Она с тоской смотрела на бальные платья из тюля и шелка, сшитые по последней моде. Мысль о любимом шифоновом наряде абрикосового цвета, который выглядел таким старомодным из-за некрасивой формы юбки, повергла ее в уныние. Вместо турнюра у этих платьев были аккуратные маленькие подушечки, а лифы выглядели гораздо изящнее.
Уставшая Мойра буквально упала на сидение экипажа и продремала всю обратную дорогу.
Очень скоро пришла пора отправляться на бал. Мойра посмотрела на себя в псише
[25], которое располагалось в спальне, и застонала. Хотя бриллианты придавали ей вид богатой дамы, платье разрушало этот эффект.
«Может быть, у Сары найдется платье, которое она смогла бы мне одолжить, у нас примерно одинаковый размер…»
Однако гордость не позволила ей просить об этом. Кроме того, леди Каннингем может задаться вопросом о финансовом положении Стрэткэрронов. Мойра надеялась, что жизнь в отсталом от моды уголке страны послужит достаточным оправданием устаревшему фасону ее платья.
— Моя дорогая, ты изящно выглядишь! — с преувеличенным восторгом воскликнула леди Каннингем, когда Мойра спустилась на первый этаж. — У меня есть норковая пелерина, которая идеально подойдет к цвету твоего платья.
Мойра была не настолько гордой, чтобы отвергнуть великодушную попытку леди Каннингем придать ей более элегантный вид, и с благодарностью приняла пелерину.
— Превосходно! А теперь пойдемте, экипаж ждет.
Десять минут спустя экипаж Каннингемов остановился у порога роскошной резиденции на Гановер-сквер. Вдоль улицы уже выстроилось множество подобных транспортных средств, из которых выскакивали их блистательные пассажиры.
«Все выглядят так эффектно», — мысленно простонала Мойра.
Она заметила, как девушка ее возраста, одетая в бледно-лимонное платье и бархатный плащ цвета гуммигут
[26], вошла в дом Эйберфера. В волосах у нее были свежие цветы, а платье украшали мелкие бусинки. Когда девушка повернулась, Мойра увидела, как прелестно смотрится сзади ее платья узкий турнюр.
«Как элегантно! Мои юбки совсем не модные. Турнюр слишком большой».
Юэн широко раскрыл глаза от удовольствия.
— М-да, девицы в Лондоне красивые! — воскликнул он, глядя на девушку в лимонном платье. Рядом шла еще одна, одетая точно так же, как первая, и, очевидно, приходившаяся ей сестрой.
Весело смеясь, парочка исчезла в холле.
К тому времени как возница Каннингемов помог Мойре выйти из экипажа, ее уже била нервная дрожь. Леди Каннингем взяла девушку за руку, стараясь успокоить.
— Не волнуйся, милая. Ты выглядишь так же очаровательно, как и все, кто приехал сюда этим вечером.
Мойра благодарно улыбнулась: леди Каннингем была так добра!
Дом Эйберфера был безупречным, а меблировка — богатой и самого лучшего качества. Мойра и Юэн в изумлении уставились на огромную французскую люстру.
Казалось, все вокруг сверкает и переливается: начиная от хрустальных бокалов, наполненных шампанским, и заканчивая абажурами газовых ламп, сделанными из венецианского стекла. Столовую освещали канделябры на шесть свечей, и повсюду было такое же серебро, каким когда-то владели Стрэткэрроны и которое теперь таяло на глазах.
Мойра изо всех сил старалась не показывать, как глубоко она поражена окружающей обстановкой, иначе в ней сразу признали бы провинциалку. Она — дочь графа, а потому может высоко держать голову.
Едва они приехали, леди Каннингем пригласили к герцогу.
— Пойдемте, Юэн, Мойра, — поманила она, когда лакей повел ее туда, где Эйберферы приветствовали гостей.
Мойра неуверенно последовала за ней, а Юэн пошел вслед за сестрой. Все, кого они встречали, выглядели очень элегантно. Мойра была уверена, что ее критически оценивают десятки пар глаз.
— Ты отлично выглядишь, сестренка, — шепнул Юэн. — Я заметил много молодых людей, которые смотрели в твою сторону.
— Ах, леди Каннингем! Как приятно видеть вас такой цветущей!
Герцог Эйберфер был невысоким седым мужчиной с благородными чертами лица. Его яркие голубые глаза лукаво щурились.
Мойра расслышала в речи герцога легкий уэльский акцент, и это расположило ее к нему.
— А вот и мои хорошие друзья, лорд и леди Стрэткэррон. Это дети Скотта, графа Стрэткэррона.
Герцог поцеловал Мойре руку и тепло поздоровался с Юэном.
— Очень рад, очень рад! Как поживает Скотт? Я уже давно не имел удовольствия видеть его…
— В последнее время отцу немного нездоровится, — сказала Мойра.
— Печально слышать. Надеюсь, ничего серьезного?
— Нет, всего лишь затяжная простуда, которая никак не проходит.
Герцог немного поговорил с Юэном о лошадях, а потом повернулся, чтобы представить им дочь, стоявшую поодаль в окружении подруг.
Почти сразу же раздался взрыв девичьего смеха, и Юэн исчез в этом кружке. Мойра видела, как девушки бросают в его сторону многозначительные взгляды и кокетливо обмахиваются веерами.
«А ведь в доме не настолько жарко», — подумала она, почти завидуя молниеносному успеху брата.
Леди Каннингем повела Мойру по залу, знакомя с разными людьми. Все они выглядели очень важными.
Вечер продолжался, но Мойра почти не видела брата. Когда бы она ни посмотрела в его сторону, он был окружен девушками, заставлявшими его, как они выражались, «говорить по-шотландски».
Мойра видела, что Юэн прекрасно проводит время.
— Мойра, с тобой хочет познакомиться молодой джентльмен.
Леди Каннингем вернулась с худощавым молодым человеком в строгом костюме.
— Это Чарльз, его отец — Архиепископ Вестминстера.
— Приятно познакомиться, — ответила Мойра, окидывая молодого человека проницательным взглядом и тут же сравнивая его со Стюартом. Затмить Стюарта ему не удалось.
— Леди Каннингем говорит, что вы шотландка. Я люблю эти земли, гулять по холмам — мое хобби.
— В округе Лох-Ерна множество живописных холмов, — вежливо ответила Мойра.
— Я прошел пешком весь Адрианов вал, — продолжал Чарльз, совершенно не слушая Мойру. — Прекрасный способ укрепить тело и дух.
Мойра чувствовала, что ее веки невольно закрываются, а Чарльз все продолжал рассказывать подробности о походе, который он предпринял в этом году.
«Как жаль, что здесь нет Стюарта, — подумала девушка. — Он бы не надоедал мне бесконечной болтовней. Интересно, он напишет?»
