И ахнула, увидев, что там пусто.
Билли бросилась в ванную, затем – в спальню Бекки-Ма.
– Ларри! – закричала она во весь голос. – Где ты?!
Сбежала вниз, заглянула во все комнаты. Как была, в одном белье, выскочила на улицу, чтобы посмотреть во дворе и в гараже. Вернувшись в дом, вновь начала обшаривать все комнаты – смотрела в шкафах, под кроватями, везде, где может спрятаться семилетний мальчик.
Ларри исчез.
Из спальни появилась Бекки-Ма: на ее морщинистом лице читался страх.
– Что случилось? – спросила она дрожащим голосом.
– Где Ларри? – закричала Билли.
– Я думала, спит у себя… – пробормотала ее мать.
Билли на миг замерла, борясь с паникой; справившись с собой, она вернулась в спальню Ларри и начала внимательно ее осматривать.
В комнате все было на своих местах. Никаких следов борьбы. Проверив шкаф, Билли обнаружила там голубую пижаму с игрушечными мишками, которую Ларри надевал в постель – аккуратно сложенную на полке. Зато исчезла школьная одежда, приготовленная на завтра. Что бы ни произошло, перед тем, как уйти, Ларри оделся и убрал пижаму. Скорее всего, он ушел с кем-то, кому доверяет.
Энтони!
В первый миг она испытала облегчение. Энтони не сделает Ларри ничего дурного!.. Но полно, так ли? До сегодняшнего дня она была уверена, что Энтони никогда не причинит зла Люку – а он его чуть не убил. Что может и чего не может сделать Энтони, предсказать невозможно. И в любом случае он уже причинил мальчику вред: разбудил среди ночи, потащил неизвестно куда, возможно, запугал или заморочил какой-нибудь ложью…
Ларри надо вернуть – и чем скорее, тем лучше!
Она сбежала по лестнице на первый этаж, чтобы позвонить Энтони. Однако, не успела Билли протянуть руку к телефону, как раздался звонок.
– Да?
– Это Энтони.
– Как ты мог? – закричала она. – Как ты мог украсть у меня сына?!
– Мне нужно знать, где Люк, – холодно ответил он. – Ты не представляешь, как это важно.
– Он поехал… – Билли тут же оборвала себя. Если она сразу выдаст Энтони информацию, у нее не останется никакого оружия.
– Куда поехал?
Она глубоко вздохнула.
– Где Ларри?
– Со мной. Не беспокойся, с ним все в порядке.
Это ее взбесило.
– Как я могу не беспокоиться, тупой ты ублюдок!
– Просто скажи мне то, что я хочу знать, и все будет хорошо.
Она отчаянно хотела ему поверить, хотела выпалить, куда поехал Люк, и покончить с этим кошмаром…
– Послушай меня. Я скажу тебе, где Люк, когда увижу сына. Не раньше.
– Ты что, не доверяешь мне?
– Шутишь? – горько усмехнулась она.
Он вздохнул.
– Ладно. Встретимся у Мемориала Джефферсона.
Билли ощутила прилив радости. Победа! Пусть пока и очень скромная.
– Когда?
– В семь.
Она посмотрела на часы. Уже больше шести.
– Я буду там.
– И, Билли…
– Что?
– Приезжай одна.
– Хорошо. – Она повесила трубку.
К ней подошла Бекки-Ма: руки у нее дрожали, сейчас она выглядела совсем дряхлой.
– Что такое? Что происходит?
Билли постаралась ответить спокойно.
– Должно быть, Энтони заехал и забрал Ларри, пока ты спала. Сейчас я еду за ним. Все хорошо, не волнуйся.
Зайдя к себе, Билли оделась. Затем придвинула к гардеробу стул, залезла на него и достала с верха гардероба небольшой чемоданчик, положила его на кровать и открыла.
В чемоданчике, завернутый в ткань, лежал «кольт» сорок пятого калибра.
После войны Билли сохранила его как сувенир; однако какой-то инстинкт заставлял ее регулярно чистить и смазывать револьвер. Наверное, человек, в которого хоть раз стреляли, уже не может жить спокойно, если под рукой нет оружия.
В чемоданчике хранились и пули. Билли зарядила револьвер и прокрутила барабан, чтобы убедиться, что тот не заржавел.
Обернувшись, она увидела, что в дверях комнаты стоит Бекки-Ма и смотрит на оружие широко раскрытыми, полными ужаса глазами.
Долгое мгновение Билли молча смотрела на мать; затем выбежала из комнаты, села в машину и сорвалась с места.
06.30
Первая ступень содержит в себе приблизительно 25 тонн горючего. Все оно сгорит за две минуты тридцать пять секунд.
Вести «Линкольн Континентал» Берна было настоящим наслаждением. Мощная машина с плавными обводами словно летела по пустынным дорогам спящей Вирджинии со скоростью сто миль в час. Выбравшись из Вашингтона, Люк вздохнул с облегчением; он несся вперед, и в этом ночном путешествии таилось упоительное чувство свободы.
В Ньюпорт-Ньюс он прибыл еще до рассвета и оставил машину на маленькой стоянке возле закрытых дверей аэропорта. Приземистое здание было совершенно темным: горела лишь одинокая лампочка над телефоном-автоматом слева от входа. Люк прислушался к тишине. Ночь выдалась ясная: над аэропортом сияли и перемигивались звезды. Все вокруг спало – даже самолеты на своих местах, казалось, погрузились в сон, будто лошади в стойлах.
Люк был на ногах уже больше суток и едва не падал от усталости, однако сознание его по-прежнему напряженно работало. Итак, он любит Билли. Сейчас, когда их разделяло двести миль, он мог признаться в этом хотя бы самому себе. Но что это значит? Всегда ли он ее любил? Или это кратковременное увлечение, повторение безумной влюбленности, что обрушилась на него летом сорок первого? И как насчет Элспет? Почему он на ней женился?
От Билли ответа он не получил. «Наверное, лучше спросить у самой Элспет», – сказал он тогда.
Люк взглянул на часы. До самолета еще больше часа – времени полно. Он вышел из машины и направился к телефону-автомату.
Элспет взяла трубку сразу, словно в этот ранний час уже была на ногах. Телефонист предупредил ее, что разговор будет включен в счет, и она торопливо ответила:
– Конечно, конечно, соединяйте скорее!
Люку вдруг стало неловко. О чем говорить с женой, которую он совсем не помнит? Как начать разговор?
– Э-э… доброе утро, Элспет.
– Как я рада, что ты позвонил! – воскликнула она. – Я с ума схожу от беспокойства! Что у тебя там происходит?
– Даже не знаю, с чего начать.
– С тобой все в порядке?
– Да, сейчас все нормально… в целом. Элспет, память мне стер Энтони. Он подверг меня медицинской процедуре, вызывающей амнезию.
