Поразительно – она сумела убедить себя в том, что Люк кругом не прав, а она права!.. Разговаривать с ней дальше не было смысла; полный гнева и отвращения, Люк повернулся к дверям.
– Если ты в самом деле обо мне такого мнения, то радуйся, что между нами все кончено.
– А я не радуюсь. – По ее лицу вновь заструились слезы. – Потому что люблю тебя. Люблю, как никого никогда не любила! Мне очень жаль, что я тебя обманула, прости. Но я не собираюсь ползать на коленях и биться лбом об пол только потому, что в тяжелую минуту поступила дурно!
Нет, Люк не хотел, чтобы она ползала на коленях или билась лбом об пол. Он ничего больше от нее не хотел. Теперь он желал только одного: убраться как можно дальше – от нее, от друзей, от Энтони Кэрролла, из этого ненавистного дома.
Что-то в глубине души шептало ему: он совершает непоправимую ошибку и, быть может, еще долгие, долгие годы будет об этом жалеть. Но он был слишком зол, слишком унижен, слишком уязвлен…
Люк шагнул к дверям.
– Не уходи! – взмолилась Билли.
– К черту все! – бросил он и вышел, захлопнув за собой дверь.
02.30
Новое топливо и более вместительный топливный бак увеличивают тягу «Юпитера» до 83 тысяч фунтов и продлевают время работы двигателя со 121 до 155 секунд.
– Энтони тогда поступил как настоящий друг, – рассказывала Билли. – Я была в отчаянии. Тысяча долларов! Откуда мне взять такие деньги? А он попросил помощи у отца и взял вину на себя. Настоящий мужской поступок. Вот почему мне так трудно понять то, что он делает сейчас.
– Не могу поверить, что я тебя бросил! – воскликнул Люк. – Как я мог не понимать, через что тебе пришлось пройти?
– Не ты один виноват, – устало ответила Билли. Казалось, рассказ отнял у нее последние силы. – В то время я винила только тебя, но теперь понимаю, что и сама была очень виновата перед тобой.
Некоторое время оба молчали, подавленные раскаянием. Люк задумался о том, сколько времени понадобится Берну, чтобы доехать сюда из Джорджтауна; затем его мысли вновь обратились к истории, рассказанной Билли.
– Не очень-то мне нравится то, что я узнаю о себе, – заметил он после некоторого раздумья. – Выходит, я потерял двух лучших друзей, тебя и Берна, просто потому, что не захотел простить им их ошибки?
Билли поколебалась мгновение, затем рассмеялась.
– К чему ходить вокруг да около? Да, именно так.
– И ты вышла замуж за Берна.
Она снова рассмеялась.
– Ты, похоже, считаешь себя центром вселенной! – с добродушной насмешкой заметила Билли. – Я вышла за Берна не потому, что ты меня бросил, а просто… просто потому, что он – один из лучших людей, кого я знаю. Умный, добрый, благородный. И в постели с ним классно. Да, мне потребовалось несколько лет, чтобы перестать думать о тебе – но потом я полюбила Берна.
– А мы с тобой опять стали друзьями?
– Не сразу. Мы по-прежнему тебя любили, хоть ты порой и бесил нас своей твердолобостью. Когда родился Ларри, я написала тебе, и ты приехал к нам в гости. А на следующий год Энтони устроил грандиозный праздник по случаю своего тридцатилетия – и ты появился и там. Ты вернулся в Гарвард, защитил диссертацию. Мы все остались в Вашингтоне: Энтони и Элспет продолжали работать на ЦРУ, я работала в университете Джорджа Вашингтона, Берн писал сценарии для радиоспектаклей.
– Когда я женился на Элизабет?
– В пятьдесят четвертом году. Тогда же, когда я развелась с Берном.
– Ты не знаешь, почему я на ней женился?
Билли поколебалась. Люку подумалось, что на этот вопрос есть очень простой ответ: «Потому что любил ее!» – но нет, этого Билли не сказала.
– Не у меня стоит спрашивать, – промолвила она наконец.
– Тогда я спрошу у самой Элизабет.
– Да уж, спроси лучше у нее!
Люк взглянул на Билли с легким удивлением. В последней ее реплике явно звучал какой-то непонятный подтекст. Он еще раздумывал, как бы выяснить, что она имеет в виду, когда на парковке у кафе показался белый «Линкольн Континентал», из него вылез Берн и вошел внутрь.
– Прости, что мы тебя разбудили, – сказал Люк.
– Забудь, – отмахнулся Берн. – Билли не разделяет веру в то, что мужчин будить нельзя: если она не спит – значит, и никому вокруг поспать не удастся. Ты бы и сам это знал, если бы не потерял память. Держи.
Он грохнул на стол пухлую книгу в мягкой обложке: «Официальный справочник авиакомпаний США. Обновляется ежемесячно».
– Посмотри «Капитал эйрлайнз», они летают на юг, – посоветовала Билли.
Люк отыскал нужные страницы.
– Первый самолет в шесть пятьдесят пять – через четыре часа… Черт побери, он садится в каждой деревушке по дороге и прибывает в Хантсвиль только в два двадцать три по местному времени!
Берн нацепил на нос очки и заглянул ему через плечо.
– Следующий самолет – только в девять, зато остановок у него меньше, и в Хантсвиле он будет быстрее, еще до полудня.
– Лучше сесть на тот, что попозже. Хотя мне и не хочется болтаться в Вашингтоне дольше необходимого, – заметил Люк.
– Есть еще две проблемы, – проговорил Берн. – Проблема номер один: в аэропорту тебя наверняка поджидают люди Энтони.
Люк нахмурился.
– Может, уехать отсюда на машине, а в самолет сесть где-нибудь по дороге? – Он снова взглянул на расписание. – Первая остановка у того, что вылетает раньше, в местечке под названием Ньюпорт-Ньюс. Интересно, где это?
– В Вирджинии, неподалеку от Норфолка, – ответила Билли.
– Он садится там в восемь ноль две. Успею?
– Это в двухстах милях отсюда, – ответила Билли. – Ехать примерно четыре часа. Конечно, успеешь, у тебя еще час останется!
– Даже больше, если возьмешь мою машину, – вставил Берн. – Домчит быстрее ветра.
– Ты одолжишь мне свою машину?
– Мы не раз спасали друг другу жизнь, – улыбнулся Берн. – Что такое машина?
– Спасибо, – кивнул Люк.
– Но есть еще одна проблема, – добавил Берн.
– Какая?
– Меня «пасут».
03.00
Для предотвращения колебаний уровня топлива в топливных баках установлены гасители. Испытания учебного образца ракеты «Юпитер-1Би» показали, что без них не обойтись: динамическое перемещение топлива в баках было таким бурным, что ракета взорвалась на 94-й секунде полета.
Энтони сидел за рулем своего желтого «Кадиллака» через два дома от кафе. Он припарковался прямо за кузовом грузовика, чтобы его приметный автомобиль не бросался в глаза, – однако сам хорошо видел и вход в кафе, и площадку перед ним, освещенную светом из окон. Похоже, сюда заглядывали перекусить копы на ночном дежурстве: кроме красного «Тандерберда» Билли и белого «Континентала» Берна, перед кафе стояли две полицейские машины.
