– Да уж! Помрут они! Посмотри на моих крыс и на своих тощих мышек! – возражала Катя.
Действительно, стараниями тирана Шварца, державшего жен в страхе и трепете, в крысиной клетке дела обстояли неплохо. Жены не дрались между собой и мирно воспитывали детей. Недавно по протекции «мышиной девушки» Любы Катя сбыла в зоомагазин тридцать пять месячных крысят, которых толстый хозяин лениво пересчитал, по одному вытряхивая из банки. Потом так же неохотно отсыпал Кате горсть мелочи.
– Знаю, что мало, но мне их теперь кормить! – сказал он с ответственным лицом человека, который готовит крысам еду из семи блюд и подает ее на серебряных тарелках.
Катя переживала, что кого-то из ее крысят отдадут змеям, но Люба заранее шепнула ей, что крысята уже такие взрослые, что змея может подавиться, а так как змей никто в городе лечить не умеет, то можно не волноваться.
Маму и папу Петя будить и не стал, а, использовав запрещенный прием, злодейски разбудил Риту. Рита всегда просыпалась мгновенно и начинала скакать на кровати, требуя, чтобы мама и папа немедленно вставали и занимались ее воспитанием.
Мама попыталась усыпить Риту, коварно затянув ее за пятку под одеяло, но разбуженная Рита спать больше не собиралась. Ей нужно было жить и действовать. Зная, что мама и папа теперь не заснут, а минут через десять так и вовсе встанут, Петя занялся Костей и Сашей. Саша сидел на полу и, издавая воющие звуки, размахивал над головой майкой. Он давно уже одевался сам, но если видел, что все спешат, то нарочно замедлялся, чтобы ему помогали. Костя ныл и вываливался из колготок.
– Давай я! Гармошкой их надо! И вообще это Ритины колготки! – сказала Алена и великодушно стала помогать.
– И что из того, если Ритины? Вроде такие же! – озадачился папа.
– Да нет, они прекрасно налезут. Только если Рита их на нем увидит, начнутся вопли. А ну дай сюда ногу! Расслабь ее! Такой большой уже! Вторую ногу дай! Напряги ногу, куда расслабил? – командовала Алена.
Помощь она оказывала реальную, но при этом непрерывно ворчала, вознаграждая себя за доброе дело. Дом постепенно наполнялся звуками. Спустились Вика, Катя и мама, с плеча которой как шарфик свешивалась Рита.
– Мои! Мои коготи! – закричала Рита, ухитрившись опознать их на Косте, даже болтаясь головой вниз.
– Твои с чем? С вишенкой? – спросила хитрая Алена.
– Да.
– Так они на тебе! Только невидимые! – еще быстрее сказала Алена и, пока Рита, болтаясь на плече, пыталась как-то увидеть свои ноги, торопливо надела на Костю теплые штаны.
Потом все принялись завтракать, а ближе к восьми часам явился Покровский, суровый и серьезный, как полярник перед одиночным арктическим забросом. За спиной у Покровского был громадный рюкзак. В руках он держал миноискатель, обмотанный поверх оберточной бумаги полиэтиленовыми пакетами. Видимо, так Покровский собирался спасать его от сырости.
– Ну как, готовы? – спросил он.
– Да! – ответил папа и открыл багажник автобуса, чтобы Покровский сгрузил туда вещи.
На улице Виноградной было промозгло. Густой белый туман наполнял тоннель кустарника, так что, казалось, рядом протекает медлительная река. Из реки тумана, тяжело хлопая крыльями, поднялась чайка и куда-то деловито полетела.
– Опять наш мусор потрошила! – крикнула Катя, выглянувшая из дома вместе с папой.
Где-то в тумане кашляли лаем Мальчик, Малыш и Табуретка. Катя позвала их, и они подбежали, возникнув ниоткуда. Собаки стали напрыгивать на Катю, а она с криком «Не ставь на меня лапы! Они грязные!» отбрасывала их морды.
Багажник автобуса заложили рюкзаками так, что папа лишился обзора через заднее стекло и мог пользоваться только боковыми зеркалами. Крыс, черепаху, голубей, морских свинок, кошек и щенка оставили на бабушек.
Бабушка Маша посматривала на животных мрачно, и Катя с папой опасались, что клетки опять составят куда-нибудь на чердак, а всех животных снова выставят за дверь. Впрочем, кошкам и щенку было не привыкать. На улице для них была выстроена неплохая будка, имевшая даже занавеску из прорезанного линолеума, который не выпускал тепло.
За несколько минут до выезда с другой стороны забора загрохотал железный лист, и перелезли Андрей, Серафим и Нина. Причем не просто перелезли, а еще ухитрились передать через забор рюкзаки.
– Они что, тоже знают? – сурово спросил Покровский.
– Про клад? Не-не, ничего не знаем! – наивно ответил Серафим, а Нина сердито толкнула его ногой.
Покровский тихо застонал, однако прежде, чем он начал возмущаться, через забор перелетела белая курица, к попе которой скотчем был примотан пакет из-под молока. Увидев незнакомых людей, курица начала метаться.
– Это что такое? Зачем? – озадачился Покровский.
– Чтобы в дом можно было пускать! Приматываешь пакет, и она бегает тараканов клюет. Это наш папа придумал! – с гордостью сказала Нина и закричала: – Ой, лови-лови ее! Улетит!
– Курицы не летают, – сказал Петя.
– Наша курица хуже! Она прыгает! Если ей надо через препятствие перелететь, она делает вид, что сдается, потом прыгает человеку на голову и оттуда уже через забор! – деловито сказал Андрей.
Подтверждая его слова, курица с пакетом на попе налетела на Петю, крыльями задела его по лицу, оттолкнулась от плеча и моментально оказалась за воротами. С противоположной стороны сразу донесся лай Мальчика, Малыша и Табуретки.
– Собаки ее раздерут! – испугался Петя.
– Не успеют. Там к нам лазейка есть… И вообще, куры – это, можно сказать, динозавры. От власти кур нашу планету спасает только то, что они некрупные, – серьезно сказал Андрей и стал выяснять, куда ему положить свой рюкзак.
Папа Гаврилов удивленно посмотрел на Катю. До этого момента он понятия не имел, что Моховы едут с ними. Катя скромно потупила глазки.
– Сюрприз! – сказала она. – У них, между прочим, и палатка есть! И родители их отпустили.
– А когда ты им сказала?
– Вчера только!
Собирались Моховы только один вечер и очень забавно. Взяли с собой множество бутербродиков, варенья в стеклянных банках, меда, кабачковой икры. В рюкзаки, разумеется, все это не влезло, и они захватили с собой еще большие мусорные мешки с завязками, в которых при всяком неосторожном движении стукались стеклянные банки.
– Мы же хотели, чтобы это был одновременно и поход на выживание! – напомнил Петя.
