Растормошив спящего Сергея, Ричард спросил:
- Зачем ты запер меня в большом бассейне?
- Я?! Вы же знаете, что я никогда не запираю его, тем более что всегда сплю ночью и не слежу, когда вы уходите!
- В малом бассейне тоже кто-то плавал ночью? - спросил Ричард.
- Ну, да. Пускаю разных людей, и сегодня там плавал или плавает один тип. Я, правда, не хотел его пускать, так как там меняли воду и она сейчас еще не готова - недостаточно хлорирована.
- Ты его знаешь?
- Я и вас-то не знаю, а он вроде работает стоматологом.
- А стаю пираний ты тоже иногда пускаешь порезвиться в бассейне?
- Пираньи? О чем вы говорите? - тут же окончательно проснулся охранник.
- В малом бассейне их целая стая и труп, вернее, скелет, твоего стоматолога.
У Сергея от ужаса глаза полезли на лоб.
- Меня же убьют, когда узнают, что я пускал людей по ночам в бассейн!
Сергей вцепился в рукав Ричарда.
- Милый человек, помоги мне! Я кормлю двоих маленьких детей! Придумай что-нибудь!
Ричард задумался. Ему тоже было невыгодно признаваться в том, что он оставался с погибшем Щавелевым в бассейне наедине. С другой стороны, если его кто-то запер и это был не Сергей, то это сделал сам убийца. В любом случае Ричард решил оттянуть время, так как ему нужно было успеть провернуть до милиции одно дело и выяснить причастность к убийствам кого-либо из окружения Яны. Он обратился к Сергею:
- В общем, ты меня не видел! Утром пойдешь и устроишь панику, вызовешь милицию. Будешь делать вид, что ничего не понимаешь, как будто кто-то с вечера спрятался и остался в бассейне.
- Как я объясню присутствие в мое дежурство стаи пираний, в бассейне? - взмолился охранник.
- Ты не единственный работник здесь, и потом, пусть это объясняет милиция!
Сергей судорожно кивнул, Ричард нахмурил темные брови.
- Сергей, вспомни, кто сегодня проходил мимо тебя с большими сумками?
- С большими сумками? - вид у Сергея был растерянный. - А, понимаю, что вы имеете в виду! Много людей проходили с большими спортивными сумками, да почти все! Тут сотни людей посещают тренажерный зал или бассейн на протяжении всего рабочего дня. Я просто смотрю абонемент посещения и пропускаю, лично никого не знаю.
Ричард подумал: «А ведь пираний надо было очень много запустить, чтобы так обглодали человека, или в воду кинули уже труп, чтобы у хищников было время для своей работы».
Ричард попрощался с охранником и скрылся в ночи. Он ехал по ночному городу по адресу, который вычитал в паспорте у погибшего. В кармане тяжелым камнем лежали ключи, вытащенные у него же. В голове пронеслись неприятные мысли:
«Я совсем потерял голову, совершаю одно нарушение закона за другим. Тем более непростительно, что я отдаю себе отчет в том, что делаю противоправные действия».
Ричард подъехал к многоэтажному зданию из красного кирпича, где жил Щавелев, и проскочил в подъезд вместе с пожилой женщиной, с трудом удерживающей на поводке молодого, резвого кобеля добермана. Ричард остановился перед металлической дверью с номером тридцать четыре и достал ключи. Он долго звенел ключами, подбирая их к трем замкам и проклиная все на свете за свой безумный поступок. Открыв дверь, Ричард похолодел.
«А с чего я взял, что Щавелев живет один?
Вдруг сейчас выйдет испуганная жена, или его мать, или ребенок? Что я им скажу? Нет, я действительно переохладился в бассейне. Хотя я столько возился с замками, что если бы кто-то был в квартире, то они уже все стояли бы в коридоре со скалками».
Но коридор, впрочем, как и вся двухкомнатная квартира, оказался пустым. Ричард знал, что Щавелев был наркоманом, и, естественно, мог предположить, что его убили его дружки-наркоманы.
Квартира хирурга выглядела, как типичная квартира холостяка. Неубранная постель, разбросанные вещи и полное отсутствие милых безделушек, которые, по мнению женщин, создают непередаваемый уют. На кухне Ричард тоже заметил, что Щавелев питался, как человек, не обремененный семьей. На столе стояла наполовину опустошенная банка растворимого кофе, начатая пачка сигарет и два бокала с остатками коньяка, на одном из бокалов красовался след от темной, коричневой помады. В холодильнике лежали консервы и засохшая пицца. Судя по всему, вся «готовка» осуществлялась в микроволновой печи. Морозильная камера была набита котлетами и пельменями. Мусорное ведро, если судить по исходящему из него запаху, стояло невынесенное примерно четверо суток. Ричард прошел в комнату к письменному столу Щавелева и начал выдвигать один ящик за другим.
Когда Ричард нашел еженедельник Олега в коричневом переплете и увидел, что хирург вел аккуратные записи своих дел, встреч, наблюдений и размышлений, то он сразу оценил значимость этой находки. Ричард вышел из квартиры Щавелева так же, как и вошел, и, отъехав на своем «Мерседесе» в темный переулок, включил свет и углубился в изучение записей несчастного.
Хирург давал характеристики всем своим женщинам, с которыми он встречался, начиная от их внешних данных, заканчивая тем, чем они примечательны в постели. Было в этом что-то ненормальное и циничное. О некоторых дамах он писал весьма не лестно: добрая дура или засыпает после третьей рюмки и сильно храпит, а утром громко поет и матерится.
Открыв страницу на букву «Ц», Ричард прочел:
- «Цветкова Яна, моя начальница. Амбициозная, умная и решительная, слегка без царя в голове. Чтобы вступить с ней в сексуальную связь, не может быть и речи, лучше сразу смерть! Запомнить ее привычки, чтобы польстить ей, не удается, так как они у нее все время меняются. Приведу пример:
Спрашиваю у Яны Карловны:
- Вам кофе с сахаром или без?
Нравоучительным тоном отвечает:
- Кофе может быть только сваренным в турке, свеженамолотым, черным и без сахара.
Покупаю кофейные зерна, мелю, варю в турке и подаю начальнице. Смотрит на меня голубыми невинными глазами и строго спрашивает:
- А где сахар и сливки?
Послушно иду в магазин за сливками и сахаром. В который раз подаю ей кофе по-новому, со сливками и сахаром. Яна с удивлением смотрит на меня и заявляет:
- Кофе - это яд! Я пью только чай, а если и пью кофе, то растворимый!
Так что заметить какую-либо логику в ее поведении не удается никому, даже тому растерянному, нервному мужчине со шрамом, про которого она заявила, что умрет с ним в один день от большой любви! Несчастный малый! Хотя, так ему и надо, псих ненормальный!»
Ричард не выдержал и рассмеялся.
- А Щавелев был наблюдательный тип, это означает, что в дневнике может быть какая-то ценная информация.
Он принялся листать страницы дальше. Его заинтересовала одна запись: «К. К, опять в моей жизни! Это - конец!»
