Улыбающаяся официантка принесла кофе с миндальным печеньем, а Равина залюбовалась узорами, которые создавали на полу лепестки, опадающие с какого-то огромного золотистого цветка.
Сэр Майкл проследил за ее взглядом и нахмурился.
— Как же намусорило это растение! Попросить, чтобы подмели пол, леди Равина? Я удивлен, что заведение такого класса не может поддерживать порядок в общественных помещениях.
Равина изумленно посмотрела на собеседника, потом опустила взгляд и пробормотала себе под нос что-то неопределенное. Девушка подумала было, что сэр Майкл шутит, но выражение его лица явственно свидетельствовало, что он совершенно серьезен.
«Боже правый, разве можно быть таким напыщенным? — подумала Равина. — Нескольким лепесткам не под силу создать хаос». Она почувствовала укол сожаления. Несмотря на все комплименты и галантные манеры, сэр Майкл вдруг показался ей слегка староватым и скучным.
«Но ведь он образован и обаятелен, — отчитала сама себя Равина. — Быть может, это мои взгляды невежественны и недисциплинированны».
Почувствовав себя виноватой, девушка приложила все усилия, чтобы быть внимательной к сэру Майклу, который посвящал ее в нюансы истории тепличных растений и в алфавитном порядке перечислял их разновидности, которые будет выращивать в Прайери, когда его оранжереи приведут в полную готовность.
— Когда приедете погостить на несколько дней, увидите в точности, что я запланировал, — с теплой улыбкой сказал сэр Майкл. — Я большой любитель порядка. Я настоятельно требую, чтобы садовники группировали все растения по цвету и размеру. Мне не нравятся сады, где красному, розовому и фиолетовому позволяют смешиваться до неразличимости.
— Жду этого с огромным нетерпением, — едва слышно ответила Равина. — Уверена, мне очень понравится.
Говоря это, девушка тайком скрестила под салфеткой пальцы — по детской, до сих пор не изжитой привычке она всегда так поступала, если приходилось немного приврать.
Наконец, когда кофе был выпит, Равина почувствовала, что одарила сэра Майкла достаточным количеством улыбок и комплиментов и пора продолжить путешествие.
— Я оплачу наш счет, — сказал сэр Майкл, оглядываясь в поисках официантки, которой нигде не было видно.
Раздосадованно выкрикнув что-то о нерасторопности, он поспешил прочь из оранжереи, а Равина поднялась, разглаживая юбку голубого дорожного костюма.
Где-то неподалеку приятно журчала вода. Равина подошла к цветам, надеясь обнаружить маленький фонтанчик, и вдруг…
— Ой!
В кресле по другую сторону живой изгороди сидел мужчина, вытянув перед собой длинные ноги.
Его смуглая рука молниеносно схватила Ра-вину за запястье, когда та споткнулась о его ноги и чуть не упала. Равина рассмеялась, но, когда подняла взгляд на незнакомого джентльмена, судорожно схватила ртом воздух. Это снова был тот же загадочный брюнет.
— Сэр! Вы преследуете меня?
Темно-карие глаза не отрывались от девушки, пока незнакомец медленно поднимался с места: высокий худой мужчина с красивым волевым лицом.
— Если я имею несчастье находиться рядом с вами, пока вы играете во флирт, сударыня, уверяю вас, это происходит не по моей воле.
Равина уставилась на незнакомца. Она вовсе не флиртовала с сэром Майклом!
Ну, может быть, совсем чуть-чуть, признала девушка, уступая прирожденной честности. Но лишь потому, что он был любезен, а она чувствовала себя виноватой в том, что его разговоры нагоняют на нее скуку.
— Подслушивание чужих разговоров не делает джентльмену большой чести, сударь. Могу я узнать, кого так обидела своим поведением? — парировала она.
Незнакомец коротко кивнул.
— Сэр Ричард Кроуфорд к вашим услугам.
— Я леди Равина Эшли, и мне кажется странным, сударь, что мы встречаемся при подобных обстоятельствах.
Сэр Ричард пожал плечами.
— Жизнь полна маленьких совпадений. Уверен, обнаружится, что у нас есть общие знакомые, а эта гостиница самое удобное место, чтобы передохнуть по пути из Лондона в Дорсет.
Равина закусила губу. Все, что он сказал, верно, но это не объясняет, почему накануне вечером он проезжал на лошади мимо ее дома, а после этого проходил пешком. Она, возможно, могла бы принять за совпадение две встречи, но не четыре.
— Итак, что сказали бы родители, узнай они о ваших планах ночевать в доме сэра Майкла Мора?
Равина почувствовала злость. Какое право имеет этот человек задавать ей подобные вопросы?!
— Это вас не касается, сударь! — воскликнула она.
— Я думаю, что, если юная леди создает ситуацию, которую вполне могут неверно истолковать светские сплетницы, это касается всех.
Сэр Ричард поднялся, и Равине невольно захотелось отступить на шаг. Казалось, он нависал над ней, внушая страх взглядом темных глаз. Однако Равина отказалась поддаваться запугиванию. Девушка упрямо подняла подбородок — жест, который был слишком хорошо знаком ее родителям. Все, кто наблюдал, как Равина взрослеет, знали, что ее можно вести за собой, но не толкать.
— Я вполне способна самостоятельно решать, с кем водить дружбу, — сказала она, сверкая голубыми глазами. — Мы живем не в прошлом веке, когда женщинам запрещалось иметь собственное мнение. Я не нуждаюсь ни в чьих указаниях, и уж тем более не приму их от совершенно незнакомого человека.
Губы сэра Ричарда сжались в тонкую белую линию.
— Флирт с джентльменом, который только что предложил провести несколько ночей под его крышей, говорит мне, что вы нуждаетесь во всех указаниях, какие только можно получить.
Равина почувствовала, что выходит из себя. Она открыла рот, чтобы дать резкий ответ, но услышала голоса на другой стороне комнаты. Возвращался сэр Майкл с официанткой. Не оставалось времени, чтобы разъяснить сэру Ричарду, что именно она о нем думает. Обойдясь жалким подобием реверанса, девушка круто повернулась и зашагала прочь, высоко подняв голову и сдерживая слезы, вот-вот готовые потечь по щекам. Как он смеет говорить о ней такие вещи? Что же это такое? Послушать его, так она чуть ли не легкомысленная болтунья, лишенная нравственных принципов и не умеющая себя вести.
Равина не помнила, когда в последний раз была такой расстроенной и сердитой. Покидая гостиницу и подходя к экипажу, она чувствовала себя смущенной и взволнованной.
Джордж готов был уже подсадить хозяйку на место возницы, но тут здравый смысл одержал верх. Равина понимала, что не в состоянии сейчас внимательно править упряжью. С первого дня, когда отец позволил ей иметь дело с запряженной лошадью, правила были просты: никогда не допускать, чтобы животные или пассажиры страдали из-за того, как ты себя чувствуешь. Все решения нужно принимать с ясной головой, а она на данный момент от этого далека.
— Леди Равина… — неуверенно начал Джордж.
