Синтия не решалась упоминать при отце имени Майкла, но все же ей было интересно, что он думает по поводу той сенсации, которую вызвал этот молодой человек, посмевший так самоуверенно возразить ему и отказавшийся принять его предложение.
Однажды Синтия тихо сидела в углу комнаты и смотрела на отца, не прислушиваясь к его беседе с двумя гостями, которые, как она догадалась, были журналистами.
Он выглядел уставшим. Она заметила, как сильно поседели его волосы.
«Интересно, а почему я так беспокоюсь о нем?» — спросила себя Синтия.
Она и сама знала ответ. Потому что последние недели изменили ее взгляд на людей.
Впервые в жизни она начала искать их внимания, пытаться понять их, посочувствовать проблемам и горестям.
Газетчики уже закончили беседу и вышли из комнаты.
Лорд Мельтон повернулся к Синтии:
— Привет, дорогая! Ты хотела что-то спросить?
Она встала и подошла к нему. Пока она шла по комнате, ее окружал одуряющий аромат цветов. Вся комната выглядела какой-то нереальной.
Неожиданно она поняла, что уже несколько минут молча стоит рядом с отцом.
Он вопросительно посмотрел на нее:
— Ну?
— Я думала о тебе, — ответила Синтия, хотя и не собиралась говорить это.
— Весьма польщен, — сказал лорд Мельтон. — Но почему?
— Меня удивил твой усталый вид. Тебе стало труднее справляться с делами, чем раньше, — ответила Синтия.
Он пристально посмотрел на нее, затем пожал плечами:
— Я старею, дорогая. Это печальная неизбежность.
— Я никогда не думала, что это случится с тобой.
Лорд Мельтон улыбнулся:
— Ты слишком серьезно настроена, Синтия. Прости, что я так говорю, но это не похоже на тебя.
Синтия на мгновение задумалась. Потом она опустилась в низкое кресло и обняла руками колени.
— Ты говоришь, что это на меня не похоже, — тихо сказала она. — Интересно, насколько хорошо ты меня знаешь?
Лорд Мельтон удивленно поднял брови, но ничего не сказал в ответ. Через секунду Синтия быстро добавила:
— Но мы сейчас говорили о тебе. Ты сказал, что стареешь. Мне бы хотелось задать тебе довольно дерзкий вопрос, ты позволишь?
— Конечно, задавай, — ответил лорд Мельтон. — Но не обещаю, что отвечу на него.
— Но на самом деле это очень простой вопрос. Ты счастлив?
Ей показалось, что отец попытался поудобнее устроиться в своем кресле. Потом он выразительно взмахнул рукой и с нарочитой легкостью переспросил:
— А что такое счастье?
— Если человек счастлив, то нет нужды объяснять это, — ответила Синтия.
— Это похоже на правду! Ладно, тогда я несчастлив.
Такой откровенности от него она не ожидала. Но приняла его ответ, заметив в свою очередь:
— Я тоже.
— Так ты это хотела мне сказать? — спросил лорд Мельтон.
В этих словах чувствовалось его знакомое умение всегда предугадывать реакции других. Синтия, узнав это, улыбнулась:
— Нет. Я пришла к тебе, чтобы поговорить с тобой. Ты был честен, я тоже буду честной. Я хотела узнать, что ты думаешь о Майкле Филдинге.
— Так ты все еще интересуешься им?
— Да, — честно призналась Синтия. — Он все еще меня интересует.
— А что Норман о нем думает? — задал вопрос лорд Мельтон.
Но Синтию не так-то легко было сбить с толку.
— Он сам тебе все расскажет, — ответила она. — Папа, будь честным со мной хоть раз. Так что ты о нем думаешь?
— Если хочешь услышать мое искреннее мнение, Майкл Филдинг может, если будет продолжать в том же духе, спасти Великобританию.
— Так он был прав, — тихо сказала Синтия, словно разговаривая сама с собой.
— Конечно, он был прав, — подтвердил лорд Мельтон. Затем на секунду он замолчал, а потом добавил: — Что этот парень значит для тебя?
— Ничего, — ответила Синтия. — Он ненавидит меня.
— Жаль, — сказал лорд Мельтон. — Он один стоит больше всех тех хлыщей, которые ходят к нам.
Синтия внезапно встала.
— Да… конечно, стоит.
Она стояла и смотрела в окно на Грин-Парк. Под деревьями играли дети. Не оборачиваясь, она спросила:
— Почему ты ничего не делаешь, папа… чтобы ему помочь?
— Потому, Синтия, моя дорогая, что я уже слишком стар. Двадцать лет назад я бы знал, что делать, тогда бы я встал на сторону Филдинга.
Лорд Мельтон говорил тихо, без горечи. В его голосе не было обычного цинизма. Синтия повернулась к нему:
— Я всегда думала, папа, что ты всемогущий бог в своей сфере.
— А теперь ты знаешь, что я всего лишь старик, — проворчал лорд Мельтон и взялся за трубку телефона. — Пришлите ко мне Даусона, — сказал он. И опустил трубку на место.
— Тебе нужен Тоби? — спросила Синтия. — Я найду его, если хочешь.
Лорд Мельтон ничего не ответил, и она вышла из комнаты, вдруг догадавшись, что он устал.
«Бесполезно, — говорила она себе, спускаясь вниз. — Этот дом гонит меня. Он слишком большой, слишком пустой».
Она доехала до первого этажа, вышла из лифта и пошла в большую гостиную. Там никого не было. Синтия посмотрела на часы. Было без десяти шесть. Она поднялась по широкой лестнице на следующий этаж.
Она надеялась найти Тоби в будуаре мачехи. Та конечно же планировала очередную вечеринку на завтра.
Гостиная была пуста, но дверь в спальню оставалась полуоткрытой. Синтия беззвучно прошла по комнате и заглянула в дверь.
В спальне двое сжимали друг друга в объятиях. Очень медленно Лавиния Мельтон подняла голову с плеча Тоби.
— Чего ты хочешь? — спросил она. В ее вопросе звучали и высокомерие, и вызов.
— Отец хочет тебя видеть, Тоби, — тихо произнесла Синтия.
От смущения Тоби Даусон начал заикаться:
— П-п-прости, Синтия.
— Пожалуйста, прибереги извинения для моего отца, — едко заметила Синтия.
Лавиния взмахнула рукой:
— Иди, Тоби.
Сконфуженный Тоби вылетел из комнаты, словно пробка из бутылки.
Женщины остались стоять друг против друга. Лавиния казалась совершенно спокойной. Она рассматривала свое отражение в высоком позолоченном зеркале на туалетном столике и приглаживала волосы.
— Ты не слишком тактична, Синтия, дорогая.
— Не думаю, что здесь нужно быть тактичной, — спокойно ответила Синтия и добавила: — Тебе мало мужчин, которые крутятся вокруг тебя? Зачем тебе понадобился этот Тоби Даусон?
