Вошел Пит. Энтони, подняв палец, знаком попросил его подождать, а сам продолжил разговор:
– Знаете, так получилось, что я старый друг доктора и миссис Люкас. Попробую убедить его обратиться за психиатрической помощью.
– Да, хорошая мысль.
– Что ж, благодарю за помощь, полковник. Будем действовать, как вы советуете.
– Всегда пожалуйста. Если захотите еще что-то со мной обсудить, звоните в любое время!
– Непременно. – И Энтони повесил трубку.
– Психиатрическая помощь? – переспросил Пит.
– Для его же блага, – рассеянно ответил Энтони, прикидывая, не упустил ли чего.
Итак, все следы происшествия в отеле надежно скрыты. Если Люк пойдет в Пентагон, военные, предупрежденные полковником Хайдом, ему не поверят. Осталась клиника Билли.
– Вернусь через час, – сказал Энтони, поднимаясь. – Ты оставайся здесь. Возьми Мелоуна и Кертиса, заплатите официанту или горничной, чтобы вас впустили в номер Люка. У меня предчувствие, что он сюда еще вернется.
– Если он появится, что нам делать?
– Делайте что хотите, только не дайте ему снова уйти!
00.00
В качестве горючего для «Юпитер-Си» используется гидин – секретное высокоэнергетическое топливо, на двенадцать процентов мощнее стандартного спиртового горючего, применяемого в ракетах «Редстоун». Это едкое и ядовитое вещество представляет собой смесь несимметричного диметилгидразина и ДЭТА – диэтилентриамина.
Билли припарковала красный «Тандерберд» на стоянке Джорджтаунской психиатрической клиники и заглушила мотор. Рядом остановился оливковый «Форд Ферлейн», принадлежащий полковнику Лопесу из Пентагона.
– Он не верит ни одному моему слову! – сердито проговорил Люк.
– Немудрено, – возразила Билли. – Дежурный администратор в «Карлтоне» сказал, что никаких происшествий в отеле не было, и на заднем дворе мы не нашли ни гильз, ни пуль.
– Энтони замел все следы!
– Да, но полковник-то этого не знает.
– Слава Богу, хоть ты меня поддерживаешь!
Они вышли из машины и вошли в здание клиники; полковник Лопес, молчаливый латиноамериканец с внимательным и бесстрастным лицом, следовал за ними. Билли кивнула дежурному за стойкой и повела мужчин наверх, в комнату для хранения документации.
– Я покажу вам медицинскую карту человека по имени Джозеф Беллоу, чьи физические характеристики совпадают с характеристиками Люка, – объяснила она.
Полковник кивнул.
– Вы увидите, – продолжала Билли, – что он поступил в больницу вечером во вторник, получил лечение и был выписан в среду, в четыре часа утра. Надо вам сказать, что больным шизофренией крайне редко назначают лечение без предварительного обследования и наблюдения. И едва ли нужно говорить, насколько это неслыханное дело – выписать пациента из психиатрической больницы в четыре часа ночи!
– Понимаю, – бесстрастно заметил Лопес.
Билли открыла ящик, достала оттуда папку с ярлычком «Беллоу», положила на стол, открыла…
Папка была пуста.
– О Боже! – простонала Билли.
Люк смотрел на пустую папку, не веря своим глазам.
– Я своими глазами видел все эти бумаги! И шести часов не прошло! – воскликнул он.
– Ну, похоже, теперь их здесь нет, – устало произнес Лопес.
Люк будто очутился в кошмарном сне, где все не то, чем кажется; на что ни пытаешься опереться, – все рассыпается у тебя в руках.
– Может, я все-таки шизофреник? – мрачно проговорил он.
– Но я-то нет! – воскликнула Билли. – А я тоже видела эти документы!
– Похоже, здесь нам больше делать нечего, – проговорил Лопес.
– Постойте! – сообразила Билли. – Всех новоприбывших пациентов регистрируют в журнале. А журнал хранится на стойке в приемном покое.
Она с треском захлопнула ящик и первой выбежала в приемный покой.
– Чарли, – обратилась она к дежурному, – покажи мне, пожалуйста, регистрационный журнал.
– Сейчас, доктор Джозефсон. – Дежурный, молодой чернокожий парень, полез в какой-то ящик за своей конторкой и секунду спустя воскликнул: – Вот так-так! Куда это он делся?
– Господи Иисусе! – пробормотал Люк.
– Пару часов назад журнал точно был здесь! – недоуменно проговорил дежурный.
– Скажи мне кое-что, Чарли, – с тихим, едва сдерживаемым гневом в голосе проговорила Билли. – Доктор Росс был здесь сегодня вечером?
– Да, мэм. Несколько минут назад ушел.
Она кивнула.
– Когда в следующий раз его увидишь – спроси у него, где журнал. Он знает.
– Хорошо.
Билли в отчаянии отвернулась от стойки.
– Полковник, позвольте задать вам один вопрос, – заговорил Люк. – Сегодня вечером, перед тем, как вы с нами встретились, кто-нибудь говорил с вами обо мне?
Поколебавшись, Лопес ответил:
– Да.
– Кто?
– Что ж, думаю, вы имеете право знать, – неохотно ответил Лопес. – Нам звонили с мыса Канаверал. Полковник Хайд. Сказал, что за вами наблюдает ЦРУ и что, по их сведениям, вы переживаете психическое расстройство и ведете себя иррационально.
Люк мрачно кивнул.
– Снова Энтони!
– Черт побери, – проговорила Билли, повернувшись к Лопесу, – я просто не знаю, как вас убедить! И не виню за то, что вы нам не верите – ведь у нас нет ни одного доказательства!
– Я не сказал, что не верю вам, – возразил Лопес.
Люк, изумленный, с новой надеждой поднял на него взгляд.
– Можно допустить, – продолжал Лопес, – что вы выдумали церэушника, гонявшегося за вами по отелю «Карлтон» и стрелявшего в вас на заднем дворе. Можно допустить, что вы с доктором Джозефсон зачем-то сговорились и разыграли сцену с якобы пропавшей медицинской картой. Но в то, что еще и этот Чарли с вами в заговоре, я не верю. Регистрационный журнал исчез. Не думаю, что его взяли вы – зачем это вам? Но тогда кто? Видимо, кто-то, кому есть что скрывать.
– Так вы мне верите? – спросил Люк.
– Чему тут верить? Вы сами не понимаете, что происходит. Я тоже. Однако что-то явно происходит. И, полагаю, это как-то связано с запуском нашего спутника.
– Что же вы намерены делать?
– Для начала позвоню на мыс Канаверал и прикажу усилить меры безопасности. Я там бывал и знаю, как они относятся к дисциплине, это им в любом случае не помешает.
– А Энтони?
– У меня есть хороший знакомый в ЦРУ. Расскажу ему вашу историю и попрошу его выяснить все, что сможет.
