Это действительно была монета. Старая и позеленевшая. На крики прибежал папа и протер монету майкой.
– Да, – сказал он. – Древняя монета в три копейки. В моем детстве такие бросали в аппараты с газированной водой.
– А как монета оказалась под динозавром? Ты же не такой древний, как динозавры! – с подозрением спросил Саша.
– Ну всякое могло случиться. Геологические пласты сдвинулись. И такое бывает, – уклончиво ответил папа, обозревая двор. Земля под грецким орехом была перекопана. Папа постоял, подумал.
– Ну что? Раз вы все вскопали, можно сделать какие-нибудь посадки! – предложил он.
– Зимой? Какие? – спросил Костя, уже вытащивший изо рта пакет с «динозабрами».
– Разные, – сказал папа. – Слышали пословицу «Что посеешь – то и пожнешь»?
– То есть вообще все взойдет? – уточнил Саша.
– Ну да. Земля тут плодородная. Опять же место волшебное, тут вот и монеты, и динозавры, – сказал папа Гаврилов и отправился дописывать главу. Два героя висели у него на крыше дома, и надо было их срочно снять, а то у них уже разжимались руки.
Поработать папе удалось от силы минут двадцать. Потом в стекло кто-то забарабанил обломком швабры. Папа открыл окно и увидел Алену, чем-то очень возмущенную.
– Он посадил гайки! – кричала Алена.
– Кто?
– Твой сын Саша! Он зарыл в землю все наши гайки, и болты, и шурупы! А меня запер за воротами, чтобы я не мешала!
– А ты бы позвонила через домофон!
– А он выдернул его из розетки! Ты что, не слышал, как я по воротам кулаками барабанила?
Папа вспомнил, что какие-то звуки он и правда слышал. На всякий случай он перевел компьютер в режим «сна» и вышел на крыльцо. Саша заканчивал закапывать последнюю гайку. Тут же на корточках сидела Рита и жестом сеятеля щедро разбрасывала овсяные хлопья. Рядом запасливый Костя высевал мелочь, которую выгреб у мамы из карманов. Катя стояла рядом и, скрестив руки на груди, скептически созерцала все происходящее.
– Нет, ты видишь, что они делают? Дети твои! – сказала она с возмущением. – Закапывают всякую ерунду и верят, будто что-то вырастет!
– А ты колпачок от дорогой ручки зарыла! – наябедничал Саша.
– Ничего я не зарывала! – запротестовала Катя.
– Зарыла! Я видел, – повторил Саша.
Катя смущенно отвернулась.
– Подумаешь, – буркнула она. – Один жалкий колпачок от сломанной ручки, а вы вон сколько!
Ворота опять стали вздрагивать от ударов. Папа открыл ворота и впустил Алену. Алена немедленно побежала душить Сашу, но папа поймал ее и перекинул через плечо.
– Вот! – закричала Алена. – Я же говорила, что они это делают!
– А ты пупсов мелких посадила! И конфеты! И двух «динозабров» Кости! – напомнил Саша.
Папа опустил Алену на землю.
– Это правда – про «динозабров»? – спросил он с интересом.
– Ну правда! Он сам мне разрешил, чтобы они большие выросли! Мы взяли самых поломанных!
– А конфеты зачем?
– А просто так. Мало ли!
– Все с вами ясно, – сказал папа Гаврилов. – Кто-то созрел для кладоискательства! Такой котлован вырыли – хоть дерево сажай!
Он некоторое время постоял, созерцая, как Саша притаптывает свои гайки, а потом зашел в дом и вернулся со своей любимой старой клавиатурой, которую не так давно залил чаем. Убедившись, что на него никто не смотрит, папа отошел в уголок и закопал клавиатуру в землю. У папы тоже была тайная мечта. Ему хотелось, чтобы из клавиатуры выросла гениальная книга.
– Ну все, дети! Хватит заниматься ерундой! Ать-два! Мелочь, за мной! – приказала Катя и, повернувшись, отправилась в дом. Сделала по кафелю шаг и вдруг, не удержавшись, поехала.
– А! Я скользю! – испуганно завопила она. – Скольжу! То есть проскальзываю! А-а! Я не вру!
– Катя! – возмутилась мама. – Ты бы хотя бы разулась!
Катя опустила глаза и осознала, что ботинки у нее измазаны мокрой землей. Но Катя была бы не Катя, если бы не извлекла из этого полезный педагогический урок. Она повернулась к Алене, Саше и Косте и строго сказала:
– Я же говорила, что у нас у всех будут грязные ноги! Предупреждала? А вы меня слушали? Нет! Вот теперь раздевайтесь, марш в ванную и приводите себя в порядок!
А папа пошел в дальнюю комнату к своему ноутбуку и заперся там. А чтобы к нему не вошли, привычно обмотал ручки двери проводом от удлинителя. Он работал, работал, работал, а голова у него пухла, пухла, пухла. Ему мечталось, что, может, на улице, там, где он зарыл клавиатуру, медленно, но верно прорастает гениальный роман.
Глава десятая
Бесконечный фильм
– Саш, почисти зубы!
– Все, что ли?
Саша
Компьютеров в доме у Гавриловых было много, в основном старые ноутбуки, которые отдавали родственники и знакомые, но к Интернету был подключен только один большой компьютер. Так папа пытался регулировать интернет-зависимость. Ведь не очень-то просто стать зависимым, когда у тебя за плечами прыгает целая нервная очередь, которой нужно с кем-то поговорить по скайпу или написать очень важное письмо.
Самой большой зависимостью от игр страдал Саша. Он вечно сидел в засаде под стулом и дожидался, когда можно будет прорваться к большому компьютеру и впечатать в поисковике «игры для млчиков».
В очередной раз борясь с Интернетом, папа Гаврилов придумал премиальную систему: «Помыл пять тарелок – пять минут сидишь в Сети». Система была хорошая, но вскоре папа обнаружил, что посуда моется вообще постоянно. Чуть ли не по двести тарелок в день. А потом папа разобрался и в причине, когда увидел, что Саша и Костя раскладывают на чистые тарелки по кусочку хлеба, потом убирают хлеб и несутся мыть тарелки.
– Так нельзя! – сказал папа.
Саша деловито кивнул:
– Понимаю. Я ему говорил, что грязи мало. А сколько грязи надо?
Папа подозрительно посмотрел на Костю, который при слове «грязь» очень оживился и стал поглядывать на входную дверь. Воображению папы явились кучи грязи из ближайшей лужи, которые окажутся на тарелках.
– Саша, угомони свои таланты! Теперь будете мыть только те тарелки, которые дам лично я! Остальные не засчитываются! – сказал он.
Он думал, что Саша будет спорить, но Саша не спорил и вообще был какой-то непривычно вялый. На другой день, думая, как закончить книгу, папа убирался на «Рабочем столе» ноутбука. Это было единственное место в доме, где папа не терпел беспорядка. Рядом с папой сидел Саша и, лежа щекой на столе, делал уроки. Папа косился на него, но ничего не говорил. Должен же Саша сам понять, что писать в таком положении неудобно? А потом папа обнаружил, что Саша делает уроки с закрытыми глазами. Строчки уплывали, обрушиваясь как водопад.
