Лакеи почувствовали себя униженными и виноватыми за то, что позволили жертве скрыться. Старая герцогиня с гордым видом прошла в дом. Перья на ее шляпе шуршали при дуновении утреннего ветерка, а трость с набалдашником из слоновой кости придавала ее движениям уверенность королевы. У Тины, пока она следовала за лакеями, которые несли лорда Винчингема наверх, было такое чувство, будто наступил конец света.
Что будет с ней теперь, когда лорд Винчингем ранен? А что случится, если он, не дай Бог, умрет?
Она почувствовала некоторое облегчение, когда узнала, что преступника не поймали, потому что, как ей казалось, она знала, кто стрелял в ее опекуна. Но могла ли она полностью быть в этом уверена?
Неужели Клод на самом деле мог зайти так далеко? С другой стороны, ведь ему казалось, что только смерть кузена отделяет его от наследства.
Казалось, герцогиня думала о том же самом, потому что, как только они поднялись наверх, она шепотом обратилась к Тине:
— Интересно, где сейчас Клод?
— Не знаю, — ответила Тина.
Их прервал голос лорда Винчингема:
— При чем здесь Клод?
— Тебе не стоит сейчас думать об этом, — успокоила его леди Хертингфорд. — Но и не надо быть слишком наивным, мой мальчик.
Граф слабо усмехнулся. Когда лакеи отнесли его в спальню, герцогиня приказала слуге разрезать его камзол и рубашку, чтобы можно было обработать рану.
— Кто-нибудь послал за врачом? — добавила она.
— Я думаю, мистер Грейчерч, ваша светлость, позаботился об этом, — ответил слуга.
Леди Хертингфорд вышла из спальни и захлопнула за собой дверь.
— Он в надежных руках, — сказала она Тине. — Сейчас слуга будет снимать с него одежду, а это будет очень больно и вряд ли обойдется без ругательств. Вряд ли Стерн захочет, чтобы мы там присутствовали. Пойди сюда и присядь. До приезда врача мы уже ничем не сможем ему помочь.
— Вы думаете, это рана очень опасна? — робко спросила Тина.
— Все раны опасны, — произнесла в ответ герцогиня, — а тот, кто стрелял в Стерна, метил прямо в сердце.
— Вы думаете, он будет жить?
Леди Хертингфорд многозначительно посмотрела на девушку и уверенно произнесла:
— Он мой внук, а все наше семейство никогда так просто не сдается.
Потом настало время бесконечного ожидания, пока приедет врач. Когда же он приехал, то не скрыл недовольства, что его разбудили в столь ранний час, сразу же пошел в комнату к лорду Винчингему. Прошло некоторое время. Наконец открылась дверь, и Тина с герцогиней увидели доктора. На манжетах его рубашки была кровь, а в руках он держал пулю, чтобы показать, что операция прошла удачно.
— Это было не так-то просто, — начал он. — Но его светлость перенес все как настоящий мужчина, только ругал меня на чем свет стоит, потому что мои действия причиняли ему ужасную боль.
— С ним все в порядке? — спросила герцогиня.
— Да, но он пьян как сапожник. Мне пришлось влить в него изрядное количество виски, чтобы облегчить его страдания, — произнес доктор. — Ваша светлость, вы сможете узнать эту пулю?
— Нет, — покачала головой герцогиня. — Но у меня есть подозрения, кто мог ее выпустить.
— Это уже не мое дело, — прервал ее доктор. — Я загляну позже, чтобы узнать, как чувствует себя пациент. У него, наверное, будет жар, когда он проснется. Если он захочет есть, давайте ему только куриный бульон.
С этими словами доктор небрежно поклонился леди Хертингфорд и удалился.
— Нам можно взглянуть на него? — спросила Тина.
Герцогиня кивнула, и они направились в спальню, где без сознания лежал лорд Винчингем. Занавески в комнате были опущены, но даже в полумраке можно было видеть, насколько бледным было его лицо. Тина взглянула на перевязанное плечо графа, на его закрытые глаза, и он показался ей юным и беззащитным. В комнате был стойкий запах виски, а у кровати она заметила почти пустой графин.
Слуга, прибиравшийся в комнате после ухода доктора, заслужил одобрительный взгляд герцогини.
— Джарвис, граф поправится? — спросила она.
— Обязательно, ваша светлость. Хотя пуля застряла очень глубоко. Его светлости пришлось пережить немало мучений, прежде чем доктор смог извлечь ее. Доктор сказал, что только чудо спасло его светлость от верной гибели. Вот взгляните.
Слуга подошел к герцогине и протянул ей окровавленный и разрезанный на груди камзол лорда Винчингема. На нем были бриллиантовые пуговицы, одна из которых была почти полностью расколота.
— Та, что ближе к сердцу, — мрачно проговорила леди Хертингфорд.
— Да, ваша светлость. Должно быть, пуля отскочила от пуговицы и попала в плечо.
— Кто бы ни пытался убить его светлость, он отличный стрелок.
— Так оно и есть, ваша светлость.
Лорд Винчингем издал протяжный стон. Он пошевелился и забормотал что-то бессвязное.
— Жар будет усиливаться, — произнес слуга.
— Ты знаешь, что нужно делать? — спросила у него герцогиня.
— Я и раньше присматривал за его светлостью, еще когда он был на войне.
Уверенный вид слуги подарил Тине надежду на то, что дела обстоят не так плохо, как ей поначалу казалось, но бледное лицо лорда Винчингема и его стоны все же пугали ее. Когда они с ним спорили этим вечером, он был так уверен в себе и так решителен. Теперь же он был похож на мальчишку, которого поразила тяжелая болезнь.
— Мы больше ничем не сможем помочь, — твердо сказала герцогиня, — поэтому нам лучше идти спать.
Тине тогда казалось, что она ни за что не заснет после всего, что случилось. Но когда солнце уже встало и она наконец добралась до кровати, то сразу же погрузилась в глубокий сон.
Проснулась она уже после обеда. Горничная принесла ей завтрак, Тина быстро с ним покончила, ей не терпелось поскорей одеться и найти герцогиню. Ей рассказали, что для лорда Винчингема эта ночь была очень беспокойной и что его навестили уже несколько врачей.
Тина надела одно из своих новых платьев, и, как бы она ни беспокоилась за графа, она не могла не думать о том, что сейчас совсем не похожа на ту провинциалку, которая приехала в этот дом совсем недавно. Перед тем как выйти из комнаты, Тина решила, что должна сама проведать лорда Винчингема, но, как только она закрыла за собой дверь, из передней донесся оживленный спор.
Подойдя к перилам, она, к своему удивлению, увидела не толпу друзей, которые справлялись о здоровье своего товарища, а сборище торговцев со стопками счетов в руках. Они громко спорили с секретарем, который стоял у подножия лестницы и не пускал их наверх.
— Я говорю вам, — услышала она голос мистера Грейчерча, — что его светлость нездоров и не может вас принять.
