— Мне кажется, сударь, у вас устаревшие представления о том, что вольны в наш век делать женщины.
Тарелку с нетронутыми тостами оттолкнули.
— Поистине, леди Равина, юные леди чувствуют себя вправе делать то, что им совсем недавно даже не пришло бы в голову.
Равина скривила губы.
— Да, вы совершенно правы. До меня дошли слухи, что некоторые из нас даже умеют считать и писать собственные имена!
Губы сэра Ричарда изогнулись.
— Да уж, плохи дела! Куда катится мир? Но, если оставить в стороне шутки, леди Равина, я бы со всей серьезностью посоветовал вам быть очень осторожной и не проводить слишком много времени одной далеко от дома.
Равина собиралась возразить, но промолчала.
Лицо собеседника выражало отнюдь не холодное упрямство. Казалось, сэр Ричард искренне о ней беспокоится, и это ее озадачило. Он уже не в первый раз выражал сомнения по поводу ее поведения.
В этот момент открылась дверь и в комнату ворвалась Дульси.
— Равина, сэр Ричард, простите, пожалуйста, что не уделила вам внимания раньше. На кухне произошла маленькая революция из-за того, что там хозяйничают два повара. Что-то связанное с тушеным зайцем или пирогом с кроликом, по-моему.
Равина поднялась.
— Сэр Ричард, разрешите представить мою кузину, мисс Дульси Аллен. Дульси, сэр Ричард Кроуфорд.
— Мисс Аллен, рад нашему знакомству.
— Ах, сэр Ричард. Простите меня, пожалуйста, за такое спешное появление. — Дульси покраснела, когда сэр Ричард склонился над ее рукой. — Для меня честь познакомиться с вами. Равина сообщила мне вчера, что вы у нас переночуете. Надеюсь, было удобно?
— Лучше, чем во дворце, — серьезно ответил сэр Ричард. — А сегодня утром леди Равина любезно предложила мне воспользоваться одной из лошадей ее отца, и я надеюсь, что она проедется со мной, чтобы осмотреть поместья, над приобретением которых я размышляю.
Равина подняла изумленный взгляд. Сэр Ричард еще не высказывал подобной мысли.
«Это будет забавно», — подумала она, скрывая улыбку. В общем-то, сэр Ричард ей не нравился. Слишком самоуверен, на ее взгляд. Но приятно будет показать ему красоты дорсетских пейзажей.
«В этом человеке, — мысленно добавила она, — есть что-то таинственное, загадка, которая требует разрешения. Почему, к примеру, он бродил вокруг дома посреди ночи?»
— Можем начать со Стентон-Грейнджа, — с энтузиазмом сказала она. — Он всего лишь в двух милях к востоку от Росборна.
— О, но Равина, ты ведь, кажется, условилась о другой встрече? Ты обещала приехать сегодня к сэру Майклу на ленч, чтобы обсудить обустройство Прайери, — вмешалась Дульси, пытаясь скрыть, как ее раздражает забывчивость молодой кузины.
— Боже мой, я совсем забыла, — воскликнула Равина, виновато распахнув голубые глаза. — Простите, сэр Ричард, но я действительно пообещала навестить сегодня сэра Майкла. И, быть может, вы быстрее осмотрите дома без моего сопровождения.
— Понятно. Что же, с вашего позволения, леди Равина, мисс Аллен, я должен посмотреть, что сегодня с моим конем, и отправляться в путь. Благодарю за гостеприимство и желаю вам обеим приятного ленча в Прайери.
Дульси слегка скривилась и поджала губы.
— О, я не поеду. Боюсь, что сэр Майкл счел мои идеи по поводу его поместья слишком провинциальными. Ему интересно мнение Равины. Он человек такого безупречного вкуса и достоинства, что мне, право, стыдно за маленькие идеи, которые я осмелилась предложить для его прекрасного дома.
Сэр Ричард нахмурился.
— Уверен, что это не так, мисс Аллен. Не могу поверить, что у вас нет идеального представления о том, каким должен быть дом сэра Майкла.
Дульси зарделась и ответила на комплимент коротким реверансом.
Сэр Ричард поклонился и взглянул на Равину, как будто собирался что-то сказать, потом кивнул и покинул комнату.
— Интересный человек, — задумчиво произнесла Дульси. — Хорошо будет иметь такого соседа.
— Уверена, что он достоин всяческих похвал, и папа, очевидно, думает так же, иначе не предложил бы ему нашего гостеприимства, когда они встретились за границей. Но, боюсь, у него старомодные взгляды на современных женщин. Ни один разговор не проходит, чтобы он не принялся отчитывать меня за безрассудное поведение!
Дульси вздохнула. Младшая кузина выглядела такой энергичной и полной жизни. Равина никогда не знала бед и проблем. Она верила, что мир полон добра и что плохие вещи случаются только с плохими людьми. Дульси знала, что это не так. Ее собственный отец был чудесным, но рассеянным джентльменом, овдовевшим, когда она родилась. Он жил ради книг и экзотических орхидей, которые выращивал в своей оранжерее, и сделался жертвой беспринципного человека, склонившего его вложить все деньги в несуществующие ценные бумаги. Дульси была уверена, что он умер от разбитого сердца, потому что его веру в доброту ближнего жестоко растоптали. А сама Дульси оказалась бы нищей, если бы лорд Эшли не предложил ей дом и работу.
Но, ах, как страстно ей хотелось обрести собственный дом, снова перечитать любимые книги, заняться садом, шить и хлопотать по хозяйству для милого сердцу человека!
А теперь она смотрела вслед Равине, покинувшей комнату и побежавшей вверх по лестнице, чтобы переодеться в костюм для верховой езды.
На ленч к сэру Майклу поедет Равина.
Равина будет советовать, как ему восстанавливать свой чудесный старый дом.
Равина будет хозяйкой на балу, который он обещал устроить для местной знати.
Дульси часто заморгала, чтобы не потекли навернувшиеся на глаза слезы. Она ни за что не станет завидовать кузине. В конце концов, ей хватает здравого смысла понимать, что женщина в подобном приниженном положении — не служанка, но и не полноправный член семьи — не тот тип, который может показаться привлекательным сэрам Майклам нашего мира.
Как бы ей хотелось, чтобы ее дорогой отец никогда не встречался с тем ужасным человеком, который их погубил!
Равина спешно переоделась в темно-янтарный костюм для верховой езды. Она твердо решила поехать в Прайери верхом. День слишком прекрасен, чтобы запираться в душном экипаже. Она хотела галопом мчаться по холмам Даунс
[6], чувствовать ветер и пьянящую свободу.
Вниз она спустилась по черной лестнице и вышла на конюшни через боковую дверь. Равина попросила, чтобы оседлали ее кобылу Милашку, но, выйдя во внутренний мощеный дворик, к своему удивлению, обнаружила знакомую фигуру.
Сбросив сюртук и закатав рукава тонкой батистовой рубашки, сэр Ричард стоял на коленях и втирал масло в ногу своего серого жеребца. Его волосы растрепались, на щеке красовалась полоса грязи, и Равина почувствовала, как затрепетало ее сердце, когда он поднял голову и улыбнулся ей.
