогой и такой красивый наряд, как те, что лежали сейчас в ее сундуке. Хотя она и высказывала опасения, платья подошли ей как нельзя лучше, они были словно сшиты по ее меркам.
Все эти платья были сделаны из самого дорогого материала, однако могли ввести в заблуждение своей кажущейся простотой. В фасонах этих девичьих нарядов не было больших турнюров, которыми щеголяли светские модницы. Их заменял большой бант на юбке сзади, которым были прихвачены спускающиеся каскадом оборки из кружев или шелка.
Затянутый лиф платья подчеркивал тонкую талию и изящество стройной фигуры, и если Кристин выросла из этих платьев, то Мине они были как раз впору.
Девушка так бурно выражала свой восторг и благодарность Кристин, что та совсем смутилась и расстроилась.
— Ах, Мина, мне так стыдно! — огорченно воскликнула она. — Я давно должна была отдать тебе все эти наряды. Когда ты приедешь ко мне в Италию, обещаю, у тебя будет целый гардероб самой красивой одежды, какую только можно себе представить.
— Пожалуйста, не говори об этом! — взмолилась Мина. — Мне так страшно, когда я думаю об этом!
— Так же, как и мне, — ответила Кристин, — страшно подумать о том, что, если бы ты не согласилась мне помочь, меня, возможно, заставили бы выйти замуж за маркиза:
Мина ничего ей не ответила, но про себя подумала, что Кристин была, по-видимому, права, полагая, что маркиз может сделать несчастной любую женщину, если хотя бы часть того, что о нем говорят, правда.
Ее давно интересовало, что собой представляют повесы, о которых она читала только в книгах. И вот теперь ей предстоит не только встретиться с одним из них, но даже жить в его доме!
— Я должна смотреть на это как на эксперимент, — говорила она себе, пытаясь собрать остатки мужества. — И я не должна показывать ему, что… потрясена его… поведением.
И все же Мина понимала, что, если он будет вести себя хотя бы наполовину так бесстыдно, как рассказывала о нем Кристин, она будет скорее всего настолько шокирована, что не сможет скрыть от него свои чувства.
По дороге в Лондон Кристин все время говорила о Гарри. Мина хорошо понимала, что, поскольку подруга так долго скрывала свои чувства, пообещав своему возлюбленному никому ничего не рассказывать, сейчас, когда у нее появилась возможность говорить, она напоминала фонтанирующую бутылку шампанского, пенящегося от радости, что наконец вырвалось на свободу.
— Я люблю его! Я так его люблю! — снова и снова повторяла Кристин. — И мы будем так счастливы вместе! Слава Богу, что я так богата. Нам не придется ютиться в какой-нибудь хижине и терпеть нужду.
Слушая подругу, Мина невольно подумала, уж не женится ли на ней Гарри только потому, что она богатая наследница! Однако, едва познакомившись с ним и увидев, какими глазами он смотрел на Кристин, она поняла с радостью, что ее опасения были напрасны и молодой человек действительно любит ее.
Отец всегда учил Мину, чтобы она доверяла своему инстинкту, когда встречалась с незнакомыми людьми, как это делали все звери и птицы. И Мина мгновенно почувствовала расположение к Гарри. Она интуитивно поняла, что он благородный, честный человек и что его чувства к Кристин были самыми искренними и нежными.
Он ожидал их возле Хокстоун-хауза. Едва кучер отворил дверцу кареты, как Кристин мгновенно выпрыгнула на землю и побежала к нему навстречу. Мина услышала его радостный возглас:
— Ты здесь! Я едва могу поверить своему счастью! Я все боялся, что в последний момент что-нибудь произойдет и помешает тебе приехать!
— Нет, мне ничто не могло помешать! Я здесь, — радостно воскликнула Кристин, и Мина услышала, как дрожит ее голос.
Наконец Кристин вспомнила о подруге и представила их друг другу. Все трое вошли в дом и прошли в гостиную.
Их ждал чай. Пока Кристин разливала его по чашкам из изысканного георгианского серебряного чайника, Гарри деловым тоном сообщил, что они уезжают завтра рано утром, так как уже поздним вечером в Париже он рассчитывает сесть на экспресс до Рима.
Затем он добавил, смягчив тон:
— Нас ждет долгое путешествие, любимая. Я бы хотел, чтобы ты как следует отдохнула.
— Когда ты рядом, мне не страшна никакая усталость, — сияя от счастья, сказала Кристин.
Они взглянули друг на друга и мгновенно забыли обо всем на свете. Даже о чашке с чаем, которую держала в руке Кристин.
Однако вскоре им пришлось вернуться в реальный мир. Когда Кристин объяснила Гарри, каким образом Мина собирается помочь ей, явившись в дом маркиза под ее именем, молодой человек был ошеломлен.
— Ты думаешь, это разумно? — неуверенно спросил он.
— Но ты же понимаешь, что благодаря этому наше предприятие станет намного безопаснее, — принялась объяснять Кристин. — Ведь следует учитывать и такую возможность, что дяди по какой-то причине не окажется дома, в Риме, или у него возникнут трудности, которые не позволят ему устроить нашу свадьбу до тех пор, пока мне не исполнится семнадцать. Если только моя мачеха узнает, что я не приехала в Вент Роял, как она планировала, меня начнут везде искать, поднимется страшный шум.
— Я понимаю, что ты задумала, — кивнул Гарри.
«Он очень симпатичный, — подумала Мина, — однако вовсе не так красив, как описывала его Кристин».
Впрочем, у Гарри были красивые светлые волосы, которые он зачесывал назад, открывая высокий лоб, и добрые серые глаза, в которых светился юмор. Всем своим обликом он представлял прекрасный образец физически крепкого, хорошо воспитанного английского джентльмена.
— Это очень великодушно с вашей стороны, пойти ради нас на подобный шаг, — обратился он наконец к Мине.
— Я очень нервничаю из-за этого, — призналась девушка. — Но я очень хочу помочь Кристин. Она всегда была так добра ко мне.
— Надеюсь, что и со мной она будет так же добра, — улыбаясь сказал молодой человек.
— Разве может быть иначе? — весело спросила Кристин. — Я хочу сказать тебе, любовь моя, что Мина мой самый лучший друг. С тех пор как умер ее отец, она осталась совсем одна и без средств. Поэтому, когда мы поженимся, я хочу пригласить ее к нам в Италию или туда, где мы будем жить, чтобы она была с нами. Ты ведь не будешь возражать?
Пока Кристин говорила это, Мина внимательно наблюдала за выражением лица Гарри. Она решила, что, если только заметит, что ему будет неприятна эта мысль, или если он задержится с ответом хоть на несколько секунд прежде, чем дать согласие, она немедленно откажется от этого приглашения и не станет им навязываться.
