Когда все было сделано, до поезда осталось двадцать пять минут. Майкл отвезет ее на станцию, она послала Бет попросить его. Лорна поспешила в комнату к Пеке.
Пеке протянула ей руки, и Лорна прижалась пылающим лицом к бледному лицу сестры.
— Я теперь уеду, дорогая, — сказала она. — Я возвращаюсь к Джимми. Я не могу задержаться, чтобы все тебе объяснить, нет времени; береги себя и выздоравливай побыстрее.
— Ты должна ехать? — с легкой тоской спросила Пеке. — Было так здорово, когда ты была с нами.
— Да, а теперь мне пора ехать, — сказала Лорна, удивляясь собственной твердости, — но я скоро вернусь, очень скоро. Я попытаюсь повидать Питера и дам тебе знать, как у него дела.
— Это было бы замечательно.
Лорна поспешила вниз. Ее багаж уже сложили в машину. Майкл ждал за рулем. Она горячо обняла отца и повернулась к Бет.
— Присматривай за всеми, — сказала она. — Ты за старшую, пока Пеке больна.
— Так уж и я! — воскликнула Бет. — Я не думала об этом.
Минни стояла в дверном проеме.
— До свидания, любимая старушка, — сказала Лорна, целуя ее. — Я буду думать о том, что ты мне сказала.
— До свидания, и благослови тебя Бог.
— До свидания, мои дорогие, до свидания.
Голоса утонули в шуме мотора, и они поехали по изгибам извилистой дороги. Ее сердце билось, душа парила от радости: она возвращалась к Джимми!
Глава 19
Станционное такси доставило ее к дверям Маунтлей-парка. Лорна выскочила и побежала по ступенькам. Когда дворецкий открыл дверь, на его обычно бесстрастном лице появилось удивленное выражение.
— Я полагаю, вы меня не ждали, Томпсон. Разве мой папа не смог до вас дозвониться?
— Провода повреждены, мэм, — ответил он. — Прошлой ночью в двух милях от нас разорвалась бомба.
— Какой ужас! Было много разрушений?
— Страшно, что пострадало много людей, мэм. Она упала возле нескольких государственных учреждений. Вы будете обедать?
— Нет, спасибо, я обедала в поезде. А где все?
— Леди нет дома. У нее собрание в девять, и мисс Мюриель ушла с ней. Сэр Дуглас не вернется до позднего поезда. Мистер Джимми, правда, здесь. Я думаю, он в западном крыле, мэм.
— Я сразу же туда поднимусь.
— Очень хорошо, мэм.
Лорна поспешила по широкой лестнице, добежала до двери в гостиную, затем пошла медленнее. Она не ожидала, что Джимми будет дома; почему-то она была совершенно уверена, что он на аэродроме, и собиралась позвонить ему. Как бы он удивился, что она говорит из Маунтлей-парка!
Теперь Лорна смутилась и занервничала.
В поезде она репетировала свой будущий разговор с Джимми; убеждала себя, что, если они живут вместе в любви и согласии, она должна быть с ним правдивой и откровенной.
Ей казалось невозможным что-то скрывать друг от друга, это было не в ее характере. Она не могла построить их дальнейшую совместную жизнь, не рассказав ему, что происходило у нее на сердце последние недели.
Страх того, что в их будущей жизни будет присутствовать Салли, не оставлял ее. Ведь Салли была ее кузиной и другом Джимми. Было трудно вычеркнуть ее из их жизни; и все же Лорна обдумывала, нельзя ли устроить так, чтобы никто из них никогда не увидел бы ее снова.
«Я должна проявить благоразумие в этом вопросе, — думала она. — Я должна держать Джимми подальше от искушения».
Лорна строила планы, придумывала в уме линию разговора. Она решила быть бесстрастной, запастись чувством собственного достоинства и благоразумия, но, когда повернула ручку двери в гостиную, сердце заколотилось у нее в груди и дыхание сбилось.
Джимми сидел за письменным столом. Он непроизвольно оглянулся на звук открывающейся двери и на мгновение был слишком изумлен, чтобы сдвинься с места. Затем он вскочил на ноги с радостным возгласом:
— Лорна!
— Я вернулась.
— Ох, любимая, как это здорово! Когда ты приехала? Почему ты не дала мне знать?
Лорна положила сумочку на стул:
— Мои домашние пытались до вас дозвониться, но линия повреждена.
— Почему тебя не было так долго? Ты без меня скучала?
Руки Джимми обнимали ее шею, касались ее волос, нежно гладили ее кожу.
— Конечно, скучала, больше, чем могу выразить словами.
Это было правдой, она скучала без него. Теперь, когда они снова были вместе, стало ясно, как ей не хватало Джимми.
— Мне без тебя было очень одиноко! Ты колдунья, Спелая Вишня, ты меня приворожила так, что я не мог забыть тебя даже на мгновение! Со мной всегда была твоя душа, даже когда я летал. Когда я сбивал немцев, я чувствовал, что ты рядом со мной. В это время хотелось обернуться к тебе и сказать; «Славно поработали, правда?»
Лорна подняла руки и обняла его крепко-крепко.
— Я всегда буду с тобой, — прошептала она, — я никогда больше тебя не оставлю.
— Но, боюсь, мне придется оставить тебя, дорогая. — Он посмотрел на часы, стоящие на каминной полке. — Я сейчас должен уходить, через несколько минут.
— Ох, ты уходишь? — разочарованно вскричала она.
— Да. Я заступаю на дежурство в одиннадцать часов, а мне потребуется двадцать минут, чтобы добраться до аэродрома.
— Но я только-только встретилась с тобой. Мне так много нужно тебе сказать.
Джимми прервал ее протест поцелуем.
— Я завтра вернусь, — обещал он. — Я не совсем точно знаю, когда освобожусь, и не смогу позвонить. Жди меня к ленчу или в течение дня.
Джимми надел форменный китель и нежно наклонился к Лорне.
— Вот какой я буду помнить тебя, — сказал он. — Твое лицо горит, и глаза светятся. Ты такая красивая, моя любовь, прекраснее я никого не видел.
Еще раз он поцеловал ее, потом сделал над собой усилие и с тоской оторвался от нее.
— Боже! Ты меня с ума сводишь! — воскликнул он. — Я хочу всю ночь заниматься с тобой любовью, но мне пора идти.
Он пошел к двери, затем обернулся назад:
— Не забывай меня, Спелая Вишня, и не исчезай снова! Я достаточно поволновался за это время, получу ли я тебя назад.
— Я буду ждать тебя, береги себя, мой любимый.
Лорна произнесла свои последние слова, когда он был уже в коридоре; она услышала его шаги через закрытую дверь, затем наступила тишина. Молодая женщина приняла решение. Она не скажет Джимми ни слова о Салли, если не возникнет нового повода, если Салли не будет делать новых попыток нарушить их счастье. В этот момент прошлое показалось совершенно неважным. У Лорны теперь не было причин сомневаться в его любви, когда она вспоминала, как при ее появлении загорелись от радости его глаза.
