Она добралась до детской и, затаив дыхание, остановилась и прислушалась. В темноте не было слышно ничего, кроме биения ее собственного сердца. Интересно, сколько она отсутствовала? Наверное, час, а может быть, дольше? Шина понятия не имела, сколько времени прошло с тех пор, как она спустилась вниз, чтобы найти этот контракт.
Поверил ли Люсьен в то, что она искала там книгу. Наверное, да. Иначе он не был бы так добр и любезен. Ей вдруг стало жаль, что его нет рядом. Почему она ушла? Почему не захотела продолжать беседу?
Напуганная этими мыслями, Шина поспешила в спальню. Она была уверена, что не заснет. Но только ее голова коснулась подушки, она погрузилась в глубокий сон и проснулась, лишь когда горничная принесла ей чай.
Она тут же вспомнила, что ее ждет очень много дел. Мадам Пелейо должна отвести детей фотографироваться в десять часов. Оттуда их на автомобиле повезут в магазин на улице Сан-Оноре, чтобы выбрать демисезонные пальто.
К обеду ожидались гости, следовательно, дети обедали в детской на полчаса раньше обычного. Шина была разочарована. Значит, она не увидит сегодня Люсьена Мансфильда?
Но тут она вспомнила о приглашении на ужин сегодня вечером и почувствовала себя необыкновенно счастливой. Боже, она приглашена на ужин в Париже! Она думала, что этого никогда не случится. И в то же самое время Шина еще не верила в это до конца. Теперь, днем, она не понимала, как могла рассказать ему об Ирландии, о своем детстве. Она никогда никому не рассказывала о таких сокровенных вещах. Но он был так мягок, искренен, хотя от него она меньше всего этого ожидала.
Когда дети спали после обеда, дверь открылась и в детскую вошел виконт.
— Я только на минуточку, пока сестра надевает шляпу. Как дела, моя самая восхитительная маленькая Шина? — Он стремительно приблизился к ней, взял ее руки и поднес их к губам.
Шина покраснела и попыталась отнять свои руки.
— Вы околдовали меня, — сказал он. — Я все время о вас думаю. Я хочу увидеться с вами наедине.
— Это невозможно, — покачала головой Шина.
— Все возможно. Когда у вас выходной? — спросил он.
— В следующую среду.
— Я что-нибудь придумаю. Мы возьмем мою машину и поедем за город. Я знаю небольшую гостиницу, там мы можем поужинать и хорошо провести время, если вы будете добры ко мне. — В эти простые слова виконт вкладывал двойной смысл.
Шина высвободила свои руки и с достоинством произнесла:
— Вы оскорбляете меня своими намеками.
— Ну почему же вы сердитесь, ведь я же люблю вас! — вскричал Анри де Кормель. — О Шина, Шина! Как вы жестоки ко мне! Какая холодность! Какое безразличие! После нашего поцелуя я не мыслю без вас своей жизни.
— Я думаю, месье, что вам пора идти, — сказала Шина. — Мадам уже надела шляпу, и, если она застанет вас здесь, она очень рассердится.
— Но мне нужно встретиться с вами, — настаивал виконт почти с отчаянием в голосе, — встретиться, во что бы то ни стало.
— Не стоит так рисковать, месье, — предостерегла его Шина. — А теперь уходите, пожалуйста.
— Да, я уйду, — сказал он неохотно. — Но позвольте… — Он потянулся к ней, но она быстро отскочила за стол:
— Быстрее, быстрее, месье. Мадам будет очень недовольна.
— И еще говорят, что англичанки не умеют флиртовать! — воскликнул виконт, всплеснув руками в отчаянии. Но затем поспешил к двери, послал Шине воздушный поцелуй и исчез.
Шина снова села и с удивлением почувствовала, что испытывает облегчение оттого, что он ушел. Было что-то театральное в его манере говорить, жестах. Но, несмотря на это, она помнила, как он очаровал ее в Булонском лесу и потом, после ужина в детской.
«Наверное, я повзрослела», — сказала себе Шина. Теперь она с нетерпением ждала вечера. Как интересно увидеть вечерний Париж, поужинать в ресторане и поехать домой в автомобиле или такси при свете уличных фонарей! А на небе будет сиять луна. Так хочется это испытать, а также опять увидеться с этим человеком.
Еще так недавно она боялась и почти ненавидела Люсьена Мансфильда. Но вчера он был совсем другим. Возможно, днем он опять бы разочаровал ее. Сегодня вечером он, возможно, будет таким же, как при свете камина — близким и дружелюбным.
Время пролетело очень быстро.
— Вы сегодня счастливы, Лои? — спросила Мэди днем, когда Шина пошла с ними гулять.
— Почему ты так решила? — удивилась Шина.
— Вы улыбаетесь и что-то напеваете. — Мэди была проницательна и почти все замечала.
— Да, я счастлива! — призналась Шина. — Потому что я в Париже и вы так хорошо себя ведете сегодня.
Дети немного подумали над ее словами, и затем Педро спросил:
— Только поэтому, Лои?
— Конечно. Потому что вы не огорчаете меня.
— Мы любим вас, Лои, вы такая добрая, — простодушно сказала Мэди, — поэтому слушаемся. Мисс Робинсон не любила нас вообще.
— О, этого не может быть, — торопливо возразила Шина.
— Нет, правда, — настаивала Мэди. — Она обычно говорила: «Тише, от вас одни неприятности». Она даже могла отшлепать нас без причины.
— Ладно, забудьте о ней, — посоветовала Шина. — Теперь с вами я, и я никогда не буду вас шлепать, обещаю.
— Вы никогда не наказываете нас, — рассмеялся Педро.
— Не наказываете, — передразнила мальчика Шина. — Я, наверное, забыла.
— Мы вас очень любим, Лои, — сказала Мэди. — Вы не оставите нас, ведь правда?
— Нет, если это будет зависеть от меня, — улыбнулась Шина.
— Тогда не пускайте дядю Анри в детскую, — торжественно заявила Мэди. — Это очень раздражает маму.
Шина глубоко вздохнула. Как жаль, что эти бедные дети вовлечены в любовные интриги взрослых.
— Ты права, Мэди, — сказала она. — Мы не должны пускать дядю Анри в детскую. Вы будете видеться с ним внизу.
Теперь Шина смотрела на все другими глазами. Виконт был первым мужчиной, кто объяснился ей в любви. Сначала это было романтично, но теперь казалось противным, неискренним. Она почувствовала себя виноватой в том, что дала себя поцеловать в губы. Теперь это казалось наглостью с его стороны. Она не вкладывала в этот поцелуй прежний смысл. Не о таком поцелуе Шина мечтала. Как многие девушки, она ждала принца, который будет просить ее руки. Теперь она знала, что у Анри де Кормеля не было серьезных намерений по отношению к ней, все его поведение — такой же дешевый флирт, как с бедной глупой влюбленной мисс Робинсон. Его просто забавляет искушать молодых и неопытных девушек.
«Какая же я была дура», — подумала Шина, и ей стало стыдно за себя. Опять ее самолюбие было задето.
«Никогда, никогда больше!» — обещала она себе, и детские шаги по тротуару звучали в такт ее словам.
