— Как иначе? Каким образом?
На самом деле лорд Винчингем знал ответ на свой вопрос еще до того, как услышал его из уст своего поверенного: конюшни для скаковых лошадей в Ньюмаркете, перестройка загородного дома перед визитом принца Уэльского полгода назад. Но все это было мелочью по сравнению с тем, сколько он тратил здесь, в Лондоне, на развлечения с друзьями и на своих любовниц.
Граф не был настолько глуп, чтобы не понимать всю серьезность ситуации. Чтобы вернуть долг в сто тысяч фунтов ровно через месяц, ему придется продать почти все, чем он так дорожил: конюшни, дом в Лондоне, большую часть земли вокруг Винча и, возможно, особняк в самом Винче.
Каким же он был дураком! И все из-за того, что ему не позволила гордость отклонить вызов Лэмптона и он оказался настолько глуп, что не смог остановиться, когда понял, что делает с ним его соперник.
В клубе говорили, что Лэмптон никогда ничего не забывает, и лорду Винчингему вспомнилось, что не так давно он увел у мистера Лэмптона одну хорошенькую актрису, которую тот уже поселил в небольшом домике в Челси. Это напоминало мелкое воровство, к которому Лэмптон тогда отнесся с показным легкомыслием и притворным юмором. Сейчас лорд Винчингем понимал, что за этой улыбкой скрывался обиженный и озлобленный соперник. Проигрывать было не в характере Лэмптона, тем более какому-то юнцу.
Это был безжалостный и жестокий враг, который долгие месяцы дожидался своего часа — часа отмщения за прошлые обиды. Теперь лорд Винчингем ясно видел, насколько искусно была расставлена для него ловушка и как легко он в нее попался.
«Сто тысяч! Сто тысяч!» Эти слова, как острые шпаги, врезались в сознание графа. Он упал на кровать и заткнул уши руками, чтобы не слышать ни единого звука, доносящегося извне.
Теперь по пути от Пиккадилли до Беркли-сквер лорд Винчингем начал осознавать, что ему придется послать за поверенным, чтобы оформить закладную.
«Глупец! Глупец! Глупец!» — казалось, эти слова повторялись в его голове снова и снова в такт стуку колес и цоканью лошадиных подков.
Лакей открыл дверцу, и лорд Винчингем вышел из кареты. Может быть, послать кучера за поверенным прямо сейчас? Или все-таки еще немного подождать? Изнывающий от голода желудок и головная боль подсказали ему, что сначала нужно съесть завтрак, от которого он отказался утром.
Войдя в мраморную залу, лорд Винчингем заметил дворецкого и трех лакеев.
— Принесите мне завтрак! — приказал он.
— Прошу прощения, милорд, — ответил дворецкий, — но в библиотеке вас ожидает какая-то юная леди.
— Юная леди? — с глуповатой интонацией переспросил лорд Винчингем.
Сначала граф подумал, что это могла быть Клео. Конечно, это было невероятно, но, возможно, она решила вернуть ему часть денег, которые он так легкомысленно потратил на нее. Ожерелье из алмазов и изумрудов обошлось ему в восемь тысяч фунтов, бриллиантовый браслет — в пять тысяч, жемчуг — в три тысячи, и по меньшей мере десять тысяч фунтов ушло на кареты и лошадей. Граф усилием воли взял себя в руки.
— Юная леди, — снова повторил он. — Как ее зовут?
— Она не представилась, милорд. Она лишь сказала, что ей безотлагательно нужно увидеть вашу светлость.
Лорд Винчингем повернулся и направился к лестнице.
— Передай ей, что я нездоров… — начал он и выдержал паузу перед тем, как произнести последнее слово, — …а впрочем.
Это было неслыханно, чтобы кто-то пришел — пусть даже и по делу — в столь ранний час, тем более некая юная леди. Наверное, у нее были на то серьезные причины. Возможно, она принесла какие-нибудь новости…Кто знает.
Лорд Винчингем направился по коридору прямо к библиотеке, которая располагалась в задней части дома. Лакей услужливо открыл перед ним дверь. В первый момент ему показалось, что комната пуста, но потом он заметил в углу на стуле крохотную фигурку.
Сначала он подумал, что это ребенок. Но когда незнакомка поднялась со стула, граф увидел перед собой девушку в соломенной шляпке, из-под которой виднелись светлые волосы.
Подойдя поближе, лорд Винчингем понял, что никогда ее раньше не видел. Она была, без сомнений, привлекательна, но не из тех, в кого влюбляются с первого взгляда. Граф осмотрел ее опытным взглядом: длинное поплиновое платье было, если только он очень сильно не ошибался, сшито ее собственными руками; тесьма на ее шляпе не имели ничего общего с шикарными магазинами на Бонд-стрит, а перчатки на ее изящных маленьких руках были сшиты из самого дешевого хлопка.
— Вы лорд Винчингем? — спросила она голосом, полным благоговения.
К удивлению графа, это был голос женщины, и в его интонациях было что-то, заставляющее обратить на себя внимание.
— Да, это я, — ответил он. — Вы хотели меня видеть?
— Я приехала специально для того, чтобы увидеть вас. Меня зовут Тина Крум.
Она замолчала, и по выражению ее лица граф понял, что должен был узнать это имя.
— Тина Крум, — повторил он. — Простите, разве я вас знаю?
Девушка улыбнулась и вздохнула:
— Конечно, знаете. Мое настоящее имя Кристина, но все всегда звали меня Тиной. Но вы… вы же знаете меня?
Лорд Винчингем еще никогда в жизни не видел таких удивительных голубых глаз. Они были не светло-голубыми, а ярко-синими — цвета эмали, которой были украшены бриллиантовые и золотые табакерки, что собирала его мать. «Их тоже придется продать», — издевался над ним внутренний голос.
— Простите, но я сейчас очень занят, не могли бы вы изъясняться яснее, — почти грубо сказал граф. — Я не слишком расположен в данную минуту разгадывать загадки.
При этих словах на глазах девушки показались слезы.
— Пожалуйста, прошу вас, не злитесь на меня. Я знаю, мне не стоило приезжать, но я вам писала и писала, а вы так и не ответили ни на одно мое письмо.
— Вы мне писали? — Лорд Винчингем был действительно удивлен.
— Конечно! Я писала вам каждое воскресенье. Нам говорили, чтобы в этот день мы писали письма родителям. Но у меня нет родителей, поэтому я писала вашей светлости.
Лорд Винчингем приложил руку ко лбу.
— Мне очень жаль, — сказал он, — но я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите. Вы уверены, что не ошиблись домом и я тот самый человек, которого вы ищете?
— Вы ведь граф Винчингем? — ответила Тина Крум. — Значит, я ищу именно вас. Вы же не забыли, милорд, что в течение пяти лет вы опекали меня и платили за мою учебу в школе?
Только теперь лорд Винчингем начал что-то припоминать.
— Крум! — произнес он, потом еще раз. — Крум!
Девушка от радости захлопала в ладоши.
— Замечательно! Вы вспомнили! — воскликнула она. — Моего отца звали Чарльз Крум, он спас вам жизнь. Помните?
