– Ахмед, ты хотел зайти к Зелимхану. – Саркар вывел его из размышлений.
– Да, он просил. – Ахмед остановился напротив чайханы. – Давай зайдем.
Народу в заведении немного. Почти все местные, из чужаков только трое рабочих, которые прокладывают дорогу через их поселок.
Весь зал разделен на две части. Одна половина – обычное кафе со столами и пластмассовыми стульями. Это для туристов, иногда посещающих чайхану.
Другая часть соответствует местным обычаям. На полу ковры и подушки, на которых удобно отдыхать полулежа. Здесь, как правило, располагаются уважаемые люди поселка.
Вот и сейчас там сидят три местных аксакала. Пьют чай, уже разомлели, даже пот выступил на лицах, но папахи не снимают. Таков закон.
«Хорошая чайхана у Зелимхана. Хоть он и ноет, что заведение ему в убыток, но уже вторую машину купил. Хотя я не помню, когда он не ныл. Интересно знать, зачем я тебе понадобился», – подумал Ахмед.
Тут Зелимхан сам вышел к нему.
– Добрый день, дорогой Ахмед. – Хозяин чайханы улыбнулся, широко раскинул руки.
Такой жест понятен каждому горцу. Мол, моя душа раскрыта перед тобой.
– Что же ты не предупредил?
– Здравствуй, – сдержанно поприветствовал Ахмед Зелимхана.
Чайханщик почтительно взял руку важного гостя двумя ладонями, словно дорогую вазу, почтительно склонил голову. Саркару же он подал только одну руку.
– Прошу вас, уважаемые, присядьте сюда. – Он указал на возвышение в углу зала.
Ахмед решил помыть руки, повернулся в сторону туалета.
– Нет, уважаемые, это не для вас, – воскликнул Зелимхан и резко крикнул в сторону служебного помещения: – Саид! – Затем он снова повернулся к гостям и расплылся в сладкой улыбке. – Сейчас вы сможете помыть руки.
Смуглый мальчик лет десяти подбежал к гостям. Он принес кувшин, серебряный тазик и стал лить воду на руки Ахмеду.
«О Аллах, я же не сделал сегодня второе омовение! – вспомнил вдруг имам. – А все из-за ссоры с женой».
Мальчик подал ему чистое вафельное полотенце.
Помыв руки, гости уселись на предложенное им место. Чайханщик быстро стал сервировать стол, подал фрукты, лепешки, сладости, чай.
Ахмед прислушался к разговору стариков. Они обсуждали последнее событие в Каспийске. Какие-то горячие джигиты схватились там с местными правоохранителями. Большая стрельба была, много крови.
«Да, все правильно, сегодня передавали по местному каналу. Но я толком и не прослушал. А все из-за жены!»
Зелимхан налил гостям чаю в пиалы, после чего сам уселся на края ковра, на ступеньку ниже, словно подчеркивая свое подчиненное положение по отношению к гостям.
– Как здоровье, Ахмед? Как дети? – подобострастно осведомился Зелимхан.
– Слава Аллаху, все здоровы, – сообщил тот и отпил чаю из пиалы. – Зачем ты просил меня зайти, Зелимхан? – Он выжидающе посмотрел на чайханщика.
– Да, Ахмед, я хотел с тобой посоветоваться. – Зелимхан заерзал на ковре. – Вопрос пустяковый, а ты человек мудрый, твое слово золотое.
– Но и ты не мальчик, чтобы советоваться по пустяковым вопросам. – Имам усмехнулся. – Так что за дело у тебя?
– Спор у меня с Затикяном. Он оттяпал мой участок для покоса, что у ручья. Всю жизнь эта земля была за мной, а теперь этот армянин говорит, она принадлежит ему, показывает какие-то бумаги.
– Да, я помню этот участок. – Ахмед кивнул.
– Вот видишь, и ты помнишь! – радостно воскликнул Зелимхан. – Тут жили наши отцы и деды. А этот чужак приехал пять лет назад и начинает устанавливать свои правила…
– Подожди, Зелимхан, – остановил его имам и спросил: – Межевание участков проводилось?
– Да.
– Ты смотрел его бумаги?
– Смотрел, – тускло сообщил чайханщик. – Но при чем тут они? – Он снова сверкнул глазами.
– Зелимхан, я помню эту историю. Ты этот участок давно приобрел у Абдуллы. Так?
– Ну да.
– Тогда ручей был большой, прямо как река. Потом он обмелел, сменил русло, и образовался новый участок земли. Ты присвоил его. Так?
– Но у меня больше прав! Я живу тут всю жизнь. А этот неверный…
– Зелимхан! – Ахмед повысил голос и резанул чайханщика взглядом. – Человек купил за свои деньги землю, платит за нее налог. Что тут неправильно? – Имам встал со своего места. – Обидеть единоверца – грех, но его можно простить. Но такой же проступок по отношению к человеку, исповедующему другую религию, искупить нельзя, потому что ты не встретишься с ним, когда придет Судный день. Помни об этом.
После этих слов имама чайханщик как-то сник и потух.
Аксакалы, пьющие чай, закивали папахами, как ковыль на ветру.
– Сколько надо заплатить за чай?
– Ничего не надо, – обиженно воскликнул чайханщик.
– Я не эмир и не нищий! Заплати, Саркар, – бросил Ахмед своему помощнику и пошел на выход.
Выйдя на улицу, имам посмотрел на небо. Солнце ощутимо припекало, было по-весеннему тепло.
– О Аллах, вразуми меня, – прошептал Ахмед. – Все ли верно я сделал? Это не в городе. В нашем поселке мое слово очень тяжелое! Здесь надо быть предельно аккуратным.
Имам и Саркар продолжили шествие в сторону мечети. Ахмед по привычке сунул руку в правый карман, чтобы взять четки, и в раздражении вынул ее, вспомнив о потере.
– Зелимхан всем говорит, что по законам шариата это его земля, и он все равно выживет этого неверного, – сообщил Саркар имаму.
Ахмед только молча кивнул.
«Не к добру это, – озабоченно подумал он. – Если Аллах не дал ума человеку, то свой ему не вставишь».
Неожиданно в его кармане ожил сотовый телефон.
«Рамиль!» – догадался Ахмед по мелодии звонка.
Он осторожно вынул из кармана аппарат и сказал Саркару:
– Иди потихоньку. Мне на ходу неудобно говорить.
Так, на всякий случай. Саркар свой человек, никому лишнего болтать не будет. Но осторожность все равно не помешает.
– Здравствуй, Рамиль, – приглушенно поприветствовал он сына.
– Отец, здравствуй! – Голос молодого человека звучал непривычно напряженно. – Как ты и мама?
– У нас все нормально, сынок.
– Я сейчас еду к вам.
– Да, конечно, подъезжай. – Голос отца заметно смягчился. – Когда ты будешь?
– Сегодня ночью. Ты не можешь доставить еды в нашу саклю в горах?
– А почему ты не заедешь в родной дом? – искренне удивился Ахмед.
– Я не один, не хочу вас стеснять.
