— Потому что я дура, если хочешь знать!
Он высоко поднял брови:
— Это последнее, что я сказал бы о тебе.
— Тем не менее это так, — настаивала Лорна.
— Будь добра, поделись со мной, или это секрет?
Лорна не решалась.
— А ты сам не догадываешься?
— Об этом нетрудно догадаться. Вопрос не пришел бы мне на ум, если бы не было причин его задавать.
— Майкл, я очень несчастна.
— Я понял это, когда ты спала. Знаешь, на кого ты была похожа?
— Нет… На кого?
— На ребенка, который потерялся в незнакомом лесу и заснул в полном изнеможении.
— Звучит красиво и поэтично, — сказала Лорна. — Почему случаются такие вещи?
— Наверное, чтобы мы взрослели.
— Жестокий способ для этого. Одна минута восторга, а потом опустошение.
— Я знаю.
— С тобой случалось такое?
Задав этот вопрос, Лорна не была уверена, ответит ли он.
— Я один раз читал стихи, — начал он обстоятельно. — Не могу вспомнить, кто их автор. Они начинались так: «Расправь свои крылья и лети…» Я думаю, они для всех. Для каждого человека это головокружительный момент, восторженный и ужасный, когда он парит в своем первом полете.
Лорна подавила вздох.
— Возможно, некоторые люди, — сказала она очень тихо, — начинают летать раньше, чем успевают это понять; раньше, чем наберутся мудрости, чтобы осознать полет.
— Каковы бы ни были причины, — медленно ответил Майкл, — процесс раскрытия крыльев себя оправдывает, и он неизбежен.
— Ты считаешь, что игра стоит свеч? — спросила Лорна.
— Безусловно, — не колеблясь ответил он.
«Расправь свои крылья и лети…» Ей казалось, она всегда будет помнить эти слова. Она посмотрела на Майкла:
— Спасибо тебе, Майкл.
Он встал.
— За что? — серьезно спросил он. — Больше всего на свете мне хотелось быть рядом, когда я нужен тебе.
— Ты всегда мне нужен, — сказала Лорна.
Майкл отвернулся к своему аналою:
— Господи, благодарю тебя за это.
Глава 9
— Лорна! Лорна!
Лорна беспокойно зашевелилась, перевернулась и проснулась.
— Что такое? В чем дело?
Она открыла глаза и увидела в своей комнате Бет. Шторы были задернуты, но Лорна узнала темную фигуру, которая вырисовывалась в дверном проеме.
— Мне нужно какое-нибудь лекарство от горла, оно ужасно болит!
— Сейчас я дам тебе что-нибудь. Сколько времени?
— Около семи. Я уже час назад проснулась, но не хотела тебя беспокоить.
— Очень мило с твоей стороны, но мне это не в тягость. — Лорна вскочила с кровати и отдернула шторы. — Господи, что с тобой? У тебя жар? По-моему, вчера вечером глаза у тебя были повеселее.
— Глаза тоже болят. Наверное, сенная лихорадка.
Голос Бет охрип. Лорна посмотрела на нее в ясном утреннем свете и воскликнула:
— Ты выглядишь ужасно! Бет, да у тебя сыпь! Ну-ка, дай я посмотрю тебе грудь.
Бет послушно задрала ночную сорочку. Она представляла собой жалкое зрелище, ее яркость и внешняя привлекательность исчезли, осталась больная и очень несчастная маленькая школьница.
Лорна бросила один взгляд ей на грудь:
— Корь!
Бет принялась рыдать.
— Я попрошу Майкла прийти и посмотреть тебя, но, пожалуйста, не шути с этим, Бет. Давай-ка быстро в кровать.
— Это только тяжелая простуда, я знаю! — жалобно причитала Бет, но подчинилась.
«О господи! — думала Лорна, — надеюсь, это не очень тяжелая форма. Корь может протекать очень тяжело и дать осложнения, если не ухаживать тщательно за больным».
Лорна надела халат и пошла посмотреть в аптечке какие-нибудь таблетки от боли в горле.
«Не буду звонить Майклу еще час, — подумала она. — На детскую болезнь он может выехать попозже; в конце концов, он имеет право на полноценный ночной отдых после всего, что ему пришлось делать в эти дни».
Она нашла таблетки и отнесла их Бет, которая лежала в постели, натянув простыню до подбородка.
— Лорна, — сказала она хриплым шепотом, — как ты думаешь, я действительно очень больна? Мне страшно!
— Что у тебя за идея фикс? — спросила Лорна. — Чтобы сбить тебя с ног, Бет, нужно что-нибудь покруче, чем корь.
— Я думаю, ты мне совсем не сочувствуешь, — жаловалась Бет. — Если бы мама была здесь, она бы поняла.
Лорну сильно задели ее слова. Она очень добросовестно пыталась заменить осиротевшим детям умершую мать. Она знала, что это невозможно, и чувствовала себя жалким подобием, но, когда Питер или девочки упоминали о недостатке материнской любви и сочувствия, ей становилось больно и обидно.
Сейчас Лорна не нашла слов, чтоб ответить Бет, она молча вешала платья в гардероб и приводила в порядок обувь под туалетным столиком. Через несколько секунд ее ворчливая сестрица заговорила тихим, виноватым голосом:
— Прости меня, Лорна, дорогая. Сама не знаю, что болтаю.
Лорна в мгновение ока была обезоружена. Она подошла к кровати.
— Все в порядке, — сказала она, — я понимаю. Я и сама часто чувствую это, когда у меня неприятности.
— Ты серьезно? — удивилась Бет. — Конечно, ты тоже должна ощущать потерю мамы, возможно, больше, чем любой из нас. Я никогда не думала об этом. Прости, что я такая скотина, Лорна. Ты у нас замечательная, а мы этого не достойны.
— Вздор! — Теперь Лорна смутилась. Она наклонилась и поцеловала пылающую щеку младшей сестры. — Пойду позвоню Майклу. Через несколько минут вернусь посмотреть, не нужно ли тебе что-нибудь.
— Со мной все в порядке, — ответила Бет.
Пока Лорна спускалась к телефону, она думала, что слова Бет отражали ее собственные чувства и страстное стремление получить помощь и совет матери.
«Я была поглощена своими переживаниями, — думала она теперь виновато. — Я должна была заметить вчера, что Бет нездорова. Мама немедленно бы заподозрила, что она больна, раз тихо себя ведет».
Она сняла телефонную трубку, набрала номер Дэйвенпорта и через мгновение услышала голос Майкла.
— Я не слишком рано? — спросила она. — Надеюсь, ты уже встал.
— Я прощу тебе все, что угодно, — ответил он, — даже если ты пробудишь меня от самого глубокого сна.
— Мне очень жаль, — с раскаянием сказала Лорна, — но мне кажется, что у Бет корь.
