Раздался звонок в дверь. Имам удивился. Он не ждал гостей.
– Открыто, входите! – крикнул Ахмед Аббасович, встал и пошел в прихожую.
На пороге стоял Рафаил, молоденький участковый их поселка. Он был в форме с погонами старшего лейтенанта, что немного удивило имама. Обычно Рафаил ходил по поселку в гражданской одежде.
– Ты чего? Проходи, Рафаил.
– Здравствуйте, Ахмед Аббасович. – Полицейский переминался с ноги на ногу и был явно смущен. – Я на секунду.
– Но все равно не здесь же нам говорить.
– Нет. – Участковый помотал головой. – Я вам только сказать… – Он достал из нагрудного кармана куртки лист бумаги, сложенный вчетверо, развернул его и протянул имаму.
На самом верху крупными буквами было означено: «Их разыскивает полиция». В центре объявления красовались две фотографии. На одной был запечатлен скуластый, обросший щетиной мужчина с холодным взглядом, на второй – его сын Рамиль.
«Лицо простодушное и доверчивое. Это когда он был студентом, – понял имам. – Ему здесь лет двадцать».
Внизу было сказано, что это опасные преступники. Любой гражданин обязан сообщить в правоохранительные органы об их появлении. Анонимность гарантируется, обещана награда за любую информацию. Сумму имам разобрать не успел, так как нули слились вдруг в одну длинную темную полосу.
Внешне он остался спокоен. На лице маска. Только губы плотно сомкнулись, образовав тонкую синеватую линию, а морщины вокруг рта обозначились еще резче. Не глядя в лицо участковому, он вернул ему объявление.
– Ахмед Аббасович, я вынужден развешать это по поселку. – Полицейский виновато улыбнулся. – Мне начальник приказал.
– Раз приказал, то развешивай, – холодно произнес имам.
– И еще. Мне кажется, что Рамиль здесь не появится, но если это произойдет, то надо будет принимать меры. Я знаю, вы к этому никакого отношения не имеете, но все равно… – Участковый на секунду запнулся. – Просто, понимаете, дело очень серьезное.
– Ты хочешь сказать, что если он придет ко мне, то я не должен буду его укрывать, иначе стану соучастником. Мне надо будет сообщить тебе об этом, – четко произнес имам.
– Да. – Участковый облегченно вздохнул.
– Хорошо, Рафаил, я тебе сообщу. Есть еще что-то ко мне?
– Нет, больше ничего, Ахмед Аббасович, спасибо. – Участковый переступил с ноги на ногу, неловко повернулся и вышел, не попрощавшись.
Имам закрыл за ним дверь на запор, хотя днем никогда этого не делал.
– Кто там? – крикнула из зала жена.
– Ахмад приходил, предлагал мне черенки черного винограда. Я сказал, не надо, – громко ответил имам.
– Правильно, не надо, – согласилась женщина.
Ахмед Аббасович вернулся к окну, взял в руки газету, но не видел букв, закрыл глаза и почувствовал в себе пустоту. Как будто он стоял на каменном столбе, торчавшем из пропасти. Ему стало душно, трудно дышать.
Имам быстро оделся.
– Ты куда? – спросила жена.
– Пойду прогуляюсь, – ответил он, не глядя на нее. – Зайду в аптеку, таблетки куплю.
Имам боялся встретить по дороге кого-либо из односельчан, но этого не случилось. Он миновал поселок и пошел в горы.
«Вот и все, – обреченно мелькнуло в голове. – Да, правильно, больнее всех ранят близкие. Рамиль, сынок!»
Ахмед Аббасович вспомнил Омара Хайяма.
От безбожья до Бога – мгновенье одно.
От нуля до итога – мгновенье одно.
Береги драгоценное это мгновенье:
Жизнь – ни много ни мало – мгновенье одно.
Он шел, не думая, куда идет. Ноги сами несли его по знакомому маршруту. Идти было тяжело, сердце колотилось в груди, дышалось с трудом. Но имам специально задавал себе такую нагрузку, чтобы отогнать страшные мысли о том, что жизнь прожита совершенно напрасно.
Он остановился на узкой тропе, чтобы перевести дух, прислонился спиной к прохладной отвесной скале и вдруг вспомнил, что это та самая тропа, на которой он учил сына правильно ходить по горам.
«Может, было бы лучше, если бы сын тогда?..» Эта мысль пронзила сознание имама своим чудовищным цинизмом.
Он стоял на узкой тропе перед обрывом и смотрел вперед. Солнце заходило. Алый диск вспыхнул последним лучом, и горизонт начал затухать. Кругом быстро потемнело.
«Зашло, – констатировал имам. – Вот и у меня тоже. Да, Омар, здесь ты прав. Жизнь и смерть – мгновенье».
Он закрыл глаза, обеими руками оттолкнулся от скалы. Сердце имама разорвалось до того момента, когда он разбился об острые камни.
Глава 33
К бензоколонке на перекрестке дорог подъехала старенькая запыленная «Лада». Пожилой мужчина, почти старик, вышел из машины и направился к окошечку оператора.
– Пятьдесят литров девяносто второго, – коротко сообщил он и заплатил деньги.
Мужчина вернулся к машине, взял заправочный пистолет, залил бензин. Сначала тридцать литров в бак машины, потом остальные двадцать – в канистру. Он хотел уже закрыть ее, но обратил внимание, что она подозрительно неполная.
Владелец «Лады» взял металлический щуп, опустил его в канистру, после решительно направился к хозяину АЗС, который как раз вышел из своего помещения.
– Почему не доливаете бензин? – возмущенно спросил старик.
– Где не долил? – удивленно воскликнул армянин, владеющий этим доходным заведением.
– Вот! Канистра на двадцать литров, а в ней не хватает как минимум одного.
– Не надо так, уважаемый. – Армянин развел руками. – У тебя канистра нестандартная.
– Как это так?! Все время была нормальная, а теперь раздулась, да?
– У меня все точно, а ты проверь свою канистру, – заявил армянин и отвернулся от старика, давая понять, что спор закончен.
– Я выведу тебя на чистую воду, – пообещал тот и сел в машину.
Он отъехал от бензоколонки метров на сто, остановился и вышел из машины, чтобы протереть тряпкой боковое зеркальце и лобовое стекло.
Садясь обратно в «Ладу», старик повернулся в сторону бензоколонки и с чувством произнес:
– Чтоб разорвало эту сволочь! Да накажет тебя Аллах!
Через миг он увидел перед собой яркую молнию, а за его спиной грохнул страшный взрыв. Старик выскочил из машины. На месте бензоколонки стоял сноп огня. Жар от него чувствовался даже на большом расстоянии.
– О, Аллах, Ты действительно всемогущ! – простонал старик и в мистическом ужасе поднял к небу взгляд и руки.
Через час место происшествия было оцеплено полицией. Старик уже в который раз излагал понаехавшему начальству историю со взрывом на автомобильной заправке, очевидцем которой он стал.
