– Добрая ты! – сказал отец Александр. – Ну черпани в ведерко водички из пруда! Только чур в кого попало, тот сразу выходит из боя! Один раз договариваемся, чтобы без обмана!
Дьякон Максим надел вязаную лыжную шапку, натянул ее на самые брови, придирчиво разгладил и нахлобучил поверх шапки шлем.
– Я готов! – сказал он.
– Отлично! – одобрил отец Александр. – Кого ты себе берешь, дьякон? Давай по одному, как в футболе!
Дьякон выбрал себе папу Гаврилова. Отец Александр – Петю, который мигом взлетел по жердям с мечом и луком. Старых стрел он так и не нашел, но еще утром наскоро сделал две новые. Пока Петя забирался, дьякон завербовал себе еще Покровского, Дениса Ивановича и Андрея. Отец Александр взял Серафима, Катю и Алену. Оставшихся девочек поделили примерно поровну и расставили по обе стороны частокола швыряться шишками.
Маме Гавриловой и матушке Ксении вручили аптечку с йодом, зеленкой и пластырем, поскольку еще с лета, когда Константинополь был еще Иерусалимом, по опыту знали, что раненые обязательно появятся. Пока же они не появились, мама вручила Рите ватную палочку с йодом, и она ею мирно красила себе йодом ногти. Лезть в сражение Рита опасалась, равно как и две младшие девочки отца Александра, предпочитавшие держаться за ноги матушки.
– Ну, граждане! На штурм! За римского папу! Ура, дорогие товарищи! – скомандовал дьякон и, вскинув над головой щит, первым пошел на приступ. Петя выпустил сверху стрелу, но она ударилась о щит и отскочила. Та же участь постигла и две консервные банки. За своим укрытием дьякон был неуязвим. Правда, и сам он топором не мог дотянуться до конца частокола и только размахивал им.
Повизгивая от восторга, лучницы дьякона бросали шишки как попало. Отец Александр же пытался ввести хоть какую-то систему.
– Залпом бросаем! По навесной траектории! – распоряжался он.
Залповый огонь принес хорошие результаты. Папа Гаврилов, которому не хватило щита, был сразу засыпан шишками и облит водой, которую не пожалел для него родной сын Петя.
– Я убит или нет? – крикнул папа Гаврилов.
– Убит-убит! Убитые все выходят!.. – распорядился отец Александр, но тут ему самому шишкой попали в лоб, и он изменил правила: – Ладно! Пусть не выходят! А то игра быстро закончится! Пусть у каждого будет три жизни!
Тут в него попали шишками еще два раза, и отец Александр увеличил количество возможных жизней до пяти. Вскоре осаждающим стало ясно, что без штурмовых лестниц Константинополь не взять. Штурмовыми лестницами стали папа Гаврилов и Покровский. Они подсадили себе на плечи Андрея и Вику и стали забрасывать их на стену. Вика некоторое время с закрытыми глазами помахала палкой и, так и не открыв в себе великого бойца, сдалась на милость победителя.
Андрей же, болтая ногами, повис на частоколе, почти касаясь ногами земли.
– Помогите! Я же разобьюсь! – голосил он.
– Ты по-латыни! По-латыни кричи, латинянин! Или хоть по-гречески! – посоветовал ему отец Александр.
Добрый же брат Серафим стукнул его палкой по пальцам, и Андрей мешком свалился вниз. Высота была никакая, сантиметров двадцать, но палец он все-таки ободрал. Так в отряде латинян появился первый раненый.
– Я знал… Я предчувствовал, что все так будет! Мы никогда их оттуда не выкурим! – ныл он, пряча палец от шипящей перекиси.
– В рядах врага началась паника! – подытожил отец Александр. – Это хороший признак! Константинополь мы им не сдадим!
– А мы и спрашивать не будем! Просто возьмем его, и все! – отозвался снизу дьякон, в котором окончательно пробудился берсерк. Он даже ухитрился, подпрыгнув, выбить у Пети из рук копье, которым Петя, свесившись сверху, пытался достать его из-под щита.
Ободренный успехом, дьякон рубил топором ворота и, так как знания его о латинянах давно иссякли, подбадривал свое войско криками:
– Бей греков! Шишками, шишками их! Тащите таран!
Покровский притащил таран, и вместе с дьяконом, Денисом Иванычем и папой Гавриловым они стали, разбегаясь, бить в ворота. Ворота, подпертые толстым бревном, выдержали, зато стал крениться сам частокол, сильно подмытый дождями.
– Ура! Константинополь рушится! Наша берет! – обрадовался дьякон, но торжествовал он недолго. Внезапно Денис Иванович, державший самую тяжелую часть тарана, выронил его и схватился за пояс.
– Я убит! – сообщил он.
– Да нет! Живи дальше! Мы тебя одиннадцатую жизнь дарим! – великодушно крикнул сверху отец Александр.
– Нет, я убит! Теперь три дня не разогнусь! У меня радикулит! – грустно объяснил Денис Иваныч, на четвереньках отползая к костру.
Спустя минуту осаждающие понесли новые потери. Покровский был задет по уху ведром, к ручке которого кто-то из коварных «греков» привязал веревку и стал его раскачивать.
– Глупые, что ли, ведрами швыряться? Да ну вас совсем! – закричал он и, бросив таран, отошел, держась за ухо.
– Да, не воин оказался… Подумаешь, пластиковое ведро из-под краски! Кстати, все в курсе, что мы изобрели многоразовое оружие? Средневековый атакующий маятник! – сказал отец Александр, за веревку втягивая ведро на стену.
Без Дениса Иваныча и дезертировавшего Покровского дело пошло не так бодро. Все же медвежьей силы дьякона хватило, чтобы отбить от ворот крайнюю доску и оттолкнуть бревно.
Распахнув ворота, атакующие ворвались в крепость и рассеяли бросавшихся шишками девочек. Легкая пехота с визгом скрылась в кустарнике, преследуемая пращниками атакующих латинян. Где-то в кустарнике легкая пехота и пращники окончательно смешались в общую кучу, устроили возню, заключили мир и стали сообща трескать печенье.
Увидев, что пехота и лучники покинули поле боя, отец Александр, Петя, Серафим, Катя и Алена слезли со стены и завязали бой на земле.
– Круши крестоносцев! – крикнул отец Александр, отбрасывая щит и атакуя дьякона мечом сразу с обеих рук.
– Бей греков! Да здравствует Рим! – огрызнулся из-за щита дьякон Максим, которому приходилось несладко, потому что с другой стороны на него наседал Петя.
Помощи дьякону ждать было неоткуда. Его легкая пехота, мародерствуя, трескала в кустарнике печенье. Покровский и Денис Иваныч были сражены один ведром, другой радикулитом, а на папу Гаврилова втроем насели Серафим, Катя и Алена и сбили его с ног, пользуясь тем, что он крайне нерешительно орудовал копьем, боясь задеть своих родственников.
Но дьякон недаром был могуч, как медведь. Встав спиной к ограде, он прикрылся щитом и поочередно атаковал отца Александра и Петю. К нему невозможно было подступиться. Дьякон пыхтел и работал топором как лесоруб. Топор был хоть и тупой, но тяжелый.
– Я вам ниже колена копьем попал! – издали кричал Петя.
