Ее слова сняли напряжение Майкла. И ужас, который охватил его при виде истерики Мэри, прошел.
Без слов он повернулся к двери и, выходя, понял, что Мэри упала в кресло и зарыдала.
Туги лежала совершенно неподвижно, но глаза у нее были открыты. Он наклонился, поцеловал ее и опустился на колени рядом с кроватью.
— Дорогая, — сказал он, — Синтия сказала, что ты хочешь видеть меня.
Туги ничего не отвечала, но Майкл инстинктивно понял, что она очень хочет побеседовать с ним. Наконец ей удалось прошептать:
— Письмо! Письмо… тебе.
Этот голос был так не похож на обычный голос Туги, он был таким слабым, едва различимым, что Майкл чуть не заплакал, когда услышал его. Но он спокойно повторил:
— Да, дорогая. Письмо. Ты хочешь, чтобы я взял какое-то письмо? Я правильно понял?
Она слабо кивнула и затем еще раз попыталась заговорить. По ее жестам он понял, что письмо находится в комнате.
— Ты положила его где-то здесь? Правильно? — спросил Майкл. — Куда ты могла его положить? В комод? В папку для бумаг? В письменный стол?
Все эти предположения оказались неверными. Но наконец он догадался:
— Оно в твоей Библии?
Туги кивнула, и он сразу же открыл книгу. Там лежало письмо. Оно было надписано:
«Майклу. Открыть после моей смерти».
Он взял письмо в руки, а потом, когда смысл написанного дошел до него, наклонился и уткнулся лицом ей в плечо.
— Не… думай так… Туги. Ты не умрешь. Говард говорит, что завтра тебе будет лучше. Не пугай меня.
Он слышал, как слабо бьется сердце Туги, и через несколько секунд поднял голову и сказал, отважно пытаясь улыбнуться:
— Я положу твое письмо в карман, но отдам его тебе завтра утром. Я не собираюсь открывать его еще много лет. Я не смогу жить без тебя, Туги! А мне столько предстоит сделать! — Он снова попытался улыбнуться. — Ты пугаешь меня, но я не боюсь. Ты не умрешь! Я хочу, чтобы ты жила! Очень хочу!
Ему показалось, что она хочет ободрить его, но что-то в ее глазах пугало его. Слезы потекли по щекам Майкла, когда он наклонился поцеловать ее.
Только через час он вышел из комнаты Туги в гостиную. Синтия ждала его.
— С ней все хорошо?
Он кивнул — не в силах что-либо сказать. За последний час произошло столько всего.
Он разговаривал с Туги. Она не могла отвечать ему, но он знал, что она все понимает. У него было чувство, что если он не скажет ей что-то важное сейчас, то завтра будет уже поздно.
И Майкл говорил. Но в то же время он чувствовал, что его слова излишни. Но он продолжал говорить, шептать ей, вспоминая прошлое, строя планы на будущее.
Затем, наконец, ее глаза затуманились, веки сонно закрылись, и он понял, что она уснула.
Поднявшись, он увидел, что все еще держит письмо, которое вытащил из Библии. Он сунул его подальше в карман.
— Завтра, — сказал он себе, — я верну его на место.
Но он уже тогда ясно понимал, что не сделает этого.
Майкл постарался закрыть за собой дверь как можно тише, чтобы не разбудить Туги.
В гостиной он налил себе чего-то и машинально выпил. Синтия по-прежнему сидела в кресле и заметила его смятение, когда он взглядом стал искать Мэри.
— Я отправила ее спать. Она устала и очень расстроена.
— Очень хорошо, — одобрительно покивал Майкл. — Она так много работает. А вы не хотите выпить?
— Нет, спасибо. Я уже выпила кофе, чтобы не хотелось спать, а теперь пойду к мисс Туги.
— Вы со всем справитесь? — спросил он. — Может, вам надо помочь?
Синтия покачала головой:
— Я сяду в кресло. Постараюсь не заснуть.
— Может, лучше будет мне остаться с ней? — предложил Майкл.
— Конечно нет, — ответила Синтия. — Вам нужно как следует выспаться. Завтра у вас много дел.
— Откуда вы знаете? То есть…
— Мисс Туги все рассказала мне, — ответила Синтия. — Вы имели успех?
Не говоря ни слова, Майкл кивнул.
— Хорошо. Это ей понравится. Она верит в вас.
— Я знаю.
— Поэтому вы не можете подвести ее, что бы ни случилось.
— Что вы имеете в виду? — резко переспросил Майкл. Но он слишком хорошо знал, что Синтия имеет в виду.
Свет горел только в гостиной, но он видел выражение глаз Синтии. Они были одни в комнате — он и женщина, которую он ненавидел. И хотя он всячески пытался подогреть в себе эту ненависть, у него не получалось. Ведь Туги любила ее и доверяла ей.
Все это было выше его понимания. И вдруг Майкл неожиданно решил обратиться к ней.
— Скажите мне, Синтия, — спросил он. — Она ведь не умрет, правда?
Наступило молчание, и затем Синтия, к его удивлению, сказала:
— Об этом можно только молиться, Майкл.
Когда Майкл шел в свою комнату, он все еще слышал ее слова. Ложась в постель, он повторял про себя:
— Мы будем молиться об этом.
Майкл уснул, едва только его голова коснулась подушки. Он не просыпался до тех пор, пока не услышал шума отодвигаемых занавесок. В комнате стояла Синтия.
Он тут же вскочил в кровати.
— Как она?
— Ни разу за ночь не пошевелилась, — ответила Синтия.
У нее дрожал голос. Это было совсем не похоже на ее обычную манеру говорить. Майкл увидел, что от слез у нее покраснели и опухли глаза.
— Доктор еще не приходил? — спросил он.
— Нет, — ответила Синтия, — но вчера он обещал прийти как можно раньше.
Она вышла из комнаты, а Майкл быстро надел халат и шлепанцы, затем подошел к туалетному столику и кое-как причесался.
Через минуту он уже был у двери в комнату Туги. Он очень тихо постучал и повернул ручку. Занавески были уже раздвинуты, и бледный утренний свет заливал комнату. Синтия сидела у кровати. Она напряженно смотрела на Туги и пыталась нащупать ее пульс. Когда она увидела Майкла, то сделала ему знак выйти из комнаты. Сама она тоже вышла вслед за ним.
В холле она посмотрела на него широко раскрытыми глазами:
— Майкл, я боюсь. Пульс едва слышен.
— Почему, вы не зашли ко мне ночью?
— А чем вы можете помочь ей? Чем мы все можем ей помочь? Я подумала, что она спит. Потом меня поразило, что она лежит слишком уж тихо…
У Синтии задрожал голос. Майкл ободряюще пожал ее руку, а затем снова поспешил в комнату Туги. Синтия была права. Туги лежала действительно очень тихо и неподвижно.
