На какое-то мгновение Хью показалось, что на лице его светлости промелькнуло странное выражение печали, сожаления, но это могло быть просто игрой уходящего света.
Хью Карлион вздохнул.
— Себастьян, я живу здесь с тобой уже семь лет, но ты для меня по-прежнему загадка, такой же незнакомец, каким был семь лет назад. Мы родственники, но я знаю о тебе меньше, чем о последнем лакее в твоем доме. Почему ты так себя ведешь? О чем ты думаешь? Какие чувства скрываются за твоим показным цинизмом и резкостью? Вот что я хотел бы знать!
Герцог улыбнулся:
— Ты слишком многого хочешь, Хью. Я предпочитаю хранить свои секреты.
Карлион хотел задать еще один вопрос, но дверь открылась.
— Мистер Хоторн, — объявил дворецкий, и адвокат вошел в комнату.
Это был пожилой человек, старательно изображающий жизнерадостность, опровергаемую резкими линиями его узкого лица. Его поклон был смиренным, голос умоляюще-почтительным.
— Покорный слуга вашей светлости.
— Добрый вечер, Хоторн. Мне нужны кое-какие сведения.
— Наберусь смелости угадать, что сведения касаются мисс Равеллы Шейн? — спросил адвокат с улыбкой, искривившей его тонкие губы.
— Благодаря чему вы столь уверены, что мой вопрос касается моей подопечной?
Адвокат положил свой портфель на стол.
— Все потому, ваша светлость, что за последние несколько часов многие интересовались этой счастливой молодой леди.
— Кто?
Голос герцога был резок. Адвокат выглядел смущенным.
— Я надеюсь, ваша светлость не сердится, что я упомянул их?
— Я задал вопрос, Хоторн. Кто интересовался мисс Равеллой Шейн?
— Сэр Джордж Ренхолд заехал ко мне днем, ваша светлость.
— Жадность!
Слово удивило адвоката.
— Прошу прощения, — пробормотал он.
— Продолжайте, — приказал герцог. — Кто еще?
— С полчаса назад, — запинаясь, проговорил адвокат, — спрашивал лорд Брора. Его сопровождал другой джентльмен.
— Любопытно! Кто еще?
— Как раз когда я торопился к вашей светлости, приехал лорд Роксхэм.
— Правда? А почему он приехал к вам? У него есть собственные адвокаты.
— Да, ваша светлость, но они не могут снабдить его милость теми сведениями, которые он желает получить.
— И какие же сведения?
— Все подробности относительно мисс Шейн, ваша светлость.
— Например?
— Прежде всего возраст леди.
— Если это беспокоит его милость, пройдет немало времени, пока ей исполнится двадцать один год и она сможет распоряжаться своим состоянием.
— Ваша светлость забыли, что мисс Шейн сможет им распоряжаться, если выйдет замуж?
Все вдруг замолчали.
— Да, сей факт ускользнул от меня, — наконец сказал герцог. — Но пока этот вопрос еще не стоит. Я прав, надеюсь, моя подопечная еще ребенок?
Адвокат выглядел удивленным.
— Ваша светлость неправы. Две недели назад мисс Шейн отпраздновала семнадцатилетие.
— Понимаю.
Голос герцога был задумчивым.
— Я надеюсь, я не сделал ошибки, отвечая на вопросы лорда Роксхэма, ваша светлость?
— Что еще он спрашивал?
— Где школа мисс Шейн.
— И вы сказали?
— Я не предполагал, что ваша светлость хочет держать это в тайне.
— Я этого не говорил. Какой адрес вы дали его милости?
— Я… сказал, что мисс Шейн находится в академии мисс Примингтон в Милдью в Бедфордшире.
— Милдью! Если память мне не изменяет, это в двадцати милях от Линке, на границе с Хертфордширом.
Герцог подошел к камину и позвонил. У него вдруг появился вид человека, стремящегося к цели.
— Что ты хочешь? — с любопытством спросил Хью Карлион.
Герцог повернулся к нему с усмешкой в серых глазах.
— Карету, Хью. Сегодня я сплю в Линке, а завтра — кто знает? Может быть, решу познакомиться с мисс Равеллой Шейн.
Глава 2
Герцог тоскливо смотрел на плоскую равнину Бедфордшира. Дороги были скверные, шел непрерывный дождь, и размокшая грязь под колесами замедляла движение кареты.
Внезапный толчок отбросил герцога на спинку сиденья, ему стало неуютно, и он подумал, что лучше бы не отправлялся в это путешествие. Умнее было бы приказать Хоторну привезти Равеллу Шейн в Лондон. Они могли бы увидеться в доме без всяких неудобств. Мысль немедленно отправиться в Милдью просто потому, что он вообразил, будто Роксхэм способен что-то придумать, была глупой.
Герцог зевнул и вдруг заметил, что карета стоит. Выглянул из окна и обнаружил, что они еще не доехали до деревни. Невдалеке он увидел высокий заостренный шпиль церкви из серого камня и соломенные крыши домов; узкая дорога петляла между неогороженных полей, засаженных луком и картофелем.
Лакей открыл дверцу кареты, но прежде, чем он успел заговорить, герцог нетерпеливо спросил:
— Почему мы остановились?
— Простите, ваша светлость, коренник потерял подкову.
— Черт побери!
— Кучер сказал, что он поедет в Милдью, если угодно вашей светлости, или мы можем поменять лошадь с одним из всадников.
— Поменяйте лошадей здесь, — приказал герцог и добавил, так как лакей начал закрывать дверь: — Подождите, я выйду поразомну ноги.
— Хорошо, ваша светлость.
Лакей опустил ступеньки, и герцог вышел на дорогу. Один из всадников уже спешился и снимал седло. Хотя расстояние до школы было небольшим, никто не предполагал, что его светлость прикажет продолжать путь. Те, кто служил у герцога, хорошо знали, как заботливо он относится к лошадям.
Это была величественная процессия: карета с огромным гербом на дверцах, кучер, лакеи, форейторы, всадники в бордовых с серебром ливреях и напудренных париках, великолепные лошади в кожаной сбруе, украшенной серебром, и, наконец, сам герцог в отлично сшитом сюртуке цвета зеленой оливы, украшенном изумрудными и бриллиантовыми пуговицами, желтых кожаных бриджах и сапогах, чья поверхность блестела как зеркало — их чистили специальным составом, в который входило и шампанское. Неудивительно, что в деревнях люди стояли с разинутыми ртами и вытаращенными глазами, когда герцогский кортеж проезжал мимо.
Герцогу надоело смотреть на слуг. Он снял шляпу, чтобы легкий ветерок охладил его голову, и осмотрелся. Они, как он и предполагал, были совсем рядом с Милдью, подкова потерялась на самой окраине деревни. Не более чем в пятидесяти ярдах его светлость мог видеть первый маленький домик, окруженный цветущим садом. Прямо перед ним на лужке паслись корова и две белых козы.
