— Что ты упрямишься? Что ты хочешь доказать?! — упрекнула Синтию Сара, когда дверь за Грейс закрылась. — Нам хотелось, чтобы ты сегодня вечером выглядела сногсшибательно. Ты сама видишь, какое прекрасное это платье. Ты будешь выглядеть в нем как мечта! Какой смысл в гордыне, почему не принять подарок?
— Я уже сказала тебе, — с достоинством ответила Синтия. — Сожалею, Сара, но я придерживаюсь определенных норм поведения. Как поступают другие — не мое дело, мне важно, как поступаю я.
— Я даже не предполагала, что ты все так воспримешь! — сердито заявила Сара. — По-моему, ты ведешь себя нелепо! Надеюсь, ты будешь сожалеть о содеянном, когда увидишь, как разоденутся гости!
Синтия ничего не ответила, и Сара в гневе вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью. «Как он посмел! — негодовала Синтия. — Как мог предположить, что я окажусь недостаточно нарядной для его нелепой вечеринки!»
Синтия закончила одеваться. Ярость, продолжавшая бушевать в ней, добавила цвета ее щекам и мерцания глазам, а платье, хоть и старое, превратило ее в элегантную светскую красавицу. Купленное в дорогом магазине, оно отличалось отменным кроем и очень шло Синтии, оттеняя белизну ее кожи и подчеркивая пышные белокурые волосы.
Налюбовавшись на свое отражение в зеркале, Синтия улыбнулась и, открыв коробочку с драгоценностями, достала бриллиантовое ожерелье. Оно принадлежало ее матери. Синтия давно решила, что расстанется с ним лишь тогда, когда обнищает до последнего предела и иного выхода у нее уже не будет. Застегнув ожерелье на шее, она наслаждалась сверканием камней. Они были изумительные и входили в фамильную коллекцию, имея свою историю и свои предания.
Синтия чувствовала, что ожерелье станет окончательным ответом Роберту Шелфорду — оно вмещало в себя все, что она унаследовала, включая воспитание и происхождение, которых он не сможет купить ни за какие деньги!
Она взяла пальто и спустилась по лестнице. Сара уже ждала ее в гостиной. Она выглядела чрезвычайно экзотично в мерцающем зеленом платье с блестками и изумительных браслетах и кольцах с бриллиантами.
— Ты готова? — спросила подругу Синтия.
Сара повернулась. Мгновение она стояла молча, глядя на Синтию, которая не без вызова смотрела на нее. Голова ее была гордо откинута.
— Я собиралась сказать, что стыжусь тебя, — наконец вымолвила Сара. — Но теперь не скажу, потому что это не правда! У тебя есть то, что гораздо важнее тряпок и побрякушек! — Говоря это, она со знанием дела рассматривала колье.
Комплимент был искренним, и Синтия улыбнулась.
— Возможно, я старомодна, — озорно предположила она, прекрасно понимая, что имела в виду Сара.
— Не кокетничай, — прервала ее Сара. — Если бы я не любила тебя так сильно, я бы сказала, что ты выглядишь как истинная леди!
— Спасибо, — поблагодарила Синтия, — но почему такая оговорка?
— Потому что я ненавижу так называемых «леди» и все, что с ними связано! — злобно ответила Сара. — И ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Если бы ты была такой, я ни за что бы не осталась с тобой!
Было что-то патетически-трогательное в словах Сары, и Синтия, наклонившись, поцеловала подругу в щеку.
— Ты же знаешь, как я рада, что ты здесь, дорогая! Надеюсь, ты познакомишься сегодня с забавными людьми.
Сара засмеялась:
— Я тоже! Кто знает, может, я даже мужа смогу себе подобрать?
Синтия бросила взгляд на часы:
— Нам пора. Я обещала быть пунктуальной.
— Да, конечно, нам лучше поспешить! — откликнулась Сара, и они вышли во двор, где их уже ожидало видавшее виды местное такси.
Пока они преодолевали короткую дистанцию между Довер-Хаус и Бетч-Вейлом, Синтия пыталась убедить себя, что она само спокойствие и невозмутимость. На деле же она была встревожена и даже рассержена. И лишь когда они свернули с дороги и увидели ярко освещенные окна Бетч-Вейла, отражавшиеся в сводах озера, она испытала другие эмоции, что-то вроде тоски по дому и давно ушедшим в прошлое годам.
Играл оркестр, повсюду витал аромат цветов. Микаэла, вызывая всеобщее восхищение, чувствовала себя героиней вечера. Белое кружевное платье, оригинальное и изысканное, облегало ее грациозную фигурку. Черные локоны, собранные на затылке, украшали скрученные нитки жемчуга. Жемчуг окружал также шейку и запястья Микаэлы.
— Ты выглядишь восхитительно, — одобрила воспитанницу Синтия и, подняв глаза, увидела рядом Роберта.
— Вы не получили мой подарок? — резко спросил он.
Тон его голоса вызвал у Синтии раздражение.
— Благодарю вас, мистер Шелфорд, но я не принимаю подобные подарки от чужих людей. — Она увидела, что ее ответ вызвал у него удивление. Мгновение они пристально смотрели друг на друга, затем, к ее негодованию, он запрокинул голову и рассмеялся. — Хотя было любезно с вашей стороны подумать об этом, — натянуто добавила она.
Роберт перестал смеяться.
— Я забыл, — сказал он, — забыл, с кем имею дело. Мне, конечно, следовало бы это знать!
Больше времени на разговоры у них не было — начали съезжаться гости. Вопреки решению Синтии держаться на заднем плане, оказалось, что это невозможно. Каждый, казалось, был счастлив видеть ее!
— Синтия, дорогая, как чудесно вновь встретить тебя!
— Я думала, ты совсем о нас забыла!
— Как забавно, моя дорогая!
— Приятно вновь видеть тебя дома!
— О, Синтия, мы скучали по тебе!
Теплые рукопожатия, поцелуи и так много дружеских улыбок, так много искренних комплиментов! Синтия забыла, что совсем недавно боялась этого момента.
Микаэлу вскоре окружили молодые люди. Сара, казалось, тоже получала удовольствие от вечера. Синтия ухитрилась отвадить нескольких ухажеров, сославшись на множество неотложных дел, и теперь наблюдала за гостями. Как, должно быть, доволен Роберт Шелфорд успехом своего первого званого вечера! Оглянувшись, она увидела, что он беседует с самой знатной сплетницей в округе. Сердце ее сжалось.
Они оба смотрели на нее, и она поняла — Роберту рассказывают историю с Питером. Синтия почти видела, как губы пожилой женщины складывают слова. Роберт казался посерьезневшим, а женщина все болтала и болтала, оживленно жестикулируя.
Синтия повернулась, вышла из бального зала и медленно побрела по галерее в сторону огромной столовой, где накрывали ужин, почти слыша позади себя шепот: «Вы, конечно, знаете о Питере?.. Бедняжка Синтия!.. Ты помнишь, что Синтия и Питер были?.. Мне так жаль ее!..»
Да! Да! Она слышала все это! То, чего она так боялась, случилось — своим присутствием она оживила былое и вызвала ненужное сочувствие.
Она вернулась в бальный зал как раз вовремя, когда там появились Халлемы. Миссис Халлем была довольно приятной молодой женщиной, которая имела до замужества репутацию неприступной особы. Она привела с собой большую компанию — двух сестер и нескольких красивых молодых людей. В этом не было ничего необычного, если бы не Хьюго Мортен.
