Титул маркиза унаследуют дальние родственники, и какое ему будет дело, остался ли после него сын, когда он уже умрет?
— Я никогда не женюсь, — торжественно поклялся себе маркиз, — и никогда больше не буду настолько глуп, что позволю провести себя женщине!
Когда он вернулся в свой особняк на Беркли-сквер, циничные складки на его лице стали еще более явными. Как маркиз и ожидал, завтракать ему предстояло одному, так как обе дамы еще не вставали.
Маркиз был полностью доволен собой, но его удовлетворение усилилось бы еще больше, если бы он стал свидетелем сцены, происшедшей в двух кварталах от его дома. Там находился внушительный особняк, который приобрел граф Чессингтон-Крю, желая обеспечить успех в обществе своей дочери Саре.
Но вчера вечером ее первенству в свете совершенно неожиданно пришел конец.
* * *
Первым к завтраку в отвратительном настроении спустился граф.
Вчера вечером он переусердствовал, выпив слишком много великолепного шампанского маркиза и еще больше его восхитительного кларета, и к утру у него из-за подагры, от которой он страдал, разболелась правая нога.
Граф только принялся за пирог с грибами, как, к его удивлению, к нему присоединилась его дочь Сара.
— Что-то ты сегодня рано, дорогая! — заметил он.
— Мне плохо спалось, папа.
«Действительно, Сара очень бледна, — подумал граф, — и с неубранными волосами, в некрасивом домашнем халате она никак не производит впечатление «несравненной».
— И все же, тебе следовало бы попробовать поспать до обеда, — проворчал он.
— Разве я смогу заснуть, когда только и думаю о том, как веселилась Ула вчера вечером! И как могла она позволить себе такое роскошное платье, которое дороже всех нарядов, что ты покупал мне?
Ее голос поднялся до визга, и граф, поморщившись, ответил:
— Вероятно, все слухи о том, что герцогиня Рэксхем взяла ее под свое покровительство, так как когда-то знала ее мать, — правда. Так или иначе, скоро мы все выясним, дорогая.
— Как она попала к герцогине после того, как сбежала от нас? — спросила Сара. — Хотя у меня возникло подозрение, что их свел маркиз Равенторп.
Сев за стол, она продолжала:
— В таком случае гадкая девчонка скорее всего упросила его забрать ее с собой из Чессингтон-холла, потому он и уехал, даже не встретившись со мной. Что ты на это скажешь, папа?
— Если ты помнишь, — мрачно возразил граф, — лакеи сказали — а им нет никакой причины лгать, — что он вышел из комнаты, примыкающей к гостиной, где ты в то время находилась, и направился прямо к своему фаэтону.
При этих словах отца Сара встрепенулась.
— Ты говоришь, слуги сказали, что он вышел из этой комнаты?
— Так мне доложил Генри, — ответил граф, — и я не вижу причин, по которым этот мальчишка, каким бы глупым он ни был, не сказал правду.
— Я же дала Бейтсону четкое распоряжение проводить маркиза в библиотеку и попросить подождать, когда я смогу его принять, — сказала Сара.
Подумав немного, она продолжала:
— Мы с Оливией в тот момент беседовали в Голубой гостиной. Как ты думаешь, папа, не мог маркиз, находясь в соседней комнате, услышать наш разговор?
— А что, ваша беседа могла произвести на него неприятное впечатление?
— Просто отвратительное! — выдохнула Сара.
Затем она горестно покачала головой, утвердившись в своих предположениях.
— Уверена, именно поэтому маркиз и уехал. О Господи, папа, ты должен сделать что-нибудь! Ты должен помешать ему протаскивать в свет эту мерзавку, ведь он делает это только для того, чтобы наказать и унизить меня.
— Не понимаю, о чем это ты, — заметил отец.
— А я все прекрасно понимаю! — продолжала Сара. — Я нисколько не верю в то, что герцогиня Рэксхем была когда-то очень привязана к тете Луизе и теперь вдруг захотела помочь ее дочери.
Следующие слова она уже выкрик вала:
— За всем этим стоит маркиз Равенторп! Он стремится отомстить мне!
— Если это правда, — сказал граф, с трудом следящий за ходом мыслей своей дочери, — я собственноручно сверну тебе шею за то, что ты упустила самого богатого и знатного зятя, какого только мне хотелось заполучить!
— Я не допущу, чтобы Ула отняла у меня место первой красавицы Англии! — гневно воскликнула Сара, не обращая внимания на угрозы отца. — Я не допущу, чтобы она одевалась в более красивые наряды, чем те, что есть у меня, чтобы бал, устроенный в ее честь, затмевал то, что делал для меня ты, чтобы все мужчины, прежде восхищавшиеся мной, начинали поклоняться этой выскочке!
Дальше ее голос перешел на крик:
— Я не допущу этого, папа! Ты слышишь! Не допущу!
Отец смотрел на нее, не в силах понять, чем вызвана эта буря чувств.
Сара уронила голову на руки и залилась слезами.
* * *
Герцогиня и Ула завтракали вдвоем.
— Полагаю, дитя мое, для нас было бы ошибкой после вчерашнего затянувшегося вечера принять все эти многочисленные приглашения, которыми нас засыпали, — сказала герцогиня.
— Вы совершенно правы, — согласилась Ула, — и, мэм, наверное, после обеда вам следует отдохнуть.
— А чем займешься ты?
— Я почитаю, — ответила Ула. — Едва увидев библиотеку его светлости, я поняла, что в ней по меньшей мере двести-триста книг, которые мне хочется прочесть, и чем раньше я начну, тем лучше.
Герцогиня рассмеялась.
— Дорогая, ты слишком прекрасна, чтобы превращаться в» синий чулок» и портить над книгами свои очаровательные глазки.
— Об этом не может быть и речи, — сказала Ула. — Хотя мой папа говорил, что красивое лицо — это хорошая прелюдия, но мужчине нужно нечто большее, если он хочет наслаждаться обществом женщины до конца жизни.
— Вот ты и заговорила о браке, — улыбнулась герцогиня. — Сколько тебе вчера было сделано предложений?
— Вы не поверите, — ответила Ула, — но вчера трое объявили, что у них в отношении меня самые серьезные намерения. Хотя я уверена, к утру эти юноши уже передумали.
Герцогиня опять рассмеялась.
— Этого я и ожидала.
— Я не могу понять, — сказала Ула, — как мужчина способен вообразить, что хочет жениться на женщине, с которой лишь один раз танцевал на балу. Разве этого достаточно для семейной жизни?
— Большинство женщин, дорогая, смотрит на это по-другому, — ответила герцогиня. — А упомянутые тобой молодые люди, уверена, опасались, как бы их кто-нибудь не опередил.
Некоторое время Ула молчала. Затем она сказала:
— Странно… но все начинали с вопроса: «Вы в кого-нибудь влюблены?» После того, как я качала отрицательно головой, они продолжали: «Поскольку вы не влюблены в маркиза Равенторпа, у меня есть шанс».
