Тем временем подходили все новые бродяги. Миссис Лониган поставила на стол высокую стопку тарелок и выложила груду ложек.
Люк угадал все слова, кроме одного – «знаменитый датский аристократ», шесть букв. Пастор Лониган заглянул ему через плечо, при виде решенного кроссворда удивленно поднял брови и негромко проговорил жене:
– «О, что за гордый ум сражен!»
[1]
«Гамлет!» – сверкнуло в голове у Люка, и он вписал недостающее слово. А затем подумал: «Откуда я это знаю?»
Перевернув газету, он взглянул на первую страницу в поисках даты. Среда, 29 января 1958 года. Взгляд остановился на заголовке: «АМЕРИКАНЦЫ ОСТАЮТСЯ НА ЗЕМЛЕ». Он начал читать:
Мыс Канаверал, вторник. Вследствие технических проблем командование военно-морских сил США отменило уже вторую попытку запуска космической ракеты «Авангард».
Напомним, что первая попытка, состоявшаяся два месяца назад, окончилась провалом: «Авангард» взорвался в воздухе через две секунды после старта.
Теперь все надежды американцев запустить искусственный спутник Земли, который станет достойным соперником советскому спутнику, связаны с конкурентом «Авангарда» – ракетой-носителем «Юпитер».
Послышались звуки фортепиано, и Люк оторвал взгляд от газеты. Миссис Лониган наигрывала на рояле вступление к знакомому гимну. Переглянувшись, они с мужем запели «Иисус – наш самый верный друг», и Люк начал подпевать, радуясь тому, что знает слова.
Странную шутку сыграла с ним бутылка бурбона… Он может решить кроссворд, помнит церковный гимн – однако не помнит имени собственной матери. Быть может, он пьянствовал много лет, и в конце концов алкоголь нанес непоправимый ущерб его мозгу? Но как, как мог он так обойтись с самим собой?!
После гимна пастор Лониган прочел несколько стихов из Библии, а затем проникновенно сказал, что все они, здесь собравшиеся, могут спастись. Да уж, спасение этим людям не помешает, подумал Люк. Впрочем, сам он не испытывал желания положиться на Иисуса. Прежде чем искать Бога, хорошо бы найти самого себя.
Пастор прочел импровизированную молитву; все спели благодарение, выстроились в ряд с тарелками в руках, а миссис Лониган принялась раскладывать кашу по тарелкам и поливать сиропом. Люк съел три тарелки – и почувствовал себя гораздо лучше. Похмелье быстро отступало.
Ему не терпелось найти ответы на свои вопросы, и он обратился к пастору:
– Сэр, я ничего не помню о себе. Скажите, вы видели меня здесь прежде?
Лониган внимательно всмотрелся в него.
– По-моему, нет. Впрочем, каждую неделю здесь бывают сотни людей, и я могу ошибаться. Сколько вам лет?
– Не знаю, – ответил Люк, чувствуя себя круглым дураком.
– Мне кажется, под сорок. И вы определенно не долго живете на улице. Бродяжничество накладывает на человека определенный отпечаток. А у вас энергичная походка, кожа под слоем грязи чистая, и вы способны решить кроссворд. Бросьте пить, не откладывая, прямо сейчас – и сможете вернуться к нормальной жизни.
«Интересно, скольким бедолагам он уже говорил эти слова?» – подумал Люк.
– Постараюсь.
– Если вам понадобится помощь, обращайтесь.
Тут какой-то бродяга, судя по виду, умственно отсталый, принялся дергать пастора за рукав, и Лониган с терпеливой улыбкой повернулся к нему.
– Как давно ты меня знаешь? – спросил Люк у Пита.
– О!.. Да уже порядочно.
– Где мы ночевали прошлой ночью?
– Слушай, не парься. Пройдет немного времени, и ты все вспомнишь.
– Мне нужно понять, кто я.
– Знаешь что, – секунду поколебавшись, проговорил Пит, – по-моему, тебе нужно выпить! Пиво здорово прочищает мозги! – И он повернулся к дверям.
Люк схватил его за руку.
– Нет, пить мне совершенно не нужно! – отрезал он.
Казалось, Пит вовсе не хочет, чтобы к нему возвращалась память. Почему? Боится лишиться товарища? Что ж, очень жаль, но у Люка есть более важные дела, чем развлекать Пита.
– Я знаю, что мне нужно, – проговорил Люк. – Думаю, мне стоит какое-то время побыть одному.
– «Побыть одному!» Эй, ты кем себя вообразил? Гретой Гарбо?
– Я серьезно.
– А кто же за тобой присмотрит, если не я? В одиночку ты не выживешь. Черт, ты же даже не помнишь, сколько тебе лет!
На лице Пита читалась настоящая мольба; но Люк был непоколебим.
– Спасибо за заботу, – твердо ответил он. – Я должен выяснить, кто я такой. А ты мне в этом не помогаешь.
Мгновение поколебавшись, Пит пожал плечами.
– Ладно, дело твое. Может, еще свидимся.
– Может быть.
Пит вышел за дверь. Люк пожал руку пастору Лонигану.
– Спасибо вам за все.
– Надеюсь, вы найдете то, что ищете, – ответил пастор.
Люк поднялся по ступеням и вышел на улицу. У соседнего многоэтажного дома он увидел Пита: тот остановил какого-то прохожего в зеленом габардиновом плаще и такой же кепке и, должно быть, выпрашивал у него мелочь на пиво. Люк пошел в другую сторону и свернул на первом же повороте.
Было еще темно. Мерзли ноги: только сейчас Люк заметил, что на нем нет носков. Тем временем с неба посыпался легкий пушистый снег. Через несколько минут Люк пошел медленнее, сообразив, что спешить нет смысла. Можно и вовсе остановиться и переждать снег под козырьком подъезда.
Все равно идти ему некуда.
6.00
С трех сторон ракету окружает, как бы сжимая ее в стальных объятиях, сервисная башня. Башня – переделанная нефтяная вышка – снабжена двумя парами колес и может передвигаться по рельсам. Перед запуском ракеты эта обслуживающая структура размером с многоэтажный дом будет отодвинута на триста футов в сторону.
Элспет проснулась и сразу вспомнила о Люке.
Несколько мгновений она лежала в постели, переполненная тревогой за человека, которого любила. Затем села и включила лампу на прикроватной тумбочке.
Номер был обставлен «в космическом стиле»: торшер в виде ракеты, на стенах в рамках – сплошные планеты, орбиты и луны над инопланетными горизонтами. Фантазия явно заменяла художнику знание астрономии.
Элспет жила в «Старлайте» – одном из мотелей новой сети, застроившей все песчаные дюны вблизи курортного городка Кокоа-Бич во Флориде, в восьми милях к югу от мыса Канаверал, и гостеприимно распахнувшей двери навстречу новым гостям. Как видно, дизайнер счел космическую тему самой подходящей к случаю, однако Элспет все эти межпланетные красоты напоминали спальню десятилетнего мальчика.
